Беверли Кендалл - Ловушка 0.5

Сегодня мамы не будет допоздна. Ей нужно показать два дома, а потом она поедет ужинать с Рэнди, что значит — на вечер я предоставлена сама себе. Это хорошо. В последнее время мне нравится проводить время одной по паре дней в неделю.

Я отправляюсь на кухню, размышляя, что приготовить из курицы, которую я вытащила утром, когда раздаётся дверной звонок.

Желудок переворачивается, а сердце набирает скорость. Логически я знаю, что это не он. Не он. Но я не могу справиться с тем, как откликается моё тело на неожиданные звонки или стук в дверь. Или на подъехавшую к дому машину, когда мы с мамой обе дома. Ненавижу так реагировать.

Я поворачиваюсь и тащусь назад, чтобы открыть дверь. За ней, наверное, какой-нибудь парень, продающий пылесосы Кирби.

Нет, не продавец и не Митч, но это, наверное, самый близкий человек к моему бывшему.

— Диана, — её имя покидает мой рот дуновением воздуха.

Но она смотрим не на меня — во всяком случае, не в лицо. Её глаза прикованы к моему животу. Если я и удивилась, увидев её, она — просто сверхшокирована моим положением.

Митч ей так ничего и не сказал. Только что она это более чем подтвердила.

Её глаза увеличиваются на овальном лице, когда она резко поднимает их ко мне.

— Ты… ты беременна, — заикается она. Бедняга. Жаль её. Тяжело обо всём узнать таким образом.

Я отступаю и открываю шире дверь.

— Хочешь зайти?

Не ответив, она ступает в фойе, непрерывно метая взгляд от моего лица к животу и обратно.

— Митч ничего не сказал?

Раздвинув губы, Диана качает головой. Она явно ошеломлена.

— Это его ребёнок, — наконец, изрекает она.

Мне хочется смеяться. Митч сомневается во мне, но его сестра знает, не задавая вопросов. Я остаюсь несгибаемой перед глубоким колодцем боли, которую давно научилась хоронить.

Она отводит назад плечи и тяжело вздыхает.

— Я пришла спросить, знаешь ли ты, что происходит с Митчем. Его тренер звонил на прошлой недели, чтобы сообщить мне, что его оценки ухудшаются, и он пропускает тренировки. Если так и дальше продолжится, ему придётся выбросить его из команды. — И снова её глаза возвращаются к моему животу. — Раз уж это началось после вашего разрыва, я думала получить информацию от тебя. Думала, может, ты с ним поговоришь… Но теперь я вижу, что с ним происходит.

Ребёнок тут же толкается ножкой. Моя рука инстинктивно ложится на живот.

Тревога вспыхивает в глазах Дианы, и я вяло улыбаюсь.

— Всё нормально. Она просто готовится перед вечерней игрой в футбол.

— Она? Это девочка? — спрашивает она, и мне почти больно видеть тоску в её глазах.

Я киваю, продолжая гладить местечко, куда пнул ножкой мой ребёнок. Целое мгновение Диана выглядит оглушённой. Похоже, ей потребовалось немало усилий, чтобы оторвать взгляд от животика и вернуть его к моему лицу.

— Я… я… я не знаю, что сказать.

— Всё нормально. Ты ничего не должна говорить, — уверяю её. Я не жду, что она поздравит меня или притворится счастливой. У её брата через год после окончания школы будет ребёнок. Я улавливаю.

— Не понимаю. Почему Митч не здесь? Почему вы больше не вместе?

Хороший вопрос.

Но что мне ей сказать? Мне нравится Диана, но мы не настолько близки. Я решаю не усложнять и быть честной, как того требуют обстоятельства.

— Митч винит меня за это, — я оборонительно обнимаю живот обеими руками. — Он думает, я нарочно забеременела.

Я жду от Дианы очевидный вопрос.

— Он будет отцом. У него нет выбора, — вместо этого произносит она упрямым и твёрдым тоном.

— Нет. Нет, — заявляю я категорично. — Я не хочу, чтобы он был здесь, если сам того не желает, а он чётко дал понять, что не хочет быть отцом этому ребёнку. Честно, у меня всё будет хорошо. Мама мне поможет, так что я справлюсь.

Боль искажает лицо Дианы.

— Этот ребёнка — м-моя племянница. У неё есть кузены и дядя, которые захотят стать частью её жизни, даже если Митч — нет.

Я сразу же ощущаю угрызения совести от того, как бездумно, должно быть, себя повела.

— Диана, я не хотела сказать, будто не желаю тебя в…

— Пейдж, я буду рядом с тобой, — роняет она, нежно поглаживая волосы, лежащие на моём правом плече. — Мне хочется быть частью жизни своей племянницы. И я сделаю всё, что нужно для помощи тебе. Дети — не обходятся дёшево, и тебе, по меньшей мере, понадобится финансовая помощь.

Первый мой инстинкт — отказать ей. Мой ребёнок не её проблема. Но потом я думаю о маме и том, как сильно ребёнок изменит её жизнь. Она не должна нести всё бремя незапланированной беременности дочери в одиночку.

Это не Рэнди — который, к слову, уже предложил финансовую помощь, — это семья отца ребёнка. И этот ребёнок был сделан не только мной.

— Спасибо, — шепчу я, благодаря за предложение.

Уронив руку, Диана расплывается в улыбке. Мы так и стоим там несколько неловких мгновений.

— Что ж, не стану тебя задерживать, — она перекидывает сумку на другое плечо.

Я киваю и награждаю её слабой улыбкой, надеясь, что она как-нибудь передаст всю глубину моей признательности. Иду следом за ней к двери. Прежде чем она успевает уйти, а я струсить, спрашиваю:

— Ты собираешь рассказать Митчу, что видела меня? Что обо всём знаешь?

Конечно, собирается. А как иначе? Но что-то во мне всё равно вынуждает меня спросить.

— Он мой брат, Пейдж, — мягко, почти печально произносит Диана.

— Верно, — отзываюсь я с твёрдым кивком.

Она замирает.

— Когда родится ребёнок?

— Шестнадцатого декабря.

Её брови взмывают вверх, а на лице появляется искренняя улыбка.

— Рождественский ребёнок.

Я издаю тихий смешок.

— Да.

— Ну ладно, я буду на связи.

Мы обмениваемся взглядами, ещё одной улыбкой, и она уходит. После того, как Диана отъезжает от дома, я машу ей рукой в ответ и закрываю дверь. Я внутренне готовлю себя к тому, что будет дальше.

И знаете, что было дальше? Что случилось, когда сестра Митча спросила его о ребёнке?

Ничего.

Абсолютно ничего.

Глава девятая.

Митч

«Если всё так будет продолжаться и дальше, тебя поставят на академический испытательный срок».

Я выхожу с собрания с предупреждением, эхом отдающимся в голове, и направляюсь в раздевалку. Я провалил три из пяти предметов в этом семестре и едва успел сдать два других. Но такое бывает, когда ты практически не ходишь на занятия.

В прошлом году перспектива исключения казалась непостижимой. В этом же году меня это беспокоит не так, как должно. Но возможное отстранение от команды, тем не менее, всё равно беспокоит. Это буквально единственное, что меня сейчас волнует. Если я потеряю футбол, то с тем же успехом можно бросать учёбу. Какой смысл оставаться?

И куда я поеду потом? Домой? В последнее время мы с сестрой не сходимся во взглядах.