Меган Куин - Игрок

ласкать ее шею, водя большим пальцем по шелковистой коже. Правой рукой расстегиваю

молнию на платье, медленно открывая черное нижнее белье.

– Спасибо, – благодарит она, но прежде чем успевает отстраниться, я позволяю своим

рукам полностью избавить ее от платья, опуская его с плеч и мимо бедер, пока оно не

стекает на пол.

На такой высоте ночь кажется тихой, лишь легкий шум уличного движения проникает

через окно, заполняя пространство ее скромной комнаты. Пейдж устроилась в другом конце

небольшого номера, давая нам время побыть наедине.

Пенелопа все ещё стоит ко мне спиной в ожидании моего следующего шага. Желая

забыть о сегодняшнем вечере и раствориться в ее сладком аромате, я быстро расстегиваю

бюстгальтер и отбрасываю его в сторону. Затем медленно скольжу ладонью вверх от ее

живота к груди, где поочередно поигрываю с сосками, пока не слышу стонов Пенелопы.

Чтобы как следует ее возбудить мне достаточно даже таких лёгких ласк.

– Ты хочешь меня, Пенелопа? – спрашиваю я возле ее уха, прижимаясь грудной

клеткой к ее спине.

– Хочу, Гевин.

– Сними стринги и нагнись, опусти голову на матрас и подними задницу. Никакого

милого и сладкого секса Я собираюсь трахнуть тебя жестко. Если ты против, то стоит

сказать об этом прямо сейчас.

Она не отвечает, просто снимает трусики и принимает нужную позу, демонстрируя

свою готовность помочь мне забыться и преодолеть то, что меня тяготит.

Я неторопливо раздеваюсь, наслаждаясь видом ее влажного лона. Пенелопа всегда

готова ко мне, всегда готова быть оттраханной мной. Я благодарен за это чудо, несмотря на

засоряющий мой разум мусор.

Я подхожу к ней сзади, скольжу кончиком члена в презервативе вдоль ее «киски», любуясь тем, насколько она мокрая. Без предупреждения поднимаю руку и шлепаю

Пенелопу по ягодице. Девушка вздрагивает, простонав, а ее лоно сжимает кончик моего

члена, который покоится у ее входа. Кайфуя от этого ощущения, я повторяю удар. На этот

раз она выкрикивает мое имя от удовольствия.

Я поглаживаю красный отпечаток на ее заднице, отпечаток, гласящий, что эта

девушка – моя, и снова опускаю ладонь на это же место.

– О Боже! – вскрикивает она.

– Хочешь меня, Пенелопа? Хочешь мой член?

– Да, – отвечает она, тяжело дыша.

Звук очередного шлепка разносится по комнате, и на этот раз я слышу в ее стонах

попытку задушить страсть, уткнувшись ртом в матрас.

– Пожалуйста, – она замолкает. – Трахни меня, Гевин.

Член бешено пульсирует от ощущения ее жадной «киски», от звуков удовольствия из

ее сладкого ротика и от влаги возбуждения, начинающего стекать по ее ноге. Я не могу

больше сдерживаться, и одним длинным толчком погружаюсь в нее. Пенелопа

запрокидывает голову ровно настолько, чтобы я мог схватить ее волосы и обернуть их

вокруг своей руки. Держась за ее попку другой рукой, я жестко толкаюсь, не давая ей

сделать и вдоха. Я груб, резок, неумолим и беспощаден до тех пор, пока Пенелопа не

выкрикивает мое имя во всю силу своих легких и не сжимает своей плотью мой стояк.

Порыв ее удовольствия отбрасывает меня через край, я долго кончаю, пока во мне не

остается ничего.

Опустошенный, я опускаюсь на девушку. Мои ноги онемели, член все еще пульсирует

внутри нее, а наши потные тела переплелись.

– Оху*ть, – бормочу я. Не припомню, чтобы когда-либо так сильно кончал.

Отпускаю волосы Пенелопы и массирую кожу ее головы, надеясь, что не сделал ей

больно во время своего дикого самозабвения. Я не мог остановиться и контролировать себя

от вида ее оттопыренного зада и манящей «киски».

Я безмолвно умолял ее помочь мне стереть преследующих меня демонов, которые

заставляют меня думать о глупых и идиотских вещах, как например, начинать подвергать

сомнению наши с ней отношения.

Я прибираюсь, выбрасываю презерватив и быстро возвращаюсь в постель с очень

обнаженной и очень удовлетворенной Пенелопой. Она прижимается ко мне и опускает

голову мне на плечо, начиная поигрывать пальчиками на моей груди.

– Прости, если сделал больно, – шепчу я. Наши сердца все еще не восстановили ритм

от напряжения, через которое я только что заставил нас пройти.

– Мне понравилось, – отвечает она и застенчиво ластиться ко мне. – Поверить не могу, что мне понравилось, когда меня шлепают.

– Было чертовски горячо смотреть, как ты течешь все сильнее от каждого удара по

заднице.

– Ну, круто. – Я чувствую ее улыбку на своей груди. Она лежит спокойно со мной еще

несколько минут, прежде чем спросить: – Что случилось с твоим отцом?

Так и знал, что это произойдет. Я даже удивлен, что она так долго тянула с

расспросами. Я видел вопросительные знаки в ее глазах всю оставшуюся часть ужина. Она

явно хотела знать, что, черт возьми, произошло между тем старым пердуном, Харли и мной.

Увы, она была не в курсе, что я не хочу об этом говорить. Мой отец в прошлом, он наделал

много ошибок, но нет смысла вспоминать их.

– Ничего, – яростно отвечаю я, давая ей понять, что разговор окончен.

К сожалению, намек ею не понят.

– Как это «ничего»? Ты явно расстроен.

– Я не расстроен, – выдыхаю я. – Хватит, бл*ть, Пенелопа.

Я сказал это грубо, чем огорчил ее. Никогда не хотел так с ней разговаривать, но она

переходит границы, так что ей необходимо было дать понять, что если она хочет и дальше

быть в моей постели, то любые вопросы о моем отце под запретом.

– Прости, – так кротко шепчет она, что я мгновенно чувствую себе виноватым.

Дерьмо. Меня начинают грызть муки совести, скручиваясь и ворочаясь внутри, доводя меня до исступления. Я не такой! Черта с два я позволяю всяким мелочам вывести

меня из себя. Так какого хрена я позволяю не только Харли, но и Пенелопе залезть мне под

кожу? И почему, черт возьми, я чувствую себя виноватым? Кто ж знал, что я могу

чувствовать такие эмоции?

И вот так у меня начинается что-то вроде клаустрофобии. Волосы Пенелопы на моей

коже чуть ли не душат меня. Мое тело зудит, желудок выворачивает наизнанку, у меня

появляется желание бежать. Мне необходимо выбраться отсюда

Я резко вскакиваю на постели, заставив Пенелопу вздрогнуть. Она шокировано

наблюдает, как я выскальзываю из-под одеяла и начинаю одеваться.

– Что ты делаешь? – спрашивает она, оперевшись на локоть.

– Ухожу. Не видно?

– Почему?

– Мне нужно кое-что сделать с утра, – отвечаю сквозь стиснутые зубы.

Соврал я неубедительнее, чем когда-либо. Это видно по тому, как Пенелопа

оборачивает свое обнажённое тело простыней и подходит ко мне.

– Гевин, прости меня. Я не хотела тебя расстраивать. Пожалуйста, останься.