Сидни Логан - Второе дыхание

— Она… она сказала, что Одри любила расстегивать ремень безопасности, что у нее была такая игра. Обычно, в таком случае вы съехали на обочину, но в тот день…

— Остановись.

Голос Джоша был глух и безжизненен.

— Извини, Джош, я должна была тебе сказать — ведь мы пытаемся быть честными друг с другом. Но, как рассказать я не знала. Ты ее ненавидишь Слоун. Вероятно, на то есть причины, но…

— Но что? Ты ей веришь? Потому что она пролила несколько слез, ты веришь, что она не виновата?

— Это не то, что я имела в виду…

— Она убила мою дочь, Кэрри!

Я с тревогой сглотнула.

— Я понимаю, почему ты так себя чувствуешь, но…

— Она убила мою дочь!

Джош медленно встал и вернулся к машине. Я выбросила свои нетронутые крекеры в мусор и последовала за ним.

Поездка домой была мучительной. Джош не говорил. Он просто смотрел на дорогу, с лицом, застывшим, словно маска. Я хотела извиниться, позвонить его психологу, коснуться его, утешить, но в результате не сделала ничего.

Я его не тронула.

И он не трогал меня.

Даже когда мы остановились у моего дома, Джош просто позвонил в такси и вышел из машины, не потрудился попрощаться.

Я ожидала возвращения прежнего Джоша — того, что исчезает на несколько дней без единого слова — и сильно удивилась, когда он ждал меня у двери квартиры.

— Привет.

— Здравствуй.

— Хочешь войти?

Он кивнул и прошел за мной в квартиру.

Покормив Орео, я присоединилась к Джошу на диване.

— Прости меня, Кэрри.

— И ты меня.

— Тебе не за что извиняться.

«Конечно, не за что — в конце концов, я не приглашала Слоун в закусочную и не заставляла рассказывать об аварии, но…»

— Знаю, однако, я могла бы выбрать более удачный момент для такого разговора.

— Это не имело бы значения. Я столько времени потратил, ненавидя Слоун, что иногда забываю — она была хорошей матерью и действительно любила нашу маленькую девочку.

Я кивнула.

— И о ремне безопасности Слоун сказала правду. Одри не противилась, когда ее сажали в автокресло, но ненавидела быть пристегнутой в нем. Она отстегивала ремень, и нам приходилось съезжать с дороги и пристегивать ее обратно. Одри смеялась — для нее это было просто игрой. Она не понимала, что это ради ее безопасности.

Джош глубоко вздохнул.

— Слоун рассказала нам ту же историю, что и тебе. У полицейских нет оснований не верить ей. Просто я… Мне нужно было обвинить кого-то.

— Тогда обвиняй другого водителя. Ту женщину, что села за руль под кайфом. Сотрудничай с полицией и адвокатами, чтобы упрятать ее за решетку.

— Ты права, конечно. — Джош задумчиво кивнул. — Знаешь, ты во многом права, Кэрри. Услышав, как ты сочувствуешь Слоун, я понял, что был несправедлив к ней. Оставив тебя вчера, я пошел прямо к доктору Муру. Он назвал это своего рода прорывом, но я не разделял его оптимизм. Мне просто было холодно и пусто внутри, потому что я ненавидел и обвинял не того человека.

— Ты должен простить Слоун, ради тебя самого, Джош. Только так ты сможешь ты сможешь исцелиться.

В этот самый момент меня я поняла.

Это был прорыв. Прорыв для нас обоих.

Декабрь выдался паршивым, и отнюдь не из-за погоды. Если я не работала, то училась, готовясь к экзаменам. Джош тоже работал часами напролет, помогая отцу завершить проект по прокладке цифрового кабеля где-то в отдаленном районе южного Кентукки. Мы встречались, когда выдавалось свободное время. Ходили на настоящие свидания, вместо того, чтобы зависать в моей квартире на диване, и несколько раз ужинали у Джоша. Честно говоря, я чувствовала себя там некомфортно. Дом Джоша был большим, элегантно обставленным — декором явно занималась Слоун — и совсем на него не похожим. Казалось, что и Джошу там не совсем уютно. Но он старался, чтобы мы лучше узнали друг друга, и я это ценила.

Подготовка к выпускным экзаменам убивала меня, и к середине декабря я была полностью истощена. Закусочная и моя нагрузка в колледже, наконец, пошли во вред — я засыпала в самых неподходящих местах. Эми поймала меня, храпящей в комнате отдыха в закусочной, а один из сокурсников разбудил меня в библиотеке от сна, в котором мы с Джошем занимались страстным сексом в моей квартире.

Я все еще находилась под впечатлением от этого сна, когда Эми, зайдя в кабинку, где я расположилась с учебниками, поставила на столик тарелку с пирогом.

— Ты поможешь мне его съесть. И не спорь.

Взяв вторую вилку, я отломила кусочек яблочного крамбла, испеченного Тони.

— Ты выглядишь измученной, Кэрри, — прокомментировала Эми.

— Я и чувствую себя так же, хоть и сплю по десять часов.

Даже сейчас я едва удержала зевоту. Наши смены закончились, но я слишком устала, чтобы идти домой, поэтому решила устроиться в свободной кабинке и попытаться подготовиться к выпускному экзамену по литературе. Однако слова на странице быстро стали большим размытым пятном.

— Может, у тебя грипп?

— Я не могу болеть, у меня впереди выпускные экзамены.

Я поднесла вилку ко рту и тут мой желудок взбунтовался. Закрыв ладонью рот, я выскочила из кабинки и понеслась в туалет.

Эми отвела меня домой, заставила прилечь на диван и положила прохладную салфетку на лоб.

— Определенно, грипп, — тихо произнесла она.

— Похоже, — устало пробормотала я. — На этой неделе меня вырвало уже в третий раз.

Эми замолчала, и я приоткрыла один глаз.

— Что?

— Хмм… Я просто кое-что считала в уме. У тебя были месячные, верно?

— Да.

— Точно?

— Точно! Я могу определить, были у меня месячные или нет.

Наконец, Эми кивнула, и я с облегчением закрыла глаза.

— Я сбегаю в аптеку. Возьму аспирин, ну, и… прочее. С тобой все будет хорошо?

— Да. Возьми ключи. Они в моей сумке. Я пока попробую уснуть.

— Отличная мысль.

Я услышала щелчок замка и почти сразу провалилась в сон.

Открыв глаза, я увидела Эми, склонившуюся надо мной.

— Черт! — ахнула я.

Она ухмыльнулась.

— Чувствуешь себя лучше?

— Ты испугала меня.

— Извини. Ты действительно чувствуешь себя лучше?

— Ну, тошнота прошла. Позволь-ка мне встать и проверить.

Я вскочила на ноги — мой желудок не совершал никаких кульбитов.