Яна Егорова - Вор

Я прошла к плите, а Демид опустился на кресло позади меня. Открыла ящичек и поразмышляв долю секунды, вынула оттуда самый большой нож. Как будто в тумане развернулась к гостю лицом и со слезами на глазах, все-таки произнесла вслух то, что должна была.

— Вам лучше прямо сейчас по-хорошему покинуть этот дом и больше никогда сюда не возвращаться!

Демид только что стянул через голову толстовку и остался передо мной в одной белой майке с коротким рукавом. Он не сразу увидел опасный предмет у меня в руках. Когда же заметил, только гневно нахмурился и стрельнул в меня своими прищуренными карими глазами, которые в это мгновение стали цвета грозовой тучи.

— Что еще за глупости? Тебе лучше положить эту железку, пока не порезалась, — угрожающе прорычал он мне. — С чего ты взяла, что тебе надо защищаться от меня?

В липком ужасе сглотнув, сильнее сжала рукоятку ножа в своей ладони и твердо продолжила:

— Я хочу, чтобы вы покинули мой дом. Прямо сейчас!

Уголовник не отреагировал. Как будто я ему очищенной морковкой угрожала, а не ножом! Откинулся на спинку пластикового кресла, которая в свою очередь уперлась в белый холодильник и уставился на меня.

— Никуда я не пойду. Объясни мне лучше, что все это значит? Почему вдруг ты решила выставить меня вон? Да еще и ножиком помахать?

— Я все знаю про вас! Все!!! — выпалила прямо ему в лицо, не сумев скрыть слезы. Они предательскими ручейками потекли по моим щекам.

— Что же ты знаешь? Папа что-то наболтал? — теперь уже не только глаза, уже весь он превратился в одну сплошную грозовую тучу.

— Вы! Вы морили его голодом! Унижали! Избивали! И силой заставили подписать эту бумажку!!! Мне… Нам это не доказать. Но если вы не уйдете прямо сейчас, я вызову полицию!

— И что же ты мне предъявишь, малыш? — Демид немного наклонился вперед и упер руки в колени.

— Я… Я им покажу ту бумагу и… и…

Не знала, чтобы придумать, поэтому сболтнула первое попавшееся:

— Я скажу, что вы меня изнасиловали! В конце концов, мне все равно, как заставить вас исчезнуть отсюда!

Как он это проделал? Я ничего не успела увидеть! Демид внезапно исчез со стула и оказался возле меня, при этом нож из моих рук улетел на пол!

— Хорошо же он успел тебя обработать, пока меня не было, — гуляя гневным взглядом по моему лицу, изрек сквозь зубы Дроздов.

— Меня никто не обрабатывал! Это правда! Уберите свои руки от меня!

— Не дергайся, малыш, — сказал он спокойно. И тихо. — Я отпущу тебя только тогда, когда посчитаю нужным. А для этого тебе надо сначала успокоиться. А сердечко-то бьется… не бойся, не буду к тебе приставать. Если ты помнишь, сама мне все позволила, и сама позвала. Тебе не в чем меня упрекнуть. Это ты не отрицаешь?

Уголовник сжимал своими большими ладонями мои руки и был ко мне настолько близко, что градусы жара его огромного мужского тела обжигали не только мою кожу, но и всю меня насквозь.

— Не отрицаю, — пристыженно призналась куда-то в его грудь. — Я тогда не знала, как вы издевались над моим отцом, чтобы он подписал эту бумагу!

— Да? А теперь думаешь, что узнала? Ты сама наивность, впрочем, я и раньше это знал. Тебе, конечно, не хватит моего слова в том, что я не делал ничего из того, что рассказал тебе твой отец. Петр любит привирать, знаешь ли. Только вот он плохой игрок в карты. А играть любит. А еще любит проигрывать свой дом… и свою дочь. Об этом он тебе не говорил? Чтобы ты знала, я и пальцем его не трогал. На зоне такие как он никому не нужны. Он не криминал, загремел по дурости. Тихий алкоголик, зачем он кому-то? Денег у него нет, связей тоже, чтобы кто-то от него что-то хотел.

— Вы же… вы же забрали у него?! — заявила и вытерла тыльной стороной ладони глаза. Демид аккуратно отодвинул мою руку и сам, большими пальцами своих рук, убрал влагу из-под моих ресниц.

— Ну, вот. Ты меня не слушаешь. Глупыш, я не хотел тебе говорить. Но сегодня утром ты уже один раз меня выставила, и я сильно пожалел об этом. Во второй раз я уже никуда не поеду. По крайней мере без тебя.

— Вы поедете! Или пойдете, это неважно. В любом случае, уходите.

— А я смотрю, Лиза, ты не всегда такая кроха, какой пытаешься казаться. Или от меня уже плохого набралась?

— Не переводите тему! — потребовала я, уперев ладони в твердокаменную грудь этого человека. Больше некуда было упереться, чтобы оттолкнуть его от себя. И это тоже, впрочем, не слишком помогло. Он не сдвинулся с места.

— Ты уже перестанешь мне выкать? — не слыша моего возмущения, перебил свою пленницу негодяй.

— Нет!

— Ну, тогда пеняй на себя. Будешь стоять здесь до утра. Пока я не упаду от усталости. А ты же знаешь, что сделаю это нескоро. Упрямый я, — сказал, помолчал мгновение и закончил, — у тебя…

Я молчала. Не получалось придумать, что сказать. По сути, в тот момент мой разум боролся сам с собой. С одной стороны, я должна была защитить отца, а с другой, по неизвестной причине, верила Демиду. Почему? Наивная дура, одна из тех, которых по телевизору показывают? Что влюбляются по сети или в уголовников по переписке, а потом им деньги высылают? А что, если у меня нет денег? И пока я ему ничего не высылала. Наоборот, это он тратит на меня. Квартиру обещал не забирать. И если совсем уж честно, пока действительно если и было что-то, то лишь с моего согласия. Даже Антон поступил гораздо более отвратительно, чем он. Но ведь тогда выходит… Отец солгал? А зачем ему это? А если не лгал? Кому верить? Чему верить? Тому, что Демид издевался над отцом или тому, что отец проиграл и дом, и дочь в карты?

— Ладно, малыш. Давай искать компромисс. Надеюсь, ты в своей головке уже отметила, что я стараюсь подбирать слова, помня о том, что ты сегодня уже пережила. Хорошо. Давай начнем все сначала. Ты меня не знаешь совсем, я тебя тоже. Но, по крайней мере у одного из нас есть большое желание продолжить наше с тобой знакомство. Давай вернемся к конфетно-букетному периоду. Тебе нужны ухаживания? Они у тебя будут. Цветы, подарки, свидания? С последним пока могут быть затруднения, мне лучше особо не светиться на улице. Если только в темное время суток. Погуляем, узнаем друг друга и тогда ты сделаешь свои выводы. Договорились?

— Нет, не договорились.

— Значит, договорились. Так и поступим. А пока папка твой вернулся, мы с тобой переедем в гостиницу.

— Нет! Никакой гостиницы! Я останусь здесь и точка!

— Лиза, если ты из-за собаки, то ее мы можем взять с собой. Несколько бумажек и в гостинице против пса никто не пикнет. Еще и выгуливать его будут. Заметь, я не претендую на твою квартиру. Чтобы ты понимала, мне надо было всего лишь перекантоваться какое-то время в безопасном месте. Ну, ничего, номер можно снять и на твое имя. Кто же мог знать, что все так повернется?