Федерико Моччиа - Три метра над небом. Трижды ты

– Да, это тетя Джорджа, но кто он, я совершенно не знаю. Но вряд ли он пришел без приглашения.

– А почему бы и нет? Подумаешь, незнакомец на свадьбе Стэпа! Если ты с парнями из «Будокана» был грозой римских вечеринок, то теперь тебе придется потерпеть этого незваного гостя за столом.

– Да, но самое большее, что он мог сделать, – это спереть белую каллу.

– И то правда. А вот это уже наши фотографии: мы их сделали, когда гуляли по парку сразу же после венчания.

– Да, но какие же они ужасные!

– Ну что ты, нет! Вот эта, смотри, какая красивая.

На ней мы запечатлены против света; вуаль Джин вышла очень четкой. Мы держим руки рядом, рассматриваем их и смеемся над нашими обручальными кольцами, всем своим видом выражая сообщничество и веселье.

– Да, действительно красивая фотография.

– Смотри, Стэп, а вот тут ты смеешься с закрытыми глазами. Ты здесь очень красивый. Мне безумно нравится, когда у тебя такое выражение.

– Тогда нам надо жениться чаще.

– Эх, кто бы нам позволил!

– Ну тогда нам надо чаще улыбаться.

– А вот это проще.

– Улыбка – это кривая, которая все выпрямляет.

– И это тоже говорил Ренци? Фантастически!

– Нет, так говорила Филлис Диллер, американская комедийная актриса.

– И она права: улыбка может многое, но, если из-за тебя никто не плачет, это еще лучше.

Как раз в этот момент мы слышим, как объявляют посадку на наш рейс. Тогда мы закрываем все файлы, выключаем ноутбуки, берем рюкзаки и идем к выходу на взлетную полосу. Не знаю, были ли ее слова случайными.

На следующий день, в полдень, Ренци входит в офис.

– Меня кто-нибудь спрашивал?

Сразу же приходит Аличе.

– Звонила Джанна Кальви из «Рэтэ» и начальник отдела Альдо Локки. Как вы меня просили, я отправила счета-фактуры в «Мединьюс». А еще вас ждет один человек – девушка, Дания Валенти. Я попросила ее подождать там, в приемной.

– Ну и правильно сделала, спасибо.

Ренци идет в конец коридора и открывает дверь. Прислонившись спиной к распахнутой балконной двери, с наушниками в ушах и сигаретой в руке, там стоит высокая девушка с очень длинными темно-каштановыми волосами и в очень коротких шортах. Она медленно покачивается в такт музыке, которую слушает.

– А вот и я. Я здесь, я пришел.

Девушка оборачивается, улыбается ему, потом снимает наушники и щелчком бросает в окно сигарету, совершенно не беспокоясь о том, куда она упадет, и не проходит ли там, внизу, кто-нибудь мимо.

– Привет, я слушала последний альбом Бруно Марса. Я от него просто балдею, он для меня легенда.

Она совершенно по-особенному улыбается ему этими пухлыми, слегка блестящими от клубничной помады губами. Одна маленькая родинка у нее на щеке, а другая – около брови.

Ренци и сам удивляется, что заметил их. Обычно он не обращает внимания на детали, но эта девушка притягивает его к себе, как магнит. Он опускает глаза ниже, чтобы рассмотреть красную футболку с большим белым языком в середине, а потом – короткие шорты, с трудом, почти впритык, застегнутую молнию около пуговицы и чуть более длинные и темные карманы, выглядывающие из-под шорт. Ренци слишком долго рассматривает эту зону, швы, слегка выцветшую часть джинсовых шорт.

– Они тебе нравятся? Я купила их сегодня утром на улице Корсо.

Так вот она какая. Дания Валенти смотрит на него пристально, с улыбкой, совсем без лукавства – такая желанная, что он бы никогда не подумал, что такой может быть девушка. Она держит руки в карманах, слегка вытянув ногу и пытаясь принять игривую позу – или, во всяком случае, такую, в которой еще больше понравится этому мужчине. Она и не догадывается, что это уже случилось, что она уже совсем его завоевала.

– А ты кто – Ренци или Манчини?

– Ренци.

– Хорошо. Как фамилия она нравится мне больше. Другая кажется мне зловещей, напоминает о дурной примете. И хоть твоя наводит на мысль об одном политике, ты кажешься мне гораздо надежней.

Ренци смеется.

– А почему?

– Потому что он всегда, когда говорит что-то важное или серьезное, в конце концов делает такое лицо, что кажется, будто он над тобой потешается.

Ренци становится любопытно. В самом деле, разве она неправа?

– Пройдем в мой кабинет? – предлагает он.

– Нет, а зачем? Не будь занудой. Ведь все уже и так ясно, правда же? Меня прислал Калеми. Он мне сказал, чтобы я поговорила с вами обоими. Если надо что-то сделать, я это сделаю, вы только скажите, что именно. Мне бы хотелось устроиться на телевидение, но это не так уж и важно, потому что, как мне кажется, на самом деле Калеми этого не хочет. Но вообще мне было бы приятно стать знаменитой… Я смогла бы поехать на Ибицу, побывать в клубе «Пача», в клубе «Ушуая» и наконец-то спокойно провести хороший вечер за столом с моими друзьями. А не вынужденно играть роль глянцевой девушки.

– Но если ты сказала, что Калеми не хочет…

– Да ладно, Калеми я беру на себя. – Она смеется, на что-то, может быть, по-своему намекая, а потом продолжает: – Знаешь, все вы думаете, что у нас легкая жизнь, но это не так. Противно танцевать со всеми и всем улыбаться, если тебя что-то гложет, а если вывихнешь ногу, тебе никто не верит. Иногда бывали такие вечера, что мне хотелось плакать, но поневоле приходилось смеяться.

– Да нет, я, конечно, представляю, что так оно и бывает.

– Вот именно, умница. – Она задумывается. – А знаешь, что бы мне очень понравилось? Играть в сериалах. Быть, как Виттория Пуччини, когда она играла в «Элизе из Ривомброзы». У вас нет чего-нибудь в том же духе? Если да, то я была бы по-настоящему счастлива!

С этими словами она обнимает Джорджо, и он, ошеломленный, смотрит на ее волосы, разметавшиеся по его груди, удивляясь ее столь же чрезмерному, сколько недолговечному порыву. Так он и стоит, вытянув руки, и уже не очень хорошо представляет, что ему делать. Ему вспоминается книга, которую он читал этой зимой: «Правда о деле Гарри Квеберта». Ее героиня – Нола, молоденькая девушка, которая влюбляется в писателя на двадцать лет старше нее. Против них весь городок, но она делает все, чтобы отстоять их любовь, а потом внезапно исчезает. Вначале Джорджо думал, что это один из тех литературных успехов, которые выстраиваются на основе изучения рынка, удачная маркетинговая стратегия. Но по мере того, как он читал, Нола его покоряла. «Но так бывает только в книгах», – думал он. А вот теперь он и сам чувствует себя героем странной истории, этой необычной встречи, и не знает, что ему делать с Данией, которая его так обнимает.

– Хотите что-нибудь выпить? Ой, извините.

Аличе краснеет у порога, застав их в таком положении.

Дания отстраняется от Ренци, улыбается ему, пожимает плечами и жует жвачку, которую до этого она прятала во рту. Зато Джорджо, как по волшебству, находит нужные слова.