Татьяна Тронина - Наваждение [litres]

– Купил? Вот только не надо таких слов… – в один голос возмутились Петр с Павлом.

– А какое слово правильное? Вы ж в курсе, что матери на все ради своих детей готовы? – тоже повысил голос Стива.

– Но это ее дело, мамино, ну и что…

– Да, она имела право вернуться, они же женаты были, хоть и давно, и мы их сыновья…

– Но Зинаида-то Анатольевна любит моего отца! И он ее любит! А тут ее заставили, вынудили бросить любимого человека, чтобы ее деточки нужды не знали… Вашу мать купили, ну пусть он и отец ваш родной, что ж с того, он ее сейчас купил! Она себя в жертву ради вас принесла, что ж тут непонятного?! – уже во весь голос заорал Стива.

Петр с Павлом мрачно молчали.

– Это, конечно, не мое дело, я в чужие жизни не вмешиваюсь, но когда такая несправедливость, молчать не буду. Мы с отцом вчера весь вечер говорили, я много чего узнал, ну, и понял тоже. Они ж всю жизнь несчастные были – мой отец и ваша мама. И тут им счастье привалило, они друг друга встретили. И вроде все хорошо, но до поры до времени, пока ваш отец не вмешался. Он не по злобе, я понимаю, и мама ваша тоже не по глупости на его условия пошла, а из любви к вам…

Петр с Павлом молчали.

– Вы ж за счастье матери продаетесь сейчас, понятно? – подумав, насмешливо произнес Стива.

– А… а если они друг друга любят, ну… наш отец и мама? Бывает же, что люди возвращаются друг к другу после расставания, – пробормотал Петр.

– Не на-а-адо! Я в курсе того, каким ваш папенька прижимистым был, и Зинаида Анатольевна все на себе тянула. Она и бабушка ваша, которая раньше времени умерла.

Братья молчали.

– Сколько из-за вашего отца Зинаида Анатольевна страдала, а?.. Ваш отец, может, и неплохой человек, только он не понимает, что тем самым буквально убивает вашу маму. Добивает.

– Ты не перегибай, Стива…

– А мне теперь на все плевать. Я тоже раньше переживал… а теперь мне плевать. И я люблю своего отца, и я за него пришел вступиться. Ну да, да, это дело взрослых, не надо за них решать, но когда такое… – Стива не договорил, развел руками. – Dixi. В общем, я все сказал.

Это была чужая, незнакомая квартира. Большая, полная чужих же вещей, среди которых то и дело попадались те, что принадлежали прежней хозяйке и ее дочерям. Когда Зина прикасалась к ним, то невольно вздрагивала и хотела отдернуть руки. Вот как сейчас, когда взяла серебряную вилку с выгравированной на черенке надписью «Наталья».

Юрий увидел замешательство Зины, выхватил из ее рук вилку и швырнул в сторону, на пол.

– Гуля потом уберет, – спокойно произнес он, глядя Зине в глаза. – Вот другая вилка. Попробуй, как стейк, не передержал его на сковороде? Я не таким уж хорошим кулинаром был, если ты помнишь, но вот, научился готовить мясо.

Зина прилежно отрезала себе кусочек, положила в рот, прожевала. Вкусно, нежно, хотя отдает все-таки кровью… Хотя, говорят, это никакая не кровь, а мясной сок на самом деле. Зина любила мясо, и не пережаренное, но такое мясо, как у Юрия, почти полусырое, ее пугало. «Что они все, помешались на этой крови, словно вампиры какие-то, – с тоской подумала она. – В наше время есть сырое мясо, да еще кичиться этим – безумие. Где оно выращено, сколько его сюда везли, где лежало еще… и все ли ветпробы прошло животное перед забоем? А еще лето сейчас в придачу. Ну не верю я людям, не верю. Нет, не считаю их злодеями и мошенниками, но просто невозможно соблюсти в наше время все условия – по производству, хранению, транспортировке… Мясо ведь вроде еще выдерживают как-то, при нуле градусов, что ли, даже несколько дней, не сразу его на стол ставят… А вдруг тогда, во время выдерживания, электричество на время отключалось в холодильнике? Ну ладно, фермер, который скотину выращивал, старался на славу, а что же водитель, который это мясо вез из деревни в город? За каждого в этой цепочке разве можно поручиться? Нет. И Юрий – совсем не повар. То есть он думает, что научился готовить, но так ли это на самом деле? Он думает, что умеет, он всегда был самодовольным…»

Зина отрезала себе еще кусок мяса, старательно прожевала его, проглотила. И вдруг подумала, что ей на самом деле теперь должно быть уже все равно – сырым или нет мясом ее сейчас потчуют.

– Вкусно? – улыбнулся Юрий и положил свою ладонь поверх Зининой руки.

Усилием воли Зина заставила себя не отдергивать руку.

– Да, вполне, – сдержанно произнесла она.

– Давай за нас. – Он, довольный, потянулся с бокалом. – Я один глоток, напиваться не собираюсь. Мне больше и нельзя. Как тебе вино?

– Замечательное.

«Я люблю пиво, хорошее пиво, а не вино. Принято любить вино, но вот я не понимаю этот напиток, я терпеть его не могу, с вкусовыми рецепторами у меня что-то не то, наверное! И не хочу я делать как «надо», как «принято», я хочу делать так, как я хочу. Но он же, Юрий, не поймет, он думает, что он свободный, а на самом деле – весь из комплексов и заморочек!»

– Я немного отвык от тебя, Зина. Даже не так – я и не знал тебя. Видел раньше в тебе лишь прелестное, неопытное дитя… Я вообще ничего не понимал тогда, оказывается! А ты? Что ты обо мне сейчас думаешь?

«Что ты – старый волк, который в первый раз проиграл охоту! Акела промахнулся…» – подумала Зина. Но потом заставила себя встряхнуться. Хладнокровно отрезала себе еще кусок мяса, запила его вином.

– Я думаю, что я тоже тебя не знаю. И я пока не привыкла к тебе.

– Честно, честно…

– Но, я надеюсь, все образуется. Говорят, нельзя дважды войти в одну реку. А по мне, это высказывание – глупость, – решительно продолжила Зина. – Мне кажется, что, пока человек не пройдет испытание – он дальше не сможет двинуться. Ситуация повторяется, если в первый раз человек не сумел ее правильно решить. И в третий, и в четвертый раз, и так до бесконечности… Пока не сделаешь все правильно. Мы с тобой чего-то не смогли сделать раньше, двадцать лет назад, а теперь вынуждены опять это повторить.

– Ты абсолютно права. – Взгляд у Юрия стал каким-то тревожным и одновременно вдохновенным. – Я сам об этом думал. Боже, как это все верно, что ты говоришь, и как созвучно моим мыслям, Зиночка!

«Нет, это не он, а я погрязла в комплексах. Признаю только пиво и хорошо прожаренное мясо, а надо наоборот. Вино и мясо «с кровью» – вот чего мне не хватает на самом деле, а я тупо продолжаю от этого отказываться. Это я – проигравшая, а не Юрий. И это самое настоящее чудо, что жизнь дала мне еще один шанс измениться. Пусть так, да, да, поведение Юрия можно назвать шантажом и манипуляциями, но какая разница, каким именно способом жизнь преподносит мне этот урок! И я не жертвую собой ничуть, уйдя от Олега, я зато возвращаюсь к себе!»

– Ну вот, ты уже улыбаешься, я так рад, – ласково произнес Юрий. – У меня билеты на завтра, в театр, пойдем?