Т Смит - Красный

— О, Боже, — говорит она, точно зная, о чем я.

Рэд встает, и я замечаю рубашку, в которую она одета. Белая, на пуговицах, и она явно не с ее плеча. Она выглядит просто мегасексуальной в ней.

— Повернись, — прошу я. Она хочет забрать Лиама, но мои слова останавливают ее. Она странно смотрит на меня и исполняет просьбу. — А теперь наклонись.

Рэд оглядывается на меня.

— Без шансов.

Затем поворачивается и забирает ребенка с моей груди, которую теперь ничего не сдавливает. Дышать становится легче. После того, как они уходят, мне удается встать, хотя тело болит не хуже, чем вчера.

— Мне нравится твоя задница, — позади слышу голос Роуз и поворачиваюсь. Теперь она видит меня всего.

— Думаю, не совсем честно, когда один может смотреть, а другой нет, — говорю я, расстегивая пуговицу на ее рубашке.

Она качает головой и отступает.

— Ты любишь меня, Лиам Блэк?

— А что такое любовь, Роуз?

— Мы уже говорили об этом раньше, — улыбнувшись, она проходит мимо меня.

Как только она оказывается в ванной — разговор окончен.

Когда я выхожу из спальни, дети уже сидят за столом и Джейк с ними. Он смотрит на меня, ухмыляясь, и поворачивается к Лиаму, который что-то рассказывает. Изабель освобождает место, чтобы я тоже мог сесть. Я вижу, что их семья вполне сложилась, со всеми этими застольными разговорами и смехом. Слышу, как Лиам рассказывает Джейку про жука, которого подобрал снаружи, и теперь насекомое не двигается в контейнере. Как Хайден говорит что-то Изабель, и они улыбаются, обсуждая школу.

Это все слишком. Я чувствую себя нарушителем границ, и это явно написано на моем лице. Мне нужно уйти и не мешать. Стул отодвигается с громким звуком, и все смотрят, как я встаю. Я иду к двери, открываю ее и автоматически останавливаюсь, увидев на пороге человека в полицейской форме. Увидев меня, он бледнеет и подносит руку ко рту. Смотрит в комнату поверх моего плеча, а потом снова на меня.

— Они не смогли тебя удержать, да? — Он не нравится мне. И не нравится, как он спрашивает с улыбкой: — Не прошло и пяти лет, как ты решил вернуться?

— Робби. — Роуз подходит сзади, но я загораживаю ее своим телом.

Она кладет ладонь мне на бедро и пробует подвинуть, но у нее ничего не выходит. Я остаюсь на месте и вижу, как уголки его губ приподнимаются в улыбке, когда он видит Роуз. А когда замечает, где находится ее рука, его улыбка исчезает.

— Я приехал, чтобы подбросить детей до того, как попаду на работу. У тебя сегодня важная встреча, — говорит он, не глядя на меня. Врет.

— Боже, ты просто спасешь меня. Я бы точно опоздала. — Она отталкивает меня с дороги, подается вперед и обнимает его за шею.

Все это время он смотрит на меня, потом закрывает глаза и крепко обнимает ее в ответ.

Чтоб ты сдох.

— Эй, мужик, — зовет меня Джейк, когда Роуз уходит.

Друзья есть друзья.

Прошлой ночью я солгал ей. Я мог бы легко остаться дома, но слишком хотел быть с ней, возле нее. И она впустила меня, даже не предполагая этого.

Мой собственный дом тихий и пустой. Мне нравится это, но я скучаю по ней — еще одно забытое слово.

Скучаю? Я никогда не скучал по людям, любил одиночество. Мне никто не был нужен. А теперь я — отец. Еще одно слово, никогда ранее не произносимое мной. Я всегда предохранялся. Ребенок и я в одном предложении, это все равно, что сказать «катастрофа». Но Рэд, кажется, думает иначе.

Как можно любить кого-то, когда ты не знаешь как?

Как оставить того, кого не можешь оставить?

Я знаю, что должен покинуть ее, ей уже достаточно страданий. Это написано в ее глазах, читается в сердце. Но, кажется, я пристрастился к этому вкусу, к каждой частичке ее, и жажду все больше.

Не проходит и часа, а он уже стучит в мою дверь. Я предчувствовал, что это произойдет.

— Ты ей не расскажешь, — говорит он, положив руку на пистолет.

— Не расскажу? — спрашиваю я и слышу его смех в ответ.

— Ты больше не сможешь удержать ее, Блэк. Она тебе больше не верит.

— Не верит? — Я будто играю с ним.

Он делает шаг, пытаясь войти в дом.

— Тебе не понравится, если ситуация изменится. — На моем лице улыбка, а у него начинает дергаться глаз. — Может быть, она тебя и любила, Блэк, но она научилась жить без тебя.

— Ты так думаешь? А может, она просто выживала?

— Тебе не понравится, что произойдет, Блэк, — говорит он и разворачивается, чтобы уйти.

Роуз

Мама забирает детей, зная, что я как можно больше времени хочу провести с ним. Хочу, чтобы он вспомнил все, вспомнил меня. То, через что мы прошли, что произошло с нами. Он должен вспомнить, это нужно ему. И это нужно мне, потому что я не могу помнить все сама, не могу в одиночестве носить это бремя.

Он стоит там же, где стоял несколько лет назад, когда я впервые вошла в его дом — у плиты. На нем только полотенце, обернутое вокруг бедер.

— Роуз, — говорит Блэк, и я улыбаюсь. Приятно слышать мое имя из этих уст.

— Лиам, — отвечаю я.

— Чем обязан такому удовольствию? — Он разворачивается спиной к плите, чтобы видеть меня.

— Ты убежал утром так быстро, что мне просто захотелось тебя проведать.

— Рад, что ты это сделала.

Он подкрадывается ко мне, как тигр к своей добыче. А готова ли я к тому, что он хочет мне дать? Блэк берет меня за запястье, а я смотрю на его ладонь, думая, насколько он сильный и как больно может сделать, стоит ему только захотеть. На его ребрах фиолетовые синяки, губа едва затянулась. Но, несмотря на раны и угрозу, я все еще его хочу. Даже зная, что не должна.

— Останься, — выдыхает он мне в ухо.

Я лишь киваю, неспособная сказать что-либо. Свободной рукой касаясь моего подбородка, Лиам приподнимает его и медленно тянется к моим губам. Поцелуями легкими, как перышко, он касается каждого уголка моих губ. Раз. Два. Третий поцелуй оставляет точно по центру. Затем отпускает мое запястье и кладет руку мне на спину. Я ощущаю, как Блэк расстегивает платье, и от этого замираю. Он еще не видел это тело — располневшее, в растяжках, которые обязательно заметит.

— Не бойся, тебе понравится то, что я хочу сделать, — говорит он мне в губы.

Я не сомневаюсь в этом, но... захочет ли он меня после того, как увидит?

Платье падает на пол, и я остаюсь в красном лифчике и трусиках.

— Рэд, — шепчет он с ухмылкой. Имя, которое он дал мне, когда не знал, кто я.

Мой живот сейчас открыт его взгляду. И растяжки, и шрам от той ужасной ночи. Кончиками пальцев он пробегает по ним и тянется к лифчику, который я расстегиваю дрожащими руками — мне страшно.

Он перестает двигаться, когда видит мою грудь. Смотрит широко распахнутыми глазами на полностью покрытые шрамами соски — работа ублюдка, который давно уже в аду. На лице Лиама появляется такая ярость, что я боюсь даже вздохнуть, но он поднимает меня и перехватывает так, чтобы я могла обхватить ногами его талию. Я держусь за него и желаю, чтобы он меня не отпускал. Никогда больше .