Джессика Хокинс - Невинная оговорка

— Всё не может быть либо совсем хорошо, либо совсем плохо.

— Конечно, может. А теперь иди к Белл, поцелуй её за меня. Но завтра первым делом возвращайся домой. Мы с Джинджер тебя ждём, — он отключился.

Я опустила телефон и вдохнула холодный вечерний воздух. Моё сердце сражалось с разумом. Но хуже всего было то, что они не знали на чьей стороне воюют. Казалось, моё сердце тоскует по теплу, которое может дать мне Финн, по безопасности его объятий, но в это же время разум говорил о том, что Финн никогда не будет таким, как Натан. Потом я подумала о всех тех причинах, по которым я должна уйти от Натана, который намеренно причинил мне боль, но в глубине души я знала, что всем сердцем его люблю.

Я вернулась в дом как раз в тот момент, когда Эндрю безрезультатно пытался уложить Белл спать.

— Давай, малышка. Тебе завтра в школу.

— Но у нас гостит тётя Сэди, — закричала она. — Это особый случай.

Я стояла в двери и наблюдала за ними. Для меня может быть вполне достаточно иметь Белл. Я люблю её, как родную дочь. И мне не придётся каждый месяц страдать из-за того, что я не могу забеременеть. С Натаном это будет целое сражение, он легко не сдастся. Если же я останусь с Финном, у нас будет Марисса, и ему этого достаточно. Я очень хочу свою собственную Белл или Мариссу, но не все получают то, чего хотят. И я буду рядом, когда Белл понадобится мать. Шэна бросила Белл. И, когда наша малышка вырастет и поймёт это, я понадоблюсь ей как никогда.

Я сменила Эндрю и почитала ей книжку. Когда я закончила читать, она ещё не заснула, но, по крайней мере, больше не протестовала. Закрыв дверь в её спальню, я вернулась на кухню.

Эндрю сидел на барном стуле за кухонным островком и налил мне красного вина. Тот факт, что у моего брата — плохого парня есть бокалы для вина, вызвал у меня неслыханный прилив гордости.

— Ну, так что на самом деле случилось с Джинджер? — спросил он, посылая мой бокал через кухонный островок.

— Она пострадала в ходе грандиозной битвы между мной и Натаном сегодня утром. Она порезалась на стекле, и Натан повёз её к ветеринару.

Его брови взметнулись вверх, пока он наливал вина себе.

— Вы с Натаном устраиваете битвы? С каких это пор?

Я опустила взгляд в свой бокал, не имея ни малейшего представления с чего начать.

Эндрю и Натан очень близки, а Эндрю сближается с немногими. Уже много лет они как братья. Я в одинаковой степени не хотела лишать их этой связи, и также не хотела признаваться в том, что я натворила.

— Когда вы с Натаном виделись в последний раз?

— Пару месяцев назад, — он приподнял голову, задумавшись. — Нет, стой. На самом деле, на 4 июля. Неужели это было так давно?

Я кивнула, посмотрев на него.

— Странно, правда? Он любит к вам приезжать, но в последние несколько месяцев у него находились отговорки.

Эндрю облокотился локтями на кухонный островок.

— Я всё понял, он завален работой.

— Но не настолько же, чтобы не видеться с Белл.

Эндрю согласно кивнул.

— Это верно. Ради неё он бы всё отменил. Значит, он слишком занят, чтобы быть с тобой? — предположил он.

Я покачала головой.

— У нас проблемы, но это не связано с работой.

— Проблемы? В смысле?

— Пару месяцев назад его поведение кардинально изменилось, практически в одночасье он стал сдержанным и равнодушным.

Реакция Эндрю была предсказуемой, вращая свой бокал вина, он произнёс.

— Равнодушным и сдержанным — это совсем не похоже на Натана.

— Я знаю. Я не хотела об этом упоминать, надеясь, что всё образуется. Но вплоть до сегодняшнего дня на протяжении нескольких месяцев он со мной едва ли перекинулся парой слов и совершенно не объяснил почему. Ты же знаешь, какой влюблённой парочкой мы всегда были. Представь, как трудно мне было пережить весь этот игнор.

— Да — а, Натан, с которым я знаком, тебя ни на секунду не оставлял одну. Ты же знаешь эту фишку, когда летишь в самолёте и если вдруг что, нужно сначала надеть кислородную маску себе, а потом уже рядом сидящему.

Я согласно кивнула.

— Он бы надел её сначала мне. Так было всегда.

— Это точно, — Эндрю сделал глоток вина. — Так что сегодня произошло?

— Я, наконец, выяснила, почему он был таким расстроенным. Он узнал об аборте.

Эндрю замер, только его рот открылся в удивлении.

— О том, который ты сделала семь лет назад? Но как? — теперь уже и его глаза округлились.

— Если я ему не говорил, значит, кто-то ещё в курсе.

— Да нет же. Всё вышло по глупости, — вздохнув, сказала я. — Я искала кое-какую информацию про аборты, когда мы прекратили попытки забеременеть. В тот вечер он куда-то уехал, а я топила свою печаль в вине. Я никогда ничего не скрывала от Натана, и мне просто не пришло в голову стереть историю поиска. Даже если бы я и подумала об этом, не думаю, что удалила бы её.

— И ты призналась ему, что ребёнок был его?

— Он сам догадался. Он годами по крупицам собирал факты, но сложил их воедино только увидев то, о чём я читала.

— Ух, — Эндрю медленно выдохнул. — Учитывая, как сильно он хочет ребёнка, он должно быть…

— На самом деле, по этому поводу он, кажется, не сильно зол, — задумчиво произнесла я. — Его больше рассердило то, что я так долго от него это скрывала, а то, что недостаточно ему доверяла в тот момент, не позволила ему быть рядом и решить всё вместе.

— Его можно понять. Но не думаю, что из-за этого стоило так долго тебя бойкотировать.

— Я знаю. Но это ещё не конец истории.

— Что? Неужели кроме новости об аборте есть что-то ещё?

Сделав глоток вина, которое я, думала, принесёт мне уверенности, я произнесла.

— Ты же знаешь, как много Натан для меня значит, каким безупречным был наш брак.

— Был…?

С Эндрю лучше не ходить вокруг да около, поэтому я выпалила.

— Я ухожу от него.

Эндрю опустил свой бокал и выпрямился.

— О чём ты сейчас говоришь?

— Всё зашло слишком далеко… — я не смогла продолжить. Признаться Эндрю в том, что у меня произошло с Финном, было ой как не просто. Потому что Эндрю ценит верность превыше всего. Не думаю, что он поймёт мой поступок.

— Значит, всё кончено? — он пристально на меня посмотрел. — Вы просто возьмёте и расстанетесь. Я ничего не понимаю.

— Я просто разуверилась в нём, — я плотно сжала губы. — Он знал, как трудно мне было полностью открыть моё сердце для него, и в тот момент, когда я этого совсем не ожидала, он вдребезги его разбил.

На несколько мгновений Эндрю притих.

— Мне трудно представить, что Натан так себя вёл, — медленно произнёс он. — Но, если ты на самом деле так себя чувствуешь, то я не могу понять, почему ты хочешь отступить.

Мы долго смотрели друг другу в глаза. Шэна даже не потрудилась пропустить его сердце через мясорубку. Нет. Она просто бросила его без каких-либо объяснений.