Ирина Давыдова - Я для тебя остановлю эту планету

- Ласточка, ты мне очень нужна. Мы дома.

- Поняла.

Сбросив вызов, мужчина откидывает телефон и снова начинает укачивать свою малышку, пытаясь всеми силами души вселить в нее спокойствие и веру. Продолжает гладить голову, плечи, спину, шептать о том, что она не одна, как он любит свою страстную блондинку, как готов дарить ей счастье каждый день. На какой-то момент всхлипы утихают, но ненадолго - видимо, пока она убаюкалась в его объятиях, но вскоре Рита снова начинает плакать, вспомнив еще о какой-то гадости, которая до сих пор отравляет ее жизнь.

Когда послышались шаги со стороны лестницы, девушка немного притихла, но дрожь в ее теле до сих пор была. В спальню вошла красивая блондинка с аккуратно подколотыми волосами. В глазах встревоженный взгляд, а в теле уверенность.

Максим осторожно выбрался из объятий Риты, уложил ее и, быстро поцеловав маму, вышел их комнаты.

А женщина, присев рядом с девушкой, нежно заправила ей прядку за ушко, ласково посмотрела на нее, и когда Рита взглянула на Ласточку, то получила доброжелательную, теплую улыбку.

- Поговорим? – девушка несмело кивнула, и как-то уж совсем расслабилась в присутствии мамы Макса. - Цветочек, вот ты же у нас самая красивая, ты же знаешь, как мы тебя любим, но почему-то саму себя не любишь! – Дарья гладила пальцами нежное лицо и мило улыбалась, стараясь передать свою любовь. - Ты знаешь, что мечтам свойственно сбываться? – Марго отрицательно качнула головой, но глаз не отвела, продолжая слушать. - Я для тебя - как мама, а все потому, что я люблю тебя, как свою дочь, наравне со своими детьми, понимаешь? Ты дорога, как мне, так и моей семье, и еще можешь называть меня мамой. Понимаю, тебе будет нелегко, возможно, понадобится время, но ты смело можешь на меня рассчитывать. Знай, что никто из нас не позволит никому причинить тебе боль, мы твоя семья, и это неизбежно, дорогая моя.

Рита повернулась и, подобрав под себя ноги, удобно устроилась около подушек, смахнула последние слезы и уже более сфокусированным взглядом посмотрела на Ласточку.

- Такого не бывает, - слишком обреченно произнесла она.

- Какого?

- Я не могу вам стать дочерью, у вас есть дети, которых вы, исходя из ваших слов, безмерно любите, а я чужой человек, и нельзя любить чужих, как своих.

- Девочка моя, ты уверена в своих словах?

- А почему нет? Если собственные родители ненавидят меня, - дрогнувшим голосом ответила девушка и сглотнула подступивший ком в горле.

- Знаешь, что я тебе скажу, Цветочек, родители не любят свое дитя не от того, что именно ребенок виноват в чем-то, они не любят, потому что у этих людей гнилая душа.

- Я не верю, что Конс…

- Родная моя, послушай, прошу, - перебила Дарья, и сжала в руке запястье Риты, в знак поддержки. – Видимо, вы с Максом не разговаривали на эту тему, но я открою тебе одну тайну, думаю, она заставит тебя задуматься.

- А Макс хотел бы, чтобы я это знала?

- Если это необходимо для твоего спокойствия, то да, хотел бы.

- Тогда, что это?

- Я не родная мама Максиму, не по крови.

- Кааак? – не веря в услышанное, проговорила она.

- Родная мама умерла при родах, но я знаю его с пеленок, такого крохотного и забавного малыша. А когда Максу было пять лет, мы сошлись с Иваном Сергеевичем, у нас были нелегкие отношения, я очень вспыльчивая была, строптивая, но сын всегда был на моей стороне.

- Никогда бы не подумала, что…

- Да, дорогая, чужие тетки могут любить детей любимых мужчин.

- Но я…

- А ты любимая женщина одного из моих любимых мужчин, и я, в свою очередь, обещаю тебе, что сделаю все, чтобы ты не чувствовала себя чужой в нашей семье.

- Поверьте, когда вы узнаете обо мне все, то перестанете так думать…

- Маргарита, - как-то строго проговорила женщина и, придвинувшись к ней ближе, добавила. - Я ничего не хочу слышать о том, что я буду думать «после»! Свои дети всегда дороги! Запомни это, - а потом смягчилась, улыбнулась и обняла, прошептав на ухо. – Иди, моя хорошая, в душ, а мы тебя подождем внизу.

После этих слов Дарья Борисовна вышла из спальни, оставляя Марго наедине со своими мыслями. Только вот сама девушка ощутила в себе какой-то щелчок, словно ее что-то подтолкнуло, и она поняла, что дальше тянуть нельзя. Она не имеет право обманывать людей, которые так хорошо к ней относятся, не имеет право скрывать правду от Максима, мужчины, который дарит ей всю свою заботу.

Он не родной сын! Господи, да она бы в жизни не посмела так подумать, а все потому, что Дарья ни разу не показала себя холодной или не любящей.

- Успокоилась, слава Богу, - произнесла Дарья, когда вошла в кухню, где сидели Константин Вениаминович и Макс.

- Спасибо тебе, мама, - прошептал мужчина, подходя и обнимая ее.

Он был по-прежнему взволнован и зол, но когда мама произнесла нужные слова, его словно попустило, стало легче, что Рита, наконец, смогла успокоиться.

- Вы лучше объясните мне, что произошло, кто довел девочку до такого состояния?

- Рита захотела узнать, кто ее отец, а для этого ей пришлось встретиться с матерью, пффф…

- И? – потребовала женщина продолжения.

- А дальше Вениаминыч знает лучше, - он кивнул в сторону своего бывшего помощника, который приехал перед тем, как спустилась Ласточка.

- Я в кафе пришел на встречу со старым знакомым, и совершенно случайно увидел Риту, решил подойти, поздороваться, и не сразу обратил внимания, кто с ней сидит. Только когда услышал голос, узнал в той женщине Наталью, а она тут же начала поливать Маргариту грязью. И еще я узнал одну важную вещь… Маргаритка - моя дочь, - слова сочились сквозь боль, грудную клетку сдавило, и он себя даже ненавидел за то, что не присутствовал в жизни дочери.

- Что??? – неожиданно прозвучали два голоса.

- Когда мне было сорок лет, я встретил Наталью, влюбился, как мальчишка. Новые отношения за долгие годы, счастью не было предела. Потом она забеременела, я был так рад, только… ее родители были против, да и статусом я тогда не особо блистал, ты знаешь, Дарья. - Она кивнула, прекрасно зная, что Костя гораздо позднее открыл свой бизнес. - В общем, я попросил, чтобы они оставили ребенка, что после родов я сразу заберу его, воспитаю должным образом, и их никогда не потревожу. Все было решено, ее родители согласились, потом настал день родов, а мне даже не сообщили, и когда я пришел в роддом, сказали, что малышка умерла при родах.

Мужчине больно было вспоминать об этом раньше, а теперь стало еще труднее, понимая, что на самом деле ребенок остался жив.

- Сказали, что девочка была очень слабой… Господи, ну откуда в этой женщине столько зла? – это был риторический вопрос, но так требующий своей озвучки.

Ему хотелось кричать, хотелось выпустить на волю свою боль и ненависть к этой женщине, посмевшей решить судьбы двоих людей. Ладно, его, но маленькой, ни в чем неповинной девочки! За что?