Мейси Ейтс - Цена любви и мести

– Он спросил, люблю ли я тебя.

Она закрыла глаза и побледнела.

– Ты ответил «нет».

Эль показалось, будто пол уходит у нее из-под ног. Она заволновалась и испытала потрясение, поняв, что Аполло не воспользовался возможностью нанести ее отцу последний удар. Он не использовал ее как оружие. Не стал прямо и грубо огорошивать его информацией о ребенке, об их связи. Даже если он солгал, хотя бы отчасти, он перестал ее использовать. Выполнил ее просьбу.

Но потом его спросили, любит ли он ее. И он дал отрицательный ответ.

Тогда она поняла: ей нужно, чтобы он ее любил. В мире нет ничего важнее. Абсолютно ничего.

Она заворачивала свою потребность в разные причудливые фантики. Убеждала себя в том, что ей нужно только уважение. Что им просто нужно найти общие интересы. Что ей нужен человек, который принимал бы ее такой, какая она есть, и не пользовался ею как орудием для осуществления своих планов. Но после того, что случилось между ними в ванной, после того наслаждения, которое она испытала, после того, как она ощутила силу своих чувств к нему, она поняла, что дело в другом. Ей нужно больше. Ей нужно все. Если она не получит всего, она причинит самой себе ужасный вред.

Она желала для себя большего. Большего, чем управлять компанией, чтобы доказать отцу, что она на это способна. Больше, чем выйти замуж за мужчину ради его удобства. На самом деле, как бы ей ни хотелось обеспечить своему ребенку полную семью, в которой будут присутствовать оба родителя, она понимала: если они будут просто сосуществовать друг с другом, если он будет рядом с ней несчастным, потому что она ему надоест, а она будет несчастной рядом с ним, потому что он не сможет ответить на ее любовь, их ребенок все поймет. Ребенок почувствует, что в их семье неладно. Эль не хотелось, чтобы малыш решил, что он во всем виноват и родители страдают из-за него.

– Я не могу за тебя выйти, – сказала она.

– О чем ты говоришь? Только утром ты показала мне, насколько я для тебя неотразим.

– Это секс, Аполло. Он у нас пронизывал все. Когда я ужасно с тобой обращалась, ты все-таки хотел меня. Когда ты отобрал у меня компанию, предал нашу семью, я все-таки хотела тебя. Но для брака одного секса недостаточно. А того, что у нас сейчас… недостаточно для меня. Я кое-что поняла сегодня утром.

– Что ты упрямая маленькая вредина, которая поступает вопреки здравому смыслу?

– Я поняла, что люблю тебя. Я люблю тебя всей душой, всем сердцем. Так было всегда. Но я не могу и не буду больше довольствоваться остатками, жить странной, обрывочной жизнью, вызванной твоими интригами и интригами моего отца. Я стала исполнительным директором «Маски», потому что отец хотел сыграть мною против тебя, а не потому, что он думал, будто я подхожу на это место. Я ношу в себе твоего ребенка, потому что ты хотел уязвить его, и, хотя я признательна тебе за то, что ты не огорошил его сейчас такой новостью… Вот на чем основана наша связь. Вот кто мы.

– Нет, – хрипло ответил он. – Она основана не на этом. В том, как я взял тебя у стены в гостиничном номере, не было никакого расчета, как не было у меня никаких скрытых мотивов в кабине лифта.

– Почему я должна тебе верить?

– Потому что это правда. После того как мы переспали во второй раз, я решил, что использую наши отношения для мести. Только потому, что я отчаялся найти какое-либо оправдание тому, что ты со мной делала. Потому что хотел как-то прервать существовавшее между нами притяжение.

– А почему ты вернулся?

– Потому что у меня с тобой не все было кончено!

– Но в том-то и дело, – сказала она. – Я не вещь, которую можно взять или положить на место, когда тебе удобно. Не орудие, которым ты можешь свободно распоряжаться. Я человек. У меня есть чувства. Я люблю тебя и заслуживаю того, чтобы быть любимой в ответ. – Она покачала головой. – Если ты не можешь дать мне того, что мне нужно, я уйду и найду того, кто сможет.

Он больше не злился; его лицо стало точно каменным.

– Ты права. Если ты хочешь именно этого, то ты должна это найти.

Внутри у нее стало пусто. Только сердце глухо билось в пустоте.

– И это все?

– Мы зашли в тупик, Эль. Я не могу любить, а ты требуешь любви. Я не хочу держать тебя, словно в плену. Мне не доставит никакого удовольствия делать тебя несчастной. Возможно, раньше все было бы по-другому, но сейчас все изменилось.

– Может быть, это значит, что у тебя ко мне появились какие-то чувства?

– Нет, – ответил он жестко. – Я не могу этого сказать.

У нее перехватило дыхание, грудь пронзила боль, как будто ей нанесли рану в сердце, и она подумала, что сейчас истечет кровью, а вместе с ней вытекут ее боль, ее любовь. И он все это увидит. Как будто она больше ничего не сможет скрывать, как скрывала долгие годы.

Она ждала, вот сейчас что-нибудь произойдет, или ей в голову придет что-то очень умное и выручит ее, но этого не случилось. Да и не могло случиться. Не было таких слов, за которыми она могла бы спрятаться. Все ее существо слишком сильно страдало от любви и боли, которую она ей принесла.

И ей хотелось, чтобы он все понял. Чтобы узнал. Ей надоело таиться. Она и так причинила им обоим много вреда тем, что отталкивала его, когда не хотела, чтобы он ранил ее.

Она годами скрывала свои чувства. Свою боль, свою страсть и свою любовь. И она устала. Поздно думать о гордости, она больше не будет ничего таить!

– Почему? – спросила она. – Зачем ты так со мной? Сейчас ничто не стоит у нас на пути, ничто не мешает, кроме тебя самого, и я не могу понять почему.

– Эль, все, что я люблю, превращается в пыль. Не хочу, чтобы то же самое случилось с тобой.

– Я уже и так в пыли! – закричала она. – Я всю жизнь валяюсь в пыли, унижаюсь и пресмыкаюсь! Чтобы сохранять мир в семье, чтобы угодить отцу, чтобы избегать… Ну, вот как раз этого, с тобой. – Она с трудом сглотнула, дрожа, словно годами сдерживаемые эмоции сейчас потоками выливались наружу. – Мне надоело. Теперь я выдвигаю требования.

Какое-то время он смотрел на нее в упор; его темные глаза казались черными дырами.

– Я не могу удовлетворить их.

– Не хочешь.

– Это одно и то же.

Он отвернулся, вышел и осторожно закрыл за собой дверь. Эль показалось, что он больше не вернется.

Она не хотела жить наполовину, любить наполовину. Она не хотела будущего с мужчиной, который не хотел дать того, чего, как она только что поняла, ей так не хватало.

Поэтому она отпустила его.

Эль с дрожью подходила к кабинету своего отца. Она собиралась объявить ему, что официально уходит из «Маски». И еще она собиралась рассказать ему о ребенке и о том, что не выйдет замуж за Аполло. Она сделала глубокий вдох, стараясь ослабить узел в груди, потом постучала в дверь.