Мейси Ейтс - Цена любви и мести

– Ты извиняешься передо мной?

– Да, – ответил он. – Я прошу у тебя прощения, потому что ты заслуживаешь моих извинений. Я очень жестоко с тобой обошелся, ты не заслужила такого обращения.

– Зато мой отец заслужил, – сказала она глухо.

– Твой отец не имеет к этому никакого отношения. Прямо сейчас он не имеет никакого отношения к нам с тобой. Мы можем забыть о том, что наши родители женаты. Что я чувствую предательство во всем, что касается твоего отца. Мы можем забыть обо всем. Здесь и сейчас нам нужно об этом забыть. Потому что, если мы собираемся связать наши жизни, если мы когда-нибудь хотим стать ближе друг другу и вырастить нашего ребенка, нам придется избавиться от некоторых воспоминаний. Стереть их.

– Что это значит? И как это скажется на моих отношениях с отцом?

Он выдавил себе на ладонь немного шампуня из флакона, стоящего на краю ванны.

– Я не знаю. – Он начал бережно намыливать ей голову, и сердце у нее сжалось. Вот чего она хотела, вот чего всегда не хватало ее душе. Такого внимания. Такого прекрасного, драгоценного внимания.

Сейчас он был сосредоточен на ней, полностью и исключительно. Так, как еще ни один человек до него. Из-за этого ей захотелось расплакаться. Она бы заплакала, если бы не боялась обнаружить перед ним свою слабость. Странно, но даже сейчас, когда он был к ней так добр, ей казалось, что она должна защищаться. Как будто чего-то еще не хватало.

У нее заныло в груди. Она понимала: так быть не должно. А как должно? Она не знала. Не представляла, что у них все может сложиться иначе. Много лет они враждовали друг с другом. Такие семена они посеяли, и из них выросли их отношения. Он совершенно прав. Может быть, им нужно начать все с чистого листа.

Внезапно она почувствовала отчаяние. Оно было связано с ним, его прикосновениями. Она почувствовала, что жизнь для нее кончится, если она не сможет прикоснуться губами к его губам.

Она медленно развернулась, прижала ладонь к его щеке и склонила его голову к себе. Она поцеловала его крепко, медленно, глубоко. Стараясь сделать этот поцелуй отличным от всех предыдущих. Она хотела, чтобы поцелуй стал особенным. Возможно, речь уже не пойдет о всепоглощающей страсти. Возможно, то, что между ними начнется, будет легче, свободнее.

И если он не будет ее использовать, а она сможет ему доверять… тогда, может быть, у них что-нибудь и получится.

Какое-то мгновение он оставался неподвижным, как будто решал, как ему реагировать. Затем он осторожно взял ее пальцами за подбородок и ответил на поцелуй – тоже не спеша, как будто у него было в запасе все время в мире. Как будто время для них остановилось.

Она полностью развернулась к нему и встала на колени у него между ног. Наклонилась и провела языком по его груди, затем по шее, на которой она запечатлела влажный поцелуй. Она взглянула ему в глаза. Судя по его взгляду, он сдерживался из последних сил. И ни гнев, ни месть здесь были ни при чем. Значение имели только Эль и Аполло и больше ничего!

Ох, как страстно она этого жаждала! Чтобы в их отношениях важны были только они двое и больше никто. Она ловко села на него верхом, прижавшись средоточием своей женственности к его возбужденному мужскому достоинству. Чуть сдвинув бедра, потерлась об него, чувствуя, как все ее тело пронзила вспышка наслаждения. Он опустил голову и губами обхватил один из ее сосков, одну из двух точек наслаждения, которое, казалось, вот-вот затопит ее целиком. Она обхватила его лицо ладонями, не сводя с него взгляда, приподнялась и быстро опустилась на него, впуская его в себя. Она глубоко вздохнула, когда он заполнил ее собой, насытил ее.

Аполло Савас олицетворял для нее секс с того самого момента, как она впервые его увидела. С того момента, когда она поняла, что происходит между мужчиной и женщиной в спальне. Она всегда это осознавала. Всегда знала, что все должно быть именно так. Но чего-то ей не хватало. Раньше она упускала самую важную часть уравнения. Если бы дело было только в сексе, она бы никогда не испытывала такого страха.

Речь не шла просто о желании или о гневе. Это была любовь. Она любила его тогда и любит сейчас.

Она любит его. От этой мысли она почувствовала, словно луч света пронзил ее с головы до ног, грозя расколоть надвое силой неведомого доселе наслаждения, которое разрасталось у нее внутри. Самые противоречивые чувства волнами накрывали ее: целостность, удовлетворение, отчаяние. Она всегда знала, что он не сможет полюбить ее в ответ.

Ее никто не любил. Почему Аполло должен был полюбить ее такой, какая она есть, если на такое оказался не способен даже ее отец? Если родная мать отказалась от нее… С какой стати этот мужчина должен был полюбить ее?

И только теперь она осознала тот факт, что никогда не ненавидела Аполло. Нет, не ненавидела. Она любила его!

Еще будучи маленькой девочкой, она любила Аполло Саваса. А когда он предал ее семью, любовь превратилась во что-то другое. Она не могла понять, как человек, который был ей настолько небезразличен, мог так обойтись с ее близкими. Когда она отдалась ему в номере отеля, это был последний вздох той любви, отчаявшейся, что ее услышат. И потом она сказала, что ненавидит его только потому, что ненависть оказалась обратной стороной той же медали. Обратной стороной любви.

А потом, когда Аполло посмотрел на нее своими сверкающими темными глазами, она поняла, что он любил ее отца. Что он любил ее семью, и именно поэтому его любовь превратилась в ненависть. Вот почему изначально он зашел так далеко, чтобы отомстить. Чтобы использовать ее. Чтобы навредить ей.

Потому что любовь иногда принимает такие извращенные формы.

Он крепко взял ее за бедра, проникая в нее, сдерживая свой оргазм. И она была ему благодарна, потому что поняла, что ослабела и полностью отдала себя во власть происходящего. Она сдалась ему на милость, на милость своей страсти к нему.

Он взял ее ладонями за ягодицы, кончиками пальцев прикоснувшись к месту, где они соединялись. От новой ласки она взлетела на седьмое небо. На один великолепный миг сознание полностью отключилось, наслаждение затопило ее.

А когда все прошло, все улеглось, пока она все еще сидела у него на коленях, не сводя с него глаз, чувствуя, как по всему ее телу переливается наслаждение, лишь одна яркая, сверкающая мысль возникла у нее в голове.

Она любит Аполло Саваса. Она всегда его любила и подозревала, что всегда будет его любить. Но почти с такой же уверенностью она понимала и другое: он никогда не полюбит ее в ответ.

Эль молчала все время с тех пор, как они проснулись. Точнее, с того момента, как он приготовил ей ванну. Он чувствовал, как она ускользает у него прямо из рук. Даже когда они вместе достигли пика наслаждения, она отдалилась от него, и он не знал, что делать. Он даже не знал, что думать об этом. Не знал, важно ли то, что произошло. Для нее – безусловно важно. Аполло понял, что чувства имели для Эль большое значение. Вот в чем ее секрет.