Лорин Кенан - В вихре искушений

Он накинулся на нее, как дикое животное, готовое к спариванию, успев только спросить:

– Ты готова?

Она все еще не могла отдышаться, поэтому только кивнула, но прошептала:

– Так жарко… там.

– Сейчас станет еще жарче, – жадно улыбнулся он, рукой направляя свой ствол в ее лоно. Холли была права: оно было очень горячим.

Ему хотелось немедленно вонзиться в нее, полностью погрузиться в ее нежную женственность, но они были вместе первый раз, и Чэнс старался не спешить. Мучительно медленно, дюйм за дюймом, он проникал в нее, стараясь не терять контроль.

Внезапно она сильно сжалась внутри и вскрикнула, отталкивая его. Чэнс замер. Он заглянул ей в глаза и увидел в них растерянность и шок.

– Холли, умоляю, скажи мне, что у тебя уже был секс.

Она покачала головой.

– Я никогда не хотела никого, кроме тебя. Ни с кем не хотела быть. Пожалуйста, не злись.

Чэнс так сильно сжал зубы, что они чуть не начали крошиться. На какую-то секунду он решил все прекратить, но было уже слишком поздно. И он все равно не смог бы остановиться.

Она берегла себя для него. Она никогда не была с другим мужчиной. Холли снова прижалась к Чэнсу, двигаясь бедрами навстречу ему, хотя он видел, что это причиняет ей боль. Он осторожно остановил ее, погладил по лицу и поцеловал.

– Позволь мне. Тебе будет больно, милая. Но я постараюсь все сделать быстро. Потерпи.

– Все хорошо, Чэнс. Я хочу этого. Я хочу тебя.

Он снова поцеловал ее и начал медленно двигаться. Когда он почувствовал, что она готова, то сделал несколько резких глубоких движений. Ее единственный крик утонул в поцелуе.

Холли была более чуткой и страстной, чем любая женщина в его жизни. И он постарался сделать все, чтобы первый секс оставил ей приятные воспоминания. Он чувствовал, как она содрогается и бьется под ним, шепча его имя. Он не мог больше сдерживаться, стон ее наслаждения отозвался сладким взрывом в его паху, и он упал, зарывшись лицом ей в шею, влажную от любовного пота.

– Холли? – позвал он через некоторое время. – Скажи что-нибудь.

Он разглядел в полумраке ее улыбку.

– Вау! – только и сказала она, потом приподняла голову и поцеловала его. – Спасибо, Чэнс, – прошептала она в его губы.

Тишина заполнила комнату. Единственным звуком было мерное сонное дыхание Холли. Но в голове у Чэнса все взрывалось и вопило.

Кто бы мог подумать, что Холли все еще девственница? Чэнс не знал, что теперь делать. Он стал ее первым мужчиной. Она принадлежала ему. Целиком и полностью. Но к мужской гордости примешивался страх и чувство самосохранения. К тому же слишком многое не позволяло им быть вместе. Слишком много проблем, и он не представлял, как их решить.

Она держала ветеринарную клинику и воспитывала ребенка.

Он был солдатом и не собирался быть никем другим. Он не хотел, чтобы жена ждала его по полгода, не зная даже, увидит ли его живым, и мучилась подозрениями и ревностью. Если повезет, у них будет несколько месяцев, прежде чем он уедет снова. А если не повезет, то лишь пару дней.

Неразрешимая ситуация. Уэйд продавал ранчо. Если медкомиссия решит, что Чэнс не годен к службе, что он станет делать? Он же не сможет просто сидеть без дела.

Вспыхнула молния, и Холли во сне инстинктивно прижалась к нему. Чэнс никогда не оставался на ночь после секса. Кто-то из двоих вставал, говорил «созвонимся» и закрывал за собой дверь. Он никогда не держал в объятиях спящую женщину. Но сейчас, когда он лежал, чувствуя голову Холли на своем плече и слушая ее ровное дыхание, ему было удивительно хорошо.

Нет, это все какое-то сумасшествие. Что-то надо делать. Но Чэнс никак не мог понять что.

Когда он проснулся на следующее утро, Холли уже встала. Чэнс слышал, как она хлопочет на кухне, и чувствовал аппетитный запах кофе. Когда он вышел из душа, то нашел свою чистую, выглаженную одежду разложенной на кровати.

Холли стояла у плиты спиной к нему и варила кофе. Чэнс подошел и обнял ее сзади. Никаких слов было не нужно. Она повернулась в его объятиях, встала на цыпочки и поцеловала его.

– Я сварила кофе. Я не знаю, как ты пьешь – с сахаром, со сливками? Сахар вот, а если хочешь сливок, то придется сначала найти корову.

Она подала ему дымящуюся чашку.

– Холли, – начал он, садясь за стол. – Вчера вечером…

– Стоп! Это произошло. Это было чудесно. Я ничего не жду от тебя. Пей кофе, пока он не остыл.

– Прошлая ночь была прекрасной, но ты должна была сказать мне, что ты девственница.

– Зачем? – непринужденно спросила она, спокойно наливая себе чашку кофе. – Ты сделал бы что-то другое?

– Может быть.

Холли подошла к нему, наклонилась и поцеловала.

– Я не думаю, что первый раз мог быть лучше. Спасибо, Чэнс.

Но Чэнс все еще чувствовал себя виноватым. Он не хотел лишать ее девственности. Он вообще не собирался заниматься с ней сексом. Но, как и всегда рядом с Холли, он потерял контроль над собой.

Кофе был великолепным, но он и не ждал от Холли другого.

Клиника возобновила работу, и Холли с Кевином трудились с утра до ночи, стараясь наверстать упущенное. Но она была этому только рада, по многим причинам. Самая главная – всю неделю у нее не было ни одной свободной минутки, чтобы подумать о том, что произошло между ней и Чэнсом. Но по ночам ее мысли вертелись вокруг него, ходили по кругу, не давая ей спать.

Он уехал на медкомиссию, и Холли не была уверена, что он вернется. Вроде бы Чэнс дал понять, что хочет быть с ней, но не сказал ни слова о том, что будет с ними в будущем. Наверное, потому, что никакого будущего у них нет.

Холли никогда не думала, что можно любить кого-то так глубоко, как она любила Чэнса. Она знала, что он не собирался остепениться, осесть и создать семью. Если бы у него было такое желание, он давно бы нашел кого-нибудь получше, чем она.

У нее была клиника, она не могла выйти из дела и бросить ее на Кевина. И она должна была заботиться об Эмме. Поэтому, даже если бы Чэнс и позвал ее с собой, она была бы вынуждена ему отказать. Она не могла позволить себе поехать с ним, как бы ей этого ни хотелось. Как бы она ни любила его.

Она знала, что его слушание должно было быть еще вчера в час дня. Но он до сих пор не позвонил. Что это значит? Он прошел комиссию или нет?

Она подслушала, как Коул сказал управляющему ранчо, что Чэнс вряд ли вернется. Но Чэнс обещал ей. И она поверила, потому что верила ему всю жизнь.

Вдалеке вспыхнула молния. Они возьмут его обратно. Гражданский доктор сказал ему, что у него все хорошо, колено и плечо восстанавливаются. Медицинская комиссия ВМС, наверное, пришла к тому же выводу. Чэнс вернется в армию. Они с Эммой будут жить, как жили, и, может быть, когда-нибудь он вернется. Он все еще любит это ранчо. Может быть, когда-нибудь он уйдет в отставку и вернется сюда.