Дейзи Уитни - Пересмешники

«Пересмешники»

Дейзи Уитни

Серия «Пересмешники» #1 (дилогия)

переводчик и редактор — Лена Меренкова

русификатор обложки — Лена Меренкова

оформление — Лена Меренкова и Наталия Павлова

перевод выполнен для группы https://vk.com/beautiful_translation

Аннотация :

У некоторых школ есть кодексы чести.

У других – правила поведения.

В академии Фемиды есть Пересмешники.

На блестящих страницах брошюры престижная академия Фемиды кажется идеальной во всем: прекрасные учителя, способные ученики, дополнительные занятия, которыми гордилась бы Лига Плюща, никаких случаев с непослушанием учеников. Но школа не так чиста, как кажется. У идеальной репутации Фемиды есть темная сторона. Ученики часто нарушают правила, и долг тайного общества, Пересмешников, сохранять порядок в кампусе. Их члены серьезно воспринимают эту ответственность.

Алекс Патрик и не думала, что ей понадобятся Пересмешники. Но когда ее изнасиловал ученик, она не знает, куда еще идти. Она хотела бы забыть, что случилось, но не может не видеть напоминания того, что пошло не так в ту ужасную ночь. Пока она не отыскала смелость выступить самостоятельно, она должна принять, что ей не выдержать бой за справедливость в одиночку. И заступаться за кого–то, особенно за себя, – достойный повод для борьбы.

Моему мужу, Джеффу…

Ты самый хитрый,

с лучшим чувством юмора,

и мое сердце – навеки твое.

И ты нашел собаку…

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Первый раз

Я сделала три вывода в тот миг: изо рта воняло, я была обнажена, и я проснулась рядом с парнем, которого не знала.

И еще одно. В комнате было ужасно светло. Я закрыла рукой глаза, солнце светило в окна, и я поняла пятое.

Это были не мои окна.

Значит, это была не моя кровать.

Голова гудела, я посмотрела на парня, чье имя не помнила. Он еще спал, грудь двигалась в такт с невидимым метрономом. Я смотрела на его черты, нос, губы, искала что–то знакомое. Подсказку. Но прошлая ночь не вспоминалась, я словно смотрела на нее через мутное стекло. Я ничего не видела. Но я слышала одно слово громко и четко:

Уйди.

Слово повторялось в моей голове.

Уйди.

Оно становилось громче, приказывало выбраться из кровати и комнаты.

Прочь. Прочь. Прочь.

Сердце гремело, голова болела, и во рту был гадкий вкус, сухой и тяжелый вкус ночи, которую я не помнила с… Я зажмурилась. Это не сложно. Как его зовут?

Вспомни, черт возьми. Вспомни.

Карвер.

Его звали Карвер.

Глубокий вдох. Не нужно паниковать, перегибать. Я знала его имя. Еще вдох. Остальное вернется. И все станет таким понятным, что я не смогу перестать смеяться, потому что этому найдется идеальное объяснение.

Я смотрела на мятые простыни вокруг этого парня и меня, одеяла обвивали его голый пояс, лежали на моей голой груди, и ветер проникал в комнату, принося холод. Это логично. Холодно… январь. Может, шел снег, мы катались на санках, я упала, сняла промокшую одежду и оказалась в комнате Карвера.

Нет, Картер.

Точно. Картер.

Я была обнажена в постели с парнем, чье имя даже правильно не помнила.

Этот парень, эта кровать, эта комната, я – мы были неуклюжими пальцами на пианино, бьющими не по тем клавишам, и за грохочущей музыкой я снова слышала то слово.

Уйди.

Я придвинулась к краю узкой кровати и свесила голые ноги, пока они не коснулись персидского ковра академии Фемиды. У него он был алым и коричневым с узором бриллиантов. Я не хотела больше видеть этот ковер. Никогда. Я медленно встала, чтобы кровать не скрипнула.

Я схватила свои вещи с пола: трусики, джинсы, майку, лиловый свитер, розовые носки и черные сапоги, рассыпанные на бриллиантах на ковре. Мне было очень холодно без одежды, и я хотела прикрыть грудь. Я заметила лифчик на выступе дешевого красного кресла–мешка из искусственной кожи. Мой милый черно–белый лифчик в горошек валялся на худшей мебели в мире.

Он бросил мой лифчик.

Комната накренилась, будто я была на веселом аттракционе, где дом раскачивался. Но это было не весело, там никогда не было весело.

Все расплывалось.

Я схватила лифчик, притянула его к себе и быстро оделась. Я натягивала носки и заметила урну, полную банок с диетической колой. Картер даже не убирал мусор? Прекрасный выбор, Алекс. Я застыла, увидев кое–что хуже, намного хуже. Две обертки от презервативов поверх мусора, и каждая была порвана посередине, каждая была пустой.

Я закрыла глаза. Это были галлюцинации. Все–таки утро, и солнце светит слишком ярко.

Но когда я открыла глаза, обертки остались на месте, как и Картер, как и я. И ничто не происходило так, как я хотела. Я застегнула сапоги за миг, слушаясь голоса в голове, который кричал: «Уходи сейчас же!». Картер еще спал, не привлекательно раскрыв рот. Мелкие белые линии высохли в уголках его губ. Его светлые волосы торчали во все стороны.

Я робко шагнула на ковер, заметила черную сумочку у двери шкафа, в которой могли быть лосьон для бритья и прочие принадлежности для парней. Я не хотела смотреть, что еще там было. Пинцет? Парни использовали пинцет? Я не хотела знать, что они выщипывали, но мне не нравился вкус во рту, ведь это был вкус прошлой ночи. Я схватила плащ и присела у черного мешочка и медленно расстегнула молнию, зубец за зубцом. Я задержала дыхание, оглянулась на Картера. Он подвинулся на бок.

Не просыпайся. Не просыпайся. Не просыпайся.

Я просунула руку в мешочек, нащупала тюбик пасты. Я вытащила его, открыла, выдавила немного на указательный палец. Я потерла пальцем зубы, стирая кислый вкус, стирая следы. Я убрала тюбик в сумочку, колпачок бросила рядом. И в этот миг Картер проснулся.

– Эй… – сказал он даже не сонно. Он просто проснулся.

– Эй, – буркнула я. Обычно я не бурчу. Никто не бурчит в академии Фемиды.

Он потер подбородок ладонью.

Ладонью, которая касалась меня.

Может, он показался мне красивым прошлой ночью. Но утром он так не выглядел. У него были почти белые волосы, острый нос, бледные глаза. Может, он был забавным. Может, заставил меня смеяться. Может, я смеялась так, что болели бока. Я прижала ладонь к талии в поисках физических доказательств.

Он вскинул бровь, почти подмигнул мне. Что–то в этом напомнило мне политика.

– Понравилось прошлой ночью?

Посмотрим: я ходила на носочках по твоей комнате, надеясь, что ты не проснешься, едва помнила твое имя. Да, ночь была просто фантастической. Может, расскажешь, что произошло между полуночью и, кхм, десятью минутами назад? Хотя не надо. Сделаем вид, что ничего не было, и больше не будем говорить об этом, ладно?