Федерико Моччиа - Три метра над небом. Трижды ты

– Видишь, эти действительно сидят на мне хорошо.

Ренци может лишь кивнуть и впиться взглядом в эти шортики, почти слившиеся со всеми ее округлостями. Дания снова надевает свои шорты, опять встает на свои ходули, становится такой же высокой, как и раньше, выходит из примерочной и кладет новые шорты на прилавок с футболками.

– Видишь ли, у этих мне очень нравится цвет, зато другие отлично сидят на мне. Уф, никогда не бывает ничего идеального.

– Тогда возьми и те, и другие. Не так уж дорого они стоят.

Дания делает вид, что обижена.

– Нет, ты не джентльмен. А если бы я сказала, что не могу их себе позволить?

– Тебе их подарю я, в чем проблема? Мне это даже приятно. Когда ты их наденешь, подумаешь об этом прекрасном дне, который мы провели вместе.

– Нет, я подумаю о тебе.

Она смотрит на него пристально, внезапно повзрослевшая. Теперь ее занимают совсем другие мысли, и она почти забыла об этих двух парах шорт, только что имевших для нее первостепенное значение.

– Да, думай обо мне.

И она опять становится счастливой девочкой.

– Тогда я их возьму!

И в порыве энтузиазма она добавляет еще две футболки, белую рубашку и кроссовки фирмы «Саукони».

– Сейчас они на пике моды! Ты даже не замечаешь, что они у тебя на ногах.

Ренци идет к кассе и все оплачивает, потом берет пакеты, прощается с продавцами и выходит с Данией. Она бегает, прыгает, крутится во все стороны и кажется такой счастливой, какой, похоже, уже давно не была.

– Как же я рада, что с тобой познакомилась!

Ренци ничего не говорит. Он идет со всеми этими пакетами и время от времени озирается, как если бы люди показывали на него пальцем и некоторые мамаши смотрели бы на него с презрением, а многие бы просто смеялись над ним. Но это не так. Все думают о другом, прохожие веселы и любопытны; одни спешат, другие рассеянны; кто-то влюблен, кто-то одинок, но о нем никто не думает. Так что Ренци облегченно вздыхает и тоже начинает смеяться.

– На сегодня шопинга хватит, а?

– Конечно, хватит!

Дания берет его под руку и идет рядом с ним, подстраиваясь под его шаг. Теперь она выглядит более серьезной, спокойной. Потом она достает из сумочки красный блеск для губ и наносит его. Ренци чувствует сладковатый запах, похожий на клубничный.

– Ты не против зайти ко мне и посмотреть мой мезонинчик? Он тут, рядом. Я угощу тебя аперитивом, и, если хочешь, что-нибудь поедим.

Ренци с удивлением замечает, что еле слышно, сиплым голосом, произносит просто: «Да». Всего лишь «да», и ничего другого.

– Ну и отлично, я так рада!

Они идут дальше. Вскоре, когда они подходят к площади Коппелле, Дания говорит:

– Ну вот, это здесь, мы пришли.

Ренци перед ней извиняется:

– Только одну секунду, мне надо позвонить.

– Ну конечно, пожалуйста! А я тем временем поднимусь к себе и немного приберусь, а иначе ты увидишь невообразимый беспорядок!

И она исчезает за небольшой дверью из темного дерева.

Ренци достает мобильник и звонит домой.

– Любимая? Привет, что делаешь?

– Смотрю «Наследство». Уже дошли до «Гильотины». Давай я прочитаю тебе задание: «алкогольный напиток», «актриса», «певец», «художник» и «красная».

Ренци сразу же отвечает:

Феррари. Шампанское «Феррари». Актриса Изабелла Феррари. Певец из группы «Вердена» Альберто Феррари. Художник Феррари и красная «Феррари».

Именно в этот момент ведущий останавливает таймер и, услышав неправильный ответ от участника игры, переворачивает карточку и показывает верный: «Феррари».

– Любимый, ты бы выиграл сто двенадцать тысяч евро. Ну ты и чудовище!

Ренци улыбается. «Да, чудовище – но не из-за этого правильного ответа».

– Я приготовлю ужин? Я купила спаржу, которая тебе так нравится. И, если хочешь, сварю тебе два яйца или приготовлю спагетти, или достану мясо…

Он останавливает ее прежде, чем она перечислит все, что есть в холодильнике.

– Нет, сокровище, извини, но я буду поздно.

– Даже сегодня вечером?

– Ну да. Стефано уехал, а мы вот-вот начнем выпускать несколько передач. Я велел принести пиццу, и мы продолжаем работать.

– Хорошо. Не задерживайся слишком.

– Нет, не задержусь. Отдыхай спокойно, любимая.

Ренци нажимает на «отбой» и кладет мобильный в карман, не чувствуя тяжести только что сказанной лжи. Потом он входит в подъезд, доходит до конца узкого коридора и вызывает старинный лифт из кованого железа. Когда лифт приезжает, Ренци открывает дверцу, входит и закрывает дверь изнутри. Поднимаясь вверх, лифт подрагивает – точь-в-точь, как и сам Ренци, испытывающий и смятение, и чувство вины, и возбуждение, и легкое безумие, вгоняющее его в краску и смущающее его душу. Но есть ли у него душа? Однако, поднимаясь выше, он словно избавляется от всех этих мыслей, но приходят другие: «Переоделась ли она? Откроет ли дверь в одном нижнем белье? Или мне откроет ее мужчина и врежет мне кулаком по роже?» Ренци начинает смеяться в одиночестве, как дурак. «Да, чувствую себя дураком», – думает он, но лифт уже приехал, слишком поздно. Он закрывает дверь лифта. Другая дверь – перед ним. Над кнопкой звонка надпись: «Дания Валенти». Так что он уже не раздумывает и звонит.

– Иду!

Слышится ее голос и какой-то шум. Она что-то замышляет. Может быть, какой-то сюрприз. Дания открывает.

– Извини, я искала штопор.

– Ничего страшного.

Нет, она не переоделась. Она только сняла ботинки. Сейчас у нее на ногах черные вьетнамки, в которых она кажется ниже, но зато более хрупкой.

– Ну вот, у меня есть пиво, горькая настойка, кока-кола и фанта. А еще – пакетик чипсов, я его открыла.

Она указывает на тарелку, полную чипсов, и разорванный красный пакет рядом. Ренци оглядывается вокруг. Маленькая гостиная с кухонным уголком; дверь, за которой угадывается спальня, и налево еще одна дверь – наверное, в ванную… И еще – три ступеньки и большое окно.

– Тебе нравится моя берлога? Она маленькая, но мне в ней так хорошо. Посмотри, какой отсюда вид.

Ренци улыбается и поднимается по трем ступенькам. Эта маленькая балконная дверь выходит на лоджию, размером всего в полтора метра, но с изумительным видом, фактически на все крыши Рима.

– Ну так и что тебе принести?

– Пиво, пожалуйста.

Ренци оглядывается. Отсюда видны и Алтарь отечества, и Колизей, и собор Святого Петра. Вскоре появляется Дания с бокалами.

– Видел, какая красота? – Она попивает свою кока-колу, гордясь этой панорамой, как будто это живописная обманка, нарисованная ею самой, – гордясь этим единственным видом из ее квартирки, доступным, возможно, немногим. – Тебе нравится?

– Очень.

– Он такой же красивый, как я? – Дания наклоняет голову набок. – А что тебе больше нравится – этот вид или я?