Элизабет Эльберг - Поклон [ЛП]

— Может, мы сделаем перерыв? — спрашиваю я. Джек и Бен покидают комнату. Эмма застывает на месте как вкопанная.

— Ты сможешь. — Я обнимаю её.

— Я вообще не понимаю, как согласилась на прослушивание.

— Очевидно, комиссия увидела что-то в тебе.

— Я не привыкла петь вне твоей студии. — Она несколько минут кивает.

— Ладно, закрой глаза.

Она смотрит на меня и это убивает, что она не доверяет мне настолько, чтобы закрыть глаза.

— Пожалуйста, доверься мне.

Эмма закрывает глаза.

— Ок, представь, что мы в студии. И пой.

— Чувствую себя глупо.

— Не настолько глупо, как если ты застынешь на сцене.

Она берет гитару и наигрывает, пока не доходит до первой строки. Эмма начинает играть и открывает рот. Её приятный голос звучит и разливается по комнате. Хорошо, что у неё не было столько лет практики, как у других студентов вокального отделения. Так что она технически не такая профессиональная певица. Но что делает её особенной — это душа. Она делает песни только своими. Нет необходимости в десяти октавах, чтобы исполнить композиции. Их следует просто почувствовать. Я загипнотизирован её пением. Тем временем Эмма теряется в своей песне.

Она заканчивает, я заставляю её начать заново. Она играет, а я пытаюсь извернуться своим неловким и неуклюжим телом так, чтобы незаметно вернуть в комнату Джека и Бена. Дверь издаёт легкий треск, но Эмма не останавливается. Ребята входят, Джек замирает как вкопанный, как только слышит пение Эммы. Его рот открывается и он изрекает:

— О, мой Рыжик!

Как только проигрывает финальный аккорд песни, она улыбается и открывает глаза. Эмма осматривается, её щеки начинают краснеть, когда она замечает Бена и Джека.

— Рыжик, — Джек начинает хлопать, — у тебя была какая-то причина, чтобы не петь всё это время? Мы могли бы быть группой с жаркой исполнительницей. Черт. Хоть на шоу приходили бы больше парней, так что полагаю, это стало бы хорошим моментом. А не только девочки, у которых ноги подкашиваются и о которых можно дома что-нибудь написать. — Он подмигивает мне.

Я не виню Джека, когда он говорит подобные вещи, но у меня внутри всё сжимается от того, что Эмма это слышит.

— Ок, давай повторим еще раз, теперь уже с открытыми глазами, а мы послушаем. Идёт?

— Ок. — Она сомневается.

На третий раз ей становится комфортнее в нашем присутствии. Я слышал бесчисленное количество песен Эммы. Но играя вместе с ней, я понял, насколько сложны аккорды, насколько глубоки слова. Это заставило меня захотеть снова прочитать все её песни. Также это заставило меня понять, я вполне уверен, что тут дело не только в моей увлеченности. Мне всегда говорили, что я лучший автор песен в классе, я верил в это.

До сих пор.

Если мои подсчеты правильны, то уже к середине шоу за кулисами мы имеем троих человек, которых рвёт, одного танцора в обмороке и одного актера, ушедшего со сцены в слезах.

Отличный способ показать таланты школы СРА.

Мои мысли роятся, я встаю и начинаю подпрыгивать. Любая физическая активность помогает мне отвлечься. Джек ведет себя как клоун, попутно отвлекает Эмму. Но если честно, я думаю, Джек изображает из себя клоуна, чтобы отвлечь себя перед грядущим выступлением.

Мне очень хочется найти повод быть рядом с Эммой, но волнуюсь, что скажу какую-нибудь ерунду… или что-то пойдет не так, а я буду виноват. Так что если понадоблюсь ей, то я рядом.

Лист выступающих постепенно сокращается. За кулисами мы слышим разные песни и выступления. Быть частью этого действительно вдохновляет, но пугающе выступать, закрывая шоу.

Мы понимаем, что идем следующие. Все вместе направляемся ближе к цели. Джек указывает нам, чтобы мы собрались в круг для мотивирующей речи.

— Итак… — Джек прочищает горло. — Мы…

Неужели у Джека Комбса не хватает слов? Полагаю, нам не стоит беспокоиться о выступлении, раз судя по всему наступает конец света.

— Ребята, — говорит Эмма. — Я хочу поблагодарить вас за то, что были рядом, не только сегодня, а все эти четыре года.

В воздухе застыла понимающая тишина. Джеку нравится думать, что он наш мотиватор, но именно Эмме удаётся до нас достучаться.

— Вся эта откровенность начинает меня выводить из себя. — Джек вздыхает.

— Отлично. — Эмма смеётся. — Джек, тебе следует научиться жевать закрытом ртом.

— Вот это другое дело!

— Бен, хм, считаю, что твои средства для волос ответственны за значительную потерю озонового слоя.

— Забавно. — Бен начинает смеяться.

— И правда, — Джек протягивает руку, пытаясь нарушить идеальную прическу Бена, но тот отталкивает её до того, как будет нанесён непоправимый ущерб.

— И Итан… — Эмма смотрит на меня с намеком на озорство в глазах.

— О, это должно быть прекрасно. — Джек начинает хлопать в ладоши. — Ты сможешь, Рыжик!

— Итан… — она смотрит на меня. — Итан…

Она сомневается. Я улыбаюсь, как будто жду результаты диагностики, но мне приятно, что Эмма долго собирается с мыслями, чтобы сказать нечто дурное. Или просто пытается быть вежливой потому, что мы все в курсе, есть множество вещей, которые ей можно использовать как оружие,

— Итан, может, ты хочешь больше пользоваться дезодорантом, если почувствуешь нужду поупражняться перед выступлением.

Ну, если подумать.

— И ученик превзошёл учителя. — Джек ухмыляется.

— У нас получится, парни! — Эмма сияет и могу точно сказать, что она правда так считает.

Я не думаю, что от тебя пахнет. — Мы занимаем места, Эмма наклоняется ко мне. — Не могла найти подходящих слов. Ты хорошо пахнешь… то есть, ты… неважно.

Я становлюсь к ней поближе и целую её в лоб.

Она смотрит в пол и улыбается. Я почесываю щекой свое плечо, чтобы почувствовать есть ли запах пота, так на всякий случай.

Д-р Паффорд представляет нас, затем мы оказываемся на сцене. Приём был более тёплый, чем то, что мы получаем на концертах или школьных выступлениях (где члены семьи обязаны быть вежливыми).

Мы начинаем с моей песни, всё кажется правильным. После четырёх лет, наша группа сплотилась сильнее, стали одним целым. Сначала смотрю на Эмму, потом на Бена, они выглядят довольными собой.

Если подумать, я тоже. И уверен, что если бы у меня были глаза на затылке, то увидел яркий/счастливый взгляд Джека, который всегда присутствует у него на концертах.

И что странно, было место давлению. Но только не на этот раз, это мы любим: выступать, быть группой.

Неопределённость в вопросе примут нас или нет — доставляет драмы в нашу жизнь.

Моя песня заканчивается, я направляюсь к пианино, пока Эмма настраивает микрофон.

Мой взгляд фокусируется на Эмме и становится совершенно ясно, чем заняты её мысли. Ведь мне с группой пришлось выступать перед двадцатью человек на нашем первом концерте. Она же стоит перед сотней руководителей, агентов по поиску талантов и авторитетных выпускников.