Меган Куин - Игрок

Вот только сейчас у меня нет одного. Того, что заменило трепет от карт в руке, что

разбудило меня, что сделало меня таким чертовски живым, но я как настоящий идиот не

понял этого сразу.

Мне следует стремиться только к Пенелопе, только на ней я должен сосредоточить

свое внимания, а я что делаю? Я восседаю за столом с кучей мужиков, с которыми у меня

когда-то было общее мировоззрение, но сейчас не объединяет абсолютно ничего.

Бог мой.

Впервые в жизни я выдаю себя. Харли, возможно, считает, что я сомневаюсь

поддерживать ли его ставку, хотя на самом деле я осознал насколько я тупой и, возможно, чуть не упустил своё будущее из-за бесполезной игры.

Я потираю лоб и пытаюсь успокоить бешеное биение сердца, которое ведет войну в

груди. Это все неправильно, мне здесь не место... больше нет. Глядя на Харли, принимаю

его ставку.

Его глаза вылазят из орбит, когда я киваю на его карты, чтобы он их перевернул. Он

откладывает свою фишку, которую теребил на протяжении всей игры, и одной картой

открывает другие, демонстрируя пару шестерок. Вот же кретин.

Зрители уже знают, что я выиграл, видя наши карты на своих мониторах. Но мне не

нужна победа, я хочу выйти из игры и показать всем раз и навсегда, что она мне не нужна.

Я изменился. Мое царствование в мире покера подошло концу сегодня вечером. Кивнув, я

бросаю карты лицевой стороной вниз в ложном поражении. Я не хотел, чтобы он видел, что

мои карты были лучше его.

– Ты сделал это, – говорю я, опрокинув свой виски. Затем поднимаюсь с места и

бросаю фишку дилеру. – Я вышел, джентльмены. У меня еще одна встреча.

– Куда ты собрался? Мы еще не закончили, – выплевывает Харли, явно не радуясь

моему уходу.

– Ты только что победил, почему бы тебе не отпраздновать, пока маленькая жилка в

твоей голове не лопнула? – спрашиваю я, застегивая пиджак.

– У тебя еще остались бабки.

– Ага, я в курсе. Но в отличие от тебя, покер больше не моя жизнь. Мне нечего здесь

доказывать.

Я знаю, что охрана позаботится о моих деньгах, поэтому спокойно иду на выход, чтобы поймать такси. Может, мне и нечего доказывать за покерным столом, но вот с

Пенелопой мне придется как следует постараться.

***

Под тяжелый быстрый барабанный ритм Пенелопа перестает оборачивать вокруг себя

ленты. Ее освещают прожекторы, а рядом с ней в воздухе парят две другие женщины вверх

ногами в обтягивающих купальниках. И в момент, когда обстановка в зале предельно

накаляется, все три гимнастки одновременно ослабляют захват на лентах и по спирали

падают, остановившись в нескольких метрах от пола. Свет вспыхивает, и толпа разражается

радостными криками.

По спине прокатывается дрожь от великолепия Пенелопы. Я добрался до театра как

раз вовремя, успев на ее выход. Я счастлив как никогда, что вышел из игры, потому что

ненавидел бы себя вечность, если бы пропустил это выступление. Я взбудоражен сильнее, чем когда-либо за покерным столом.

Благодаря тому, что я являлся лучшим в мире игроком, продюсер шоу позволил мне

стоять за кулисами и смотреть на Пенелопу. Да, Скотт купил мне хорошее место, но мне

было мало. Я хочу первым поздравить Пенелопу с ее первым выступлением. Кроме того, с

этого ракурса получилось отличное видео для ее родителей.

Народ продолжает аплодировать, в то время как свет тускнеет, и я переминаюсь с ноги

на ногу в ожидании моей маленькой брюнетки.

В отличие от всех других артистов шоу, у гимнасток на лентах самый естественный

вид: телесного цвета купальники, распущенные локоны и едва заметный макияж. Из того, что я мог видеть, костюмы были инкрустированы несколькими стразами, и пара таких же

блёсток было вокруг глаз, но на этом все. Пенелопа выглядела настолько великолепно и

волшебно, что мне, бл*ть, было трудно спокойно наблюдать за ее грациозными

движениями, особенно за тем, как она сжимала материал между ног. Я бы сейчас отдал все, лишь бы эти ноги держали мою талию, пока я бы безжалостно вонзался в нее. И чтобы ее

глаза обжигали меня вожделением... и любовью.

– Это было удивительно, дамы, – кричит кто-то в стороне, когда Пенелопа и две

другие девушки подходят, смеясь и поздравляя друг друга.

Улыбка на ее лице бесценна, и в этот момент я четко понимаю, что покер – это мое

прошлое, а Пенелопа – мое будущее. Я готов на все ради этой женщины. Даже если надо

отклонить вызов от противника. Что угодно, лишь бы ее прекрасные глаза были

сфокусированы лишь на мне.

Она радостная идет в мою сторону, но как только ее взгляд встречается с моим, ее

улыбка меркнет, а некогда веселое выражение, которое она демонстрировала своим друзья, исчезает.

– Гевин? – бормочет она, осматриваясь и оставаясь в стороне. – Что ты здесь делаешь?

– Разве не очевидно? – спрашиваю я, положив руки на ее бедра только для того, чтобы

их тут же сбросили. Очевидно, это будет сложнее, чем я ожидал.

Желая немного уединения, я затаскиваю девушку в нишу неподалеку и прижимаю к

стене. Единственный выход – позади меня. Если она хочет сбежать, то ей придется сдвинуть

меня.

– Какого черта ты творишь?

Не упуская ни секунды, я прижимаюсь ртом к ее губам и теряюсь в ощущениях. Мать

вашу, как же хорошо! Напряжение исчезает и мое тело расслабляется. Я обнимаю ее лицо

ладонями и растворяюсь в ней самым лучшим образом. Меня окутывает чистая эйфория, когда ее язык тянется мне навстречу в поисках большего. Значит, она еще не покончила со

мной. Это все, что мне нужно.

Я неохотно разрываю поцелуй и прижимаюсь к ее лбу своим, пытаясь заглянуть ей в

глаза. Я уже собираюсь просить у нее прощения, но она упирается руками в мою грудь и

отталкивает меня, отчего мне приходится отступить на несколько шагов. Это меня до

чертиков шокирует.

– Ты не можешь меня целовать, Гевин!

– И почему же, бл*ть, нет? – спрашиваю я, выпрямив спину.

– Потому что ты потерял эту привилегию в тот момент, когда я покинула твою виллу!

Я завожу руку за голову и разминаю шею, готовясь к унижению века.

– А что, если я скажу тебе, что я не понимал, чего на самом деле хочу, пока не потерял

это? Если скажу, что последние несколько дней без тебя я был охренительно несчастлив и

что я не мог даже спать без твоих объятий?

Ее плечи слегка расслабляются, когда Пенелопа переступает на другую ногу, скрещивает руки на груди и наклоняет голову.

– Я бы ответила, что ты можешь продолжать говорить подобное, – заявляет она

дерзким голосом, который я чертовски обожаю.

Мда, она мне никак не облегчает задачу.

Я выдыхаю и делаю глубокий вдох, собираясь с духом, чтобы выложить на стол все