Ася Лавринович - Влюбить за 90 секунд

Окно второго этажа было довольно-таки высоко. Рядом находилась железная пожарная лестница. Ярик подпрыгнул и ухватился за нее руками.

– Какого… ты делаешь? – спросил я, глядя, как он пытается подтянуться и закинуть ногу.

– Выполняю свои обязательства! – пропыхтел Елизаров. – Хочу пригласить Ксюшу Цареву на свидание.

Ого!

– Тебе помочь?

– Нет-нет, руки все помнят! – Ярик наконец забрался на лестницу. – Я с девятого класса так к Ксюшке лазил!

– Я думал, ты был влюблен в ее старшую сестру, – озадаченно проговорил я.

– Это я тебе так сказал, для конспирации! – Елизаров нерешительно поглядывал на меня сверху. – Но ведь теперь ты знаешь, каким я раньше был… На самом деле так и взбирался, цепляясь железными брекетами за лестницу.

Он нервно засмеялся. Было видно, что ему не по себе.

– Ты уверен, что тебе это надо? – все-таки спросил я.

Ярик перестал подниматься и проговорил:

– Понимаешь, я только об этом и думал… К тому же назад пути уже нет.

– Это еще почему?

Он не ответил и молча стал подниматься дальше. Добравшись до окна, в котором не было света, Ярик вытянул руку и осторожно побарабанил двумя пальцами по стеклу. Я стоял, задрав голову. Спустя некоторое время окно открылось, и из него выглянула растерянная Ксюша Царева. Ее я видел лишь однажды, в баре… По тому, как Ярик на нее реагировал, несложно было догадаться, что между этими двумя раньше было что-то серьезное.

– Елизаров? – ахнула Ксюша. – Что ты тут делаешь?

Девушка глянула вниз и, конечно, увидела меня.

– Это ты, чудик?

– Чудик? – переспросил я. – Да, наверное. Это я!

– А я – Ксюша!

– Очень приятно…

– Но что случилось? – запаниковала она.

– Да ничего не случилось, – смутился Ярослав. – Царева, ты можешь помолчать хоть минутку!

Ксюша хотела возмутиться, но тут Елизаров, держась одной рукой за железную перекладину, другой начал расстегивать белую рубашку.

– Чудо заморское, ты что делаешь? – вновь ахнула Царева. – Это что еще за стриптиз?

– Ш-ш! – шикнул на нее Ярослав. – В общем, сейчас тут заклеено, но там… там, в общем…

– Там, в общем, твой портрет! – договорил я снизу то, что не решился сообщить мой друг. – Елизаров, ты совсем псих? Еще меня сумасшедшим называл…

– Мой портрет? Что это означает? Вы оба психи! – Царева паниковала. Она снова выглянула на улицу и посмотрела на меня таким сердитым взглядом, будто это лично я сделал Елизарову татуировку. – Яр, да прекрати ты раздеваться! Залезай сюда! Все нормально расскажешь…

Девушка оглянулась в комнату, а затем протянула руки к Ярику и помогла ему забраться на подоконник. Судя по тому, как ловко они все это проделали, Ярик действительно не один раз пробирался в окно к Царевой. Вычищенные черные туфли мелькнули над моей головой.

– Пара-тройка недель на заживление, – услышал я сверху негромкий сбивчивый голос Ярика. – Но получилось очень похоже…

– Но зачем?..

– Понимаешь…

Ярик замолчал. Теперь в ночной тишине слышался только отдаленный лай собак. Елизаров с Царевой уже вдвоем выглянули из окна и уставились на меня.

– Ухожу-ухожу, – усмехнулся я. – Но ты, Яр, вообще, конечно, ненормальный!

Я развернулся и медленно побрел со двора.

– Димон? – раздалось за спиной. – Я обернулся. Ярик стоял в оконном проеме рядом с Ксюшей. – Я выполнил наш уговор. Может, ты хотя бы простишь мне мороженое?

– С чего бы это? – рассмеялся я. И уже в который раз напомнил, подняв указательный палец в воздух: – Елизаров! Кленовое! С грецким орехом!

– Иди уже! – поморщившись, махнул он рукой.

Из темной арки я вышел уже один. Шагал по улице, время от времени разглядывая свое отражение в витринах закрытых в этот час магазинов. Кто ж знал, что Ярик способен на такие отчаянные поступки? Видимо, в свое время «опыт общения с одной чокнутой» был не таким уж негативным, как до этого рассказывал друг. И как бы он ни старался прятать свои чувства… От судьбы ж не уйдешь.

Я пнул ногой небольшой камешек и ускорил шаг. Какая теплая безветренная ночь. Нужно поймать машину, доехать до дома и лечь спать. Завтра с утра сложный зачет. А потом я отыщу Алену. И все ей объясню. И мы начнем с чистого листа. Так много всего хочется о ней узнать. Какая она… настоящая? И наконец, не боясь ничего, рассказать о своей жизни. Все-таки никогда не поздно стать собой и счастливым.

Раньше мне казалось, что подобные эмоции могут доставить только байк и пустая ровная трасса. Но от близкого присутствия Алены дух захватывает не меньше, чем от высокой скорости. И сердце бьется чаще. Будто катаешься на самой безумной в мире карусели. Мне хотелось испытывать все эти эмоции снова. И снова. И снова. Всю оставшуюся жизнь.

– Аленушка, там к тебе Ксения! – прокричала из коридора мама.

Я попыталась разлепить глаза. Зачем Царева притащилась в такую рань? Сегодня после обеда мы сдаем курсовые работы на проверку. А пока можно спать сколько влезет… Вставать не хотелось. Особенно если учесть, что я опять полночи не спала… Невеселые мысли забродили в голове, словно липкий ягодный компот…

Кажется, я снова провалилась в сон, когда мама выкрикнула:

– Аленушка, я на генеральной, буду поздно!

– Ммм… – промычала я, уткнувшись в подушку.

Дверь моей комнаты была приоткрыта, и я слышала, как мама тихо сказала:

– Уже вторую ночь нормально не спит… В четвертом часу пошла на кухню воды попить, а у нее свет в комнате горел… Скажи, ее опять какой-то обалдуй обидел?

– Эй! – выкрикнула я. – У меня есть уши!

– Проходи, Ксенечка! – со вздохом произнесла мама.

Я слышала, как подруга зашла ко мне в комнату. В коридоре щелкнул замок. Мама ушла на работу в театр. Я по-прежнему лежала, не отрывая лица от подушки. Царева молчала. Я думала, сейчас она без слов усядется в кресло, и мы так и будем вместе страдать в давящей тишине. Но Ксеня внезапно заверещала:

– Горошкина-а-а! А-а-а! Подъем!

И запрыгнула в мою кровать. Прямо на мои ноги!

– Ай, дурная голова, ты чего? – испугалась я.

– Сама ты дурная, сама ты дурная! – Напевая, Ксеня тормошила меня. – Самая моя, моя! Самая дурная ты-ы!

– Сейчас с кровати спихну, улетишь! – разозлилась я и натянула одеяло до самого подбородка.

– Бу-бу-бу! – захохотала Царева.

– Серьезно, что с тобой такое?

– Со мной? Со мной все хорошо! А вот что с тобой и твоим телефоном? Не дозвониться!

– Зарядка сломалась! – ответила я. – Новую надо купить…

– Новую, значит? Еще вчера днем ты была бодрячком, а потом я от тети Веры узнаю, что по ночам ты нюни распускаешь?

– Ничего я не распускаю! – запротестовала я. – Правда, все хорошо!

Ксеня склонилась к моему лицу и вдруг выдала: