Силвиу Абреу - Новая жертва

— И все же я прошу тебя раздобыть подробные сведения об этой фирме, — сказал Марселу. — Мне не хотелось бы отдавать пятнадцать процентов акций в руки компаньонов-призраков. Выясни все об их деятельности и доложи мне завтра, иначе я буду вынужден аннулировать сделку.

— Не волнуйтесь, сеньор Марселу, все будет нормально, — заверил его Фаусту.

Марселу и сам чувствовал, что все обойдется наилучшим образом, и в бодром расположении духа отправился домой, где его, однако, ожидал тяжелый удар — известие о внезапном кровотечении у Изабеллы.

— Куда ее отвезли? — спросил Марселу, готовый тотчас же отправиться в больницу.

— Если бы мы это знали, то были бы уже там, — ответила за всех Филомена.

Элизеу и Адалберту лишь мрачно кивнули головами, соглашаясь с ней.

— Но надо же что-то делать! — засуетился Марселу. — Не можем же мы сидеть сложа руки!

— Эта бестолковая Кармела обещала позвонить из больницы, но не позвонила, — раздраженно сказала Филомена, — и нам остается только ждать.

Так, в томительном ожидании, провели они еще около часа, прежде чем появилась Изабелла в сопровождении матери. Марселу сразу же бросился им навстречу, и, припав к его плечу, Изабелла зарыдала в голос, а затем произнесла то, что было давно ею заготовлено:

— Марселу, любимый, это ужасно! Я потеряла нашего ребенка!

Он лишь крепче прижал ее к себе, а ошеломленная несчастьем Филомена с трудом вымолвила:

— Как?.. Как это произошло?

— Самопроизвольный выкидыш, — ответила Изабелла сквозь слезы.

Элизеу первым попытался утешить ее, сказав, что она еще молодая и сможет родить другого ребенка. Затем тоже самое повторила Филомена, правда с меньшей долей уверенности. Адалберту, видя, что Кармела едва держится на ногах, подошел к ней поближе и предложил опереться на его локоть. Кармела не оттолкнула его, как можно было ожидать, и пожаловалась на сильную головную боль.

— Тебе надо прилечь, — участливо молвил Адалберту. — Пойдем, я провожу тебя.

Марселу тоже увел Изабеллу из гостиной и долго успокаивал ее, говоря нежные слова и пытаясь вселить в нее надежду на лучшее будущее.

Адалберту посоветовал Кармеле принять обезболивающее и пойти с ним в ресторан.

— Как-никак мы сегодня одержали победу, — пояснил он свое вроде бы неуместное приглашение на ужин. — Акции теперь твои!

— Tы уже забыл, что у нас случилось? — вскинулась на него Кармела.—У меня нет сил даже слышать об этих акциях. Если бы ты знал, что мне довелось пережить!..

— Изабелле ты уже ничем не поможешь, — сказал Адалберту, не предполагая, какую реакцию вызовут его слова у Кармелы.

Отчаянье прорвалось в ней горькими слезами, а затем она заговорила быстро, взахлеб, словно хотела как можно быстрее освободиться от негодования, переполнявшего все ее существо:

— Да, ты прав, ей уже ничем не поможешь. Наша дочь — лгунья, мерзавка, дрянь! Она всех обманула! Устроила отвратительный фарс! Никакой беременности у нее не было! Ты оказался прав, Адалберту. Твои подозрения полностью подтвердились: Изабелла цинично лгала. Да еще и меня втянула в это грязное дело. Но я не стану покрывать ее дальше! Сейчас же все расскажу Марселу и Фило!

Она уже сделала шаг к двери, но Адалберту решительно остановил ее:

— Не надо, Кармела! Ты — единственный чистый человек в этом доме, ты не принадлежишь к шайке Феррету. А Изабелла пошла не в тебя — в теток. Поверь мне: она выйдет сухой из воды, а тебя обольют грязью. Филомене так хочется иметь наследника, что она предпочтет поверить Изабелле. И Марселу поверит ей, потому что ослеплен любовью.

— Но как же мне жить с этой ложью?!

— Не кори себя. Ты поступила так как подсказало тебе материнское сердце. Поплачь...

Он прижал Кармелу к своей груди и поцеловал ее в затылок нежно, как целуют ребенка.

Горе, свалившееся на семью Феррету с потерей наследника, отодвинуло на второй план проблему продажи акций. Но немного оправившись от удара, Филомена все же позвала к себе Марселу и потребовала от него доклада о результате торгов. Сочтя сделку в целом успешной, она тем не менее уперлась в то же слабое звено, которое накануне насторожило и Марселу, — в фактическую анонимность их будущего компаньона. Марселу сказал, что более подробная информация о фирме «Парадизу» будет у него в ближайшие дни, но это уже не имеет большого значения. Самое главное — владельцы «Парадизу» живут за рубежом и не собираются вмешиваться в дела комбината.

— Я не отдам акции, пока не получу достоверных сведений о владельцах этой компании.

— Но это же ребячество, Филомена! — рассердился Марселу. — Нельзя заключать биржевую сделку и тут же отказываться от нее только потому, что ты не знакома с будущим компаньоном. Тогда не надо было прибегать к услугам биржи, а самостоятельно искать покупателя.

— Тебе хорошо известно, что в этом случае мы никогда не сумели бы продать акции по такой высокой цене.

— Разумеется, — подхватил Марселу. — Поэтому я и говорю, что ты ведешь себя, мягко говоря, несерьезно.

Их спор затянулся, и обеспокоенный этим Адалберту решил, что пора ему спасать ситуацию. Он догадывался, отчего Марселу так долго не выходит из кабинета Филомены: та недовольна сделкой, и настораживает ее не что иное, как фирма «Парадизу».

Придумав пустяковый предлог, он вошел в кабинет, но Филомена попросила его зайти позже, добавив:

— Извини, Адалберту, мы обсуждаем сегодняшнюю сделку на бирже.

Этой фразы ему оказалось достаточно, чтобы встрять в разговор:

— Мой двоюродный брат содержит брокерскую контору. Может, я могу чем-то помочь?

— Можешь! — ухватилась за соломинку Филомена. — Кому принадлежит компания «Парадизу»?

— Я узнаю, но на это потребуется некоторое время, — произнес он с невинным видом, отлично зная, какая реплика последует со стороны Филомены.

И не ошибся: она сказала, что времени-то у них как раз и нет.

Тогда Адалберту посоветовал отбросить сомнения, взять деньги «Парадизу» и укрепить свой бизнес. А потом, если возникнет такая необходимость, — избавиться от нежелательных компаньонов одним из тех способов, к которым Филомена прибегала уже не раз.

Его идею поддержал Марселу, и Филомена в конце концов сдалась.

Таким образом, удача еще раз улыбнулась Адалберту, и с этим радостным сообщением он поспешил к Кармеле.

Ирена не подозревала, какое волнение испытывал Зе Балашу, давая ей первый урок верховой езды, — все ее внимание было приковано к лошади и к голосу учителя. В отличие от Диего, тренировавшего Ирену накануне, Жозе лишь изредка бросал короткие реплики, но они были точными, внятными, и начинающая наездница сразу понимала, какую позу ей следует принять, как натянуть поводья, в какой момент предельно расслабиться, а в какой, наоборот, — напрячься.