Оксана Алексеева - Когда жёлтый карлик выходит на охоту [СИ]

Слезы текли ручьем и не желали останавливаться. Как же она расстроится… Я, обязанная беречь ее от всего, вот так и ударю наотмашь единственного человека, который имеет значение? Она будет настаивать на том, чтобы я вернулась… она будет сильно плакать… После долгих уговоров со слезами и утешениями удастся ее уговорить на то, чтобы мне остаться в городе, раз уж сейчас нашлась нормальная работа — варить борщики с пельмешками в доме у богатенького писателя. И без института эта «нормальная работа» так и останется моим потолком. Может, получится со следующего года поступить на заочное? Теперь я уже рыдала в голос, хоть и старалась не привлекать к себе внимания редких прохожих.

Стоишь ты тут себе, Александр Сергеевич, проблем не знаешь. И даже ты не настолько прочно стоишь, как сейчас эта чертова Ольга в жизни Руслана… Я пыталась убедить себя, что с принцем еще не все потеряно, но мысли постоянно соскальзывали в пропасть — к институту. В школе я училась, вместо того, чтобы лишний раз сбегать с мальчиками на свидание, не пила и не куролесила с друзьями — а только этим и занимается вся молодежь в поселке, не развлекалась. И все это было не для того, чтобы спустить в унитаз за один день. Ладно, если начистоту, то в унитаз я учебу спускала не один день — если бы за последний год не накопилось столько проблем, то и деканша сейчас была бы более лояльной ко мне.

Попросить денег у того же Руслана — не выход. Лариса Юрьевна не приняла бы наличку, не приняла бы ничего, что нельзя документально трансформировать в пользу института. Ей нужен был только официальный пересмотр договора с издательством — ничего для себя, все на благо организации. С такими принципиальными людьми сложно договариваться.

Плакала, думая о маме, и не находила ни в чем утешения. Скинула вызов с телефона Руслана — Ольга, наверное, уже в курсе, что ее братец — конченый мерзавец. Наверное, ласково даже поругала его… Просто не вынесу ее вздохов и настроек на скорейшее разрешение всех проблем. Плакала и плакала. И в этом находила единственное подходящее для себя занятие.

В деканат зашла уже к закрытию института — Лариса Юрьевна до сих пор была там. Не удивлюсь, что она прямо в кабинете и ночует, чтобы не отвлекаться от своей миссии — нести знамя просвещения в массы.

— Я не договорилась с Лалетиным, — заявила уже спокойно, устало, дождавшись ее вопросительного взгляда.

— Это я уже по твоему зареванному лицу поняла, — она встала, поправила древнюю кофту, вздохнула, подошла ко мне. — Я так и предполагала… Мы с ним раньше общались — знаю, что он за человек. Но попытаться-то стоило! — она неожиданно приветливо улыбнулась и еще более неожиданно подмигнула. Я замерла, не зная, как реагировать. — Ну раз не вышло… Ладно, Бубликова, тогда летняя сессия — на одни пятерки, в следующем году участвуешь в конференции по своей кафедре, записываешься в «Диалог» постоянным участником, ни одного пропуска до получения свободного графика, даже если тебя трамвай в семи местах переедет! И чтобы больше никаких…

— П… правда? — я перебила ее, пытаясь остановить себя от порыва обнять эту замечательную женщину с волосяным куличиком на макушке, прижать к себе так, чтобы она ножками своими маленькими только в воздухе болтала.

— Правда-правда, только не реви тут! — она снова стала строгой.

— Спасибо, я не подведу! — и быстро выбежала из кабинета, чтобы выполнить и ее последнее распоряжение.

Свои вещи собирала уже под приподнято-спокойное настроение. Этот день оказался очень богатым с точки зрения жизненного опыта. Я узнала, что хороший человек и рациональный человек — это далеко не всегда противоположные понятия. Например, Руслан и Ольга — хорошие, но не рациональные люди. Антон — очень рациональный и очень нехороший. А вот Ларисе Юрьевне удавалось сочетать в себе эти два качества так, что они даже друг другу не противоречили. Я… я, скорее всего, была как Антон, как ни прискорбно это осознавать, но внезапно захотелось быть, как моя деканша — раз уж ей удалось, то и я справлюсь. Ну а то, что состоятельный парень и хороший кандидат в мужья — не синонимы — я знала уже давно. Антон Александрович Лалетин меня в этой мысли сегодня только укрепил.

Уже загружая в такси огромную сумку, я осознала, что совершенно забыла об ужине — моей непосредственной обязанности! В машине отзвонилась Ольге, ожидая, что та опять начнет утешать меня и уверять, что в сложившихся обстоятельствах моя халатность не считается. Но она затараторила:

— Но ты ведь приедешь, да? Руслан требует рулетики! — она говорила тихо, возможно, тот находился где-то неподалеку. — Алиночка, у него так замечательно все идет… Его бы сейчас не сбивать! Ты только приезжай побыстрее — я сама в магазин сбегаю, куплю все, что тебе потребуется! Только ручки свои золотые вези сюда…

— Я приеду сейчас, — теперь я даже смогла улыбнуться.

Ольга — хороший человек. Кажется, пора отказываться от завоевания ее — истинно ее — Прекрасного Принца. Вздрогнула от этой мысли. Ну уж нет! Рациональной я быть не перестану. А хорошим человеком стать всегда успеется! Так, надо раздобыть слабительное — и Антону урок, и мне умиротворение.

За нашим поздним ужином втроем я на него вообще не смотрела. Но пришлось ответить на вопрос Ольги, что с институтом все благополучно разрешилось.

— О! — воскликнул ее жуткий братец. — И на каких условиях?

Я сделала вид, что не услышала вопроса. Ольга поерзала нервно — она плохо переносила напряженную обстановку, а потом сказала:

— Мне сегодня придется уехать, а у Руслана так все замечательно идет! Вы вдвоем не могли бы… ну, как-нибудь… Но я завтра вернусь, после учебы! Антон, побудешь с ним завтра до моего возвращения?

Антон согласно буркнул. Ну и пусть тут сидит, присматривает за бешеным кроликом, а на мне только ужины, пропускать пары я теперь не собиралась. Молчание затягивалось, хоть Оля и пыталась заполнять тишину никому не нужными замечаниями о том, как прекрасно продвигается дело у Руслана.

— Да ладно тебе! — снова подал голос Антон, явно обращаясь ко мне и даже перебив сестру — он тоже не слушал, что она там лепечет. — Ты же не думала, что я на это соглашусь?

Я продолжала смотреть в тарелку. Должен он был мне помогать или нет — вопрос другой. Сейчас важно только то, что не помог.

— Алина! — теперь мне очень не понравилось, что он обратился ко мне по имени. — Но она такие условия выдвинула, я бы при всем желании не потянул!

Я не выдержала и все же взглянула на него, выдавливая сквозь зубы:

— Реструктуризация — это не слишком уж неподъемные условия! Ты бы даже копейки не потерял! — злость во мне нарастала вместе с тоном голоса. — И ты не стал бы помогать, даже если бы она попросила меньше!