Морган Мэтсон - Мороженое со вкусом лета

– Что за черт? – раздраженно произнес отец и устремился к другому концу подъездной дорожки. Я пошла в нескольких шагах за ним, но, когда мы подошли ближе, слегка притормозила.

На боку автобуса было гигантское лицо моего отца – снимок с последней фотосессии для кампании. И надпись огромными красно-белыми буквами: «УОКЕРА В КОНГРЕСС». А чуть ниже нее, буквами меньшего размера – «ВПЕРЕД К БУДУЩЕМУ».

– Питер! – закричал отец, подходя к автобусу.

Его лицо покраснело, и, судя по тому, что всего пару секунд назад все было в порядке, я подозревала, что причиной тому вовсе не жара.

Двери со скрипом открылись, послышалось шипение воздуха, и через мгновение по ступенькам лихо спустился улыбающийся Питер:

– Боже, – он поморщился, – ну и жара сегодня! Хорошо, что в автобусе есть кондиционер.

– Откуда он вообще здесь взялся? – отец посмотрел на автобус. – Когда это мы успели решить, что начинаем кампанию?

– А мы и не решили, – Питер достал свой «блэкберри». – Кто-то из стажеров забыл отменить заказ, и, поскольку он был предоплачен, сегодня утром автобус и появился, вместе с водителем, которого, кстати, зовут Уолт. Эй, Уолт! – крикнул Питер внутрь автобуса. Водитель с короткими светлыми волосами и стрижкой ежиком, которому было под пятьдесят, только приподнял бровь и заслонился от нас листом бумаги. – В общем, я подумал, что можно его использовать. Приедем с шиком.

Отец продолжал молча смотреть на автобус, слегка нахмурившись.

– Отлично, – заключил Питер, не отрывая глаз от телефона, как будто отец уже дал согласие. – Мне надо просмотреть почту, но давай договоримся, что отъезжаем в десять, идет? – Он посмотрел на меня, и его глаза задержались на моей пижаме. – Энди ведь не едет с нами?

– Нет, – хором ответили мы с отцом.

– Ясно, – с облегчением отозвался Питер. – Тогда увидимся. – И он залез обратно в автобус, на ходу лихорадочно набирая что-то на клавиатуре.

– Пока, – крикнула я ему вслед, хотя у меня было ощущение, что он меня уже не слышит. Уолт, сидевший за рулем, немного опустил бумагу, но, увидев Питера, отвел взгляд и снова приподнял лист: похоже, за сегодняшний день тот уже успел ему надоесть.

– Ладно, – отец взял на изготовку ключ от гаража и улыбнулся мне снова. – Ты готова?

Мы пошли назад по дорожке, мои босые ноги ощущали тепло асфальта. Я на секунду оглянулась на автобус с огромным портретом отца, широко улыбающегося всей улице. Что бы Питер ни говорил, такие автобусы не появляются из воздуха ни с того ни с сего, если никто не готовит кампанию, для которой они потребуются.

– Пап… – заговорила я. Тут дверь гаража распахнулась, и за ней я обнаружила желтый «мустанг» 1965 года выпуска.

– Сюрприз! – Отец эффектно развел руками в воздухе и широко улыбнулся, переводя взгляд с меня на машину и обратно.

– Это что… – Я шагнула ближе. – Мамин? – Машина выглядела точно так же, но откуда мне знать? – Ты же говорил, что не знаешь, где он!

– Говорил, – кивнул отец, и тут я поняла, что он невероятно собой доволен. – Не хотел портить сюрприз. Он был на хранении. Твоя мама велела мне подарить его тебе на восемнадцатилетие, но, когда ты начала о нем спрашивать, я подумал, что момент настал.

– Это очень здорово, – произнесла я немного позже, чем следовало бы. – Правда здорово, – я пыталась заставить голос звучать с большим энтузиазмом. – Спасибо.

– Я проследил, чтобы он был полностью на ходу, – отец подошел и провел рукой по кузову машины. – Его тщательно перебрали, почистили и все такое. Мне осталось научить тебя водить механику, и после этого можешь пользоваться, – он посмотрел на меня, и его улыбка слегка померкла.

– Супер, – я вымученно улыбнулась, понимая, что моя реакция не оправдала его ожиданий.

Я чувствовала себя ужасно, но вряд ли бы смогла правдоподобно изобразить радость. Потому что возле дома стоял автобус с его лицом, который напоминал мне обо всем, что ждет нас дальше, хочу я этого или нет. Когда, интересно, он собирается учить меня водить механику, если будет не просто работать, а участвовать в осенней кампании? Я посмотрела на машину: ей еще долго придется стоять в гараже.

– Извини, – сказал отец, потирая заднюю часть шеи, и его радостное возбуждение уходило. – Наверное, сегодня неподходящий день. Просто, когда они позвонили и сказали, что он готов, я захотел сразу подарить его тебе.

– Нет, все в порядке, – теперь я чувствовала себя еще ужаснее. – Спасибо, папа.

– Ну, – произнес он после неловкого молчания, – надеюсь, он тебе нравится.

Он хотел уйти в дом, но, не успел он открыть дверь, как у меня вырвалось:

– Ты опять баллотируешься, правда? – Это был не вопрос, а утверждение. Доказательство тому стояло прямо перед домом.

Отец снова обернулся ко мне:

– Я же сказал, решение еще не принято.

– Ну хоть мне ты можешь сказать правду! – я помотала головой.

Было неправильно злиться на него сразу после того, как он вручил мне подарок, но я все равно не могла ничего с этим сделать.

Отец приподнял брови:

– Я и говорю: еще не решил.

– Просто… это лето и то, что ты дома… это было…

– Алекс! – Питер стоял на нижней ступеньке автобуса, преувеличенно активно постукивая по часам, словно мы играли в «крокодила». – Пора ехать! Уолт не сможет чудесным образом разогнать пробки!

Питер вернулся в автобус, и я опять перевела взгляд на отца.

– Я… – он некоторое время смотрел на меня с высоты своего роста, – не буду принимать это решение, не посоветовавшись с тобой, хорошо?

Я опять взглянула на автобус, противоречивший всему, что он говорил.

– Ладно, – бесцветным голосом ответила я и отвела глаза. Не было никакого смысла об этом спорить: он все равно уезжает. – Конечно.

Десять минут спустя я сидела в мамином «мустанге» и смотрела, как автобус мучительно медленно пытается развернуться на узкой подъездной дорожке, а потом берет курс в сторону шлагбаума. Когда он отъехал, я заметила, что слоган «Вперед к будущему» начертан не только на боку, но и сзади, словно в насмешку над тем, что я могла хотя бы на секунду усомниться в том, какое будущее выберет мой отец.

Я по привычке сидела на пассажирском сиденье. Когда я последний раз видела эту машину, то была еще весьма далека от того возраста получения водительских прав. Я захлопнула дверцу и огляделась, лелея глупую надежду, что в салоне сохранится атмосфера маминого присутствия. Как будто, даже несмотря на пять лет ее простоя в гараже, в ней остался запах ее духов, и у меня опять возникнет чувство, которое всегда возникало рядом с мамой, – что приключение ждет меня прямо за ближайшим углом и что с минуты на минуту начнут происходить удивительные вещи.

Я немного посидела там, на привычном месте, глядя на пылинки в луче света, который падал на кресло водителя, где должна была сидеть моя мама. Когда эмоции началии меня переполнять, я быстрым движением перебралась туда, слегка подвинула сиденье вперед и впервые положила руки на руль.