Мейси Ейтс - Цена любви и мести

На другом конце провода воцарилась тишина.

– Да, – негромко сказала она. – Я знаю, что он за человек. Я познакомилась с Дэвидом Сент-Джеймсом задолго до твоего рождения. Знала его с самого начала. С ним и с твоим отцом я познакомилась одновременно. Не знаю почему, но меня всегда тянуло к сильным мужчинам. Хотя, может быть, это хорошо для тебя, как мне кажется.

Аполло хмыкнул:

– Да, наверное.

– Твоего отца я очень любила. И оставалась с ним, даже когда мы все потеряли. Даже когда Дэвид выдавил его из компании.

– Дэвид сделал это нарочно, чтобы побольнее уязвить его.

Мариам продолжила говорить так, словно не слышала его слов:

– Кажется, уже тогда твой отец пристрастился к наркотикам. Хотя вначале он еще был не настолько зависим от них, как стал потом. Он подолгу работал, и ему было нужно что-то для поддержания сил. Для того, чтобы выжить в конкурентной борьбе. Он не хотел спать. Я редко его видела. И я бы… Я бы сказала неправду, если бы стала утверждать, что мы с ним были абсолютно счастливы. Но я никогда ему не изменяла. Я знала, что Дэвид питает ко мне определенные чувства. И все-таки я выбрала Гектора и оставалась с ним. Я оставалась с ним до самого конца, когда все стало особенно тяжело. Перед смертью он был уже не тем человеком, с которым я когда-то познакомилась.

– И все из-за Дэвида Сент-Джеймса.

– И да и нет. Мир бизнеса суров и безжалостен. Очень многие теряли все, что имели, но потом как-то выбирались.

Аполло с трудом понимал, что она говорила.

– Ты хочешь сказать, что не держишь на него зла за то, через что нам пришлось пройти?

– Мне очень жаль говорить тебе об этом, но, по-моему, в случившемся больше виноват твой отец, чем Дэвид. Да, Дэвид выгнал его из компании, но, если бы твой отец лучше позаботился о нас, мы бы не оказались на улице. Если бы он не сдался полностью, мы бы как-нибудь выбрались из тяжелого положения. Я же ничего не умела. Я была просто деревенской девушкой, которая умела шить и делать кое-что по хозяйству. И хотя мое шитье помогало нам кое-как сводить концы с концами, выбиться из нищеты мы так и не сумели. Когда со мной связался Дэвид… Я не горжусь тем, что произошло, но, несмотря на все мои грехи, больше всего жалею о той роли, какую я сыграла в разрушении его семьи.

Аполло с трудом сглотнул. Слушать то, что говорила ему мать, было тяжело. Слышать точку зрения своей матери на то, что случилось.

– Но ведь у тебя был ребенок, о котором тебе нужно было заботиться.

– Не ребенок толкнул меня на связь с Дэвидом, – тихо ответила мать. – Я сама так решила. Когда он узнал, как мы живем, он попросил нас приехать, сказал, что купит мне дом и позаботится о тебе. О любовной связи речь не шла. А я… Мне было одиноко. И я понимала, что могла бы жить совсем по-другому. Наверное, тогда я пожалела о том, что в свое время не выбрала его. Потому что он оказался сильнее. Это была моя ошибка, Аполло. И его тоже, но не обвиняй во всем его одного.

– Знаешь, его жена не особенно заботилась о своей дочери, когда ей дали отставку.

Его мать глубоко вздохнула.

– Ты прав. И все же это не извиняет моего поступка. Но я люблю Эль, почти так же, как если бы она была мне родной дочерью.

– Она это знает.

– Надеюсь. Было время, когда мне казалось, что и Дэвид любит тебя, как своего сына.

– И мне так казалось, – ответил Аполло. – Но когда я узнал, до чего он дошел, чтобы добиться тебя, чтобы отомстить за отвергнутую любовь, я просто не мог оставаться в его доме, тем более в качестве его сына.

– Сделанного не вернешь, – вздохнула мать. – Может быть, все было неправильно, но назад дороги нет.

– Я любил его, – сказал Аполло. – Какой из меня тогда сын? Я не могу любить без того, чтобы не испортить предмет своей любви. Ты должна была заботиться обо мне, и это вынудило тебя пойти на союз с Дэвидом. Я любил своего отца, но этого было недостаточно, чтобы заставить его остаться… Дэвид…

– Да, в нашей жизни все очень странно переплелось и перепуталось, но твоей вины здесь нет. Ты не должен обвинять себя в том, что случилось. Это мы, взрослые, повели себя плохо и подставили своих детей под перекрестный огонь наших жестоких игр. Ни один из вас не заслужил этого. Мне очень жаль, что твой отец покончил с собой. Но и он тоже был не просто жертвой. Нет, Аполло, твоя любовь никого не портит. Наоборот, она заставляет нас быть лучше.

Он с трудом сглотнул, его горло неожиданно сжалось.

– Все так сложно, – признался он. – Так что я не понимаю, как во всем этом разобраться.

– Я не могу ответить за тебя на этот вопрос. Я только знаю, что никому не бывает лучше от того, что люди держат камень за пазухой. Когда люди цепляются за свое прошлое. Вот что портит по-настоящему. Вспомни, что случилось с Гектором. Он отчаянно цеплялся за свое прошлое, и это его добило. Весь гнев, который он чувствовал к Дэвиду… Мне бы очень не хотелось, чтобы ты стал жертвой такой же судьбы.

– И ты… Ты бы на моем месте простила его?

– Я не могу решать за тебя, Аполло. Мне бы очень хотелось, ради нашей семьи, чтобы ты нашел способ простить. Но это твой путь. Может быть, простив его, я поступила неправильно, не знаю. Я только знаю, что у меня был выбор, и я приняла решение, которое сделало меня очень счастливой.

– Мы никогда не сможем быть такой семьей, какой были раньше, – сказал он. – Ты, может быть, и любишь Эль как дочь, но я люблю ее совсем не как сестру.

Его заявление было встречено молчанием.

– Я знаю, – не сразу ответила мать. – И всегда знала.

Ее слова поразили его. Она всегда знала, потому что его чувства были такими всегда. Все его выходки, все его жестокие поступки, весь гнев, который присутствовал в их отношениях долгие годы, он использовал только для того, чтобы скрывать их.

От себя самого.

Но от родной матери ему ничего скрыть не удалось!

– Я не знаю, как я могу быть с ней.

– Аполло, никто из нас ничего не знает. Я прожила не идеальную жизнь, и если я чему-нибудь научилась, так это тому, что в какой-то момент нам нужно сбросить часть бремени и взять то, что мы понесли бы с куда большей радостью.

Все зависит от нас самих. Мы не можем ждать, пока пройдет боль. Мы не можем просто ожидать, что страх исчезнет или что утихнет горе. Мы должны делать выбор. Это – самый тяжелый выбор, который нам приходится совершать. Но если ты хочешь двигаться дальше, ты должен начать самостоятельно.

– Все так просто?

– Нет, – ответила она. – Все так сложно.

– Я знаю, чего я хочу, – вздохнул он. – Не знаю только, могу ли я это получить.

– Ты зол на Дэвида, что вполне понятно. Ты хочешь отомстить, и я это тоже понимаю. Но, я думаю, ты понимаешь, как месть искажает твою собственную жизнь. Если ты сопротивляешься своей любви к Эль просто для того, чтобы наказать Дэвида Сент-Джеймса, то на самом деле ранишь не его. Тогда единственный человек, чью жизнь ты разрушил, – ты сам.