Татьяна Богатырева - Любой каприз за вашу душу [publisher: ИДДК]

Когда такси остановилось около пансиона, я уже не рыдала, а только всхлипывала, уткнувшись в плечо Ирвина. Внутри были лишь боль и пустота, никаких мыслей, никаких желаний. Словно моя прекрасная сказочная жизнь только что закончилась, и впереди… не знаю, что там впереди. Но точно не Бонни и Кей. Потому что есть вещи, которые я простить не могу. И за которые Бонни тоже не станет просить прощения. А Кей… то есть Ирвин Говард… не знаю.

В любом случае, из ЛА я уеду сегодня же. Больше меня тут ничто не держит.

Ирвин молча помог мне выбраться из машины, обнял за плечи и отвел в комнату. Я была ему благодарна за это молчание. И за то, что он не мешал мне тупо смотреть на приготовленные к отъезду документы, брошенный на кровати раскрытый ноутбук, собранный чемодан и ключи от дома Бонни на тумбочке. Да, я не собиралась здесь оставаться. Я собиралась познакомиться, наконец, с тетушкой Джулией, козой Мерзавкой и братишкой Васко. А теперь… Что ж, билета в Румынию у меня нет, но купить – не проблема.

Чуть выйдя из ступора (ощущение чужого тепла за спиной почему-то очень этому помогло), я потянулась за ноутом: закрыть, убрать в сумку. Роман почти готов, даже финал написан, прекрасный сказочный финал. Перепишу его к чертям собачьим. Пусть будет не таким прекрасным, зато куда более жизненным. Они расстались, и каждый жил долго и счастливо на своем континенте. С кем-то другим. Я не буду мстить написанному Бонни, ни к чему. И уничтожать книгу не буду, из подростковой дури я уже вроде выросла. А что мне больно… и это тоже пройдет. Когда-нибудь.

Ноутбук из моих рук забрали. Осторожно, но уверенно. Поцеловали меня в макушку и внезапно предложили:

– Пойдем-ка ужинать, великий писатель.

Я хотела возразить, мол, не хочу – но живот так подвело, что я чуть снова не расплакалась. Потому я кивнула, зло утерла ладонью мокрые глаза и обернулась к Ирвину.

– Сегодня я лечу в Нью-Йорк.

– Хорошо, летим сегодня, – он погладил меня по мокрой щеке, а я не стала уворачиваться. – Но сначала ужинать. Весь день писала? Или всю ночь и весь день?

Вместо ответа я пожала плечами. Ну, половину ночи и весь день. Это не имеет значения. Вообще не хочу об этом говорить.

– Неважно. Ирвин…

– Кей.

– Кей… спасибо за твою заботу. И извини. Ничего у нас не получится.

Он покачал головой и шагнул ко мне.

– Получится. У нас все получится, Роуз. Иди сюда…

– Не надо. – Я отступила к окну, отвернулась и обхватила себя руками за плечи. – Лучше сразу, Кей. Тебе нужны двое, а не я одна. А я не хочу больше встречаться с Бонни. Никогда. Потому лучше закончим сейчас.

– Роуз, мне нужна ты. С Бонни или без, в любом случае. – Он все же поймал меня за плечи, прижал к себе. – Не знаю, что этот дурак тебе наговорил, но поверь, он уже раскаивается.

– Мне все равно. Не хочу говорить о нем. Пусти, пожалуйста, Кей. Я устала от этого всего.

Меня прижали крепче и легко поцеловали в ушко. А я опять чуть не разрыдалась. Ненавижу себя в таком состоянии! Глупая курица, опять я плачу из-за мужчины, сколько раз себе обещала, что никогда больше!..

– Ладно, не хочешь, не говори. – Потершись щекой о мои волосы, Кей подхватил меня на руки. – Ужинать, моя леди, жизнь сразу покажется веселее. А кто облажался, сам дурак.

Наверное, надо было отказаться. Если я пойду с Ирвином, это будет выглядеть как глупая женская месть, а я не хочу мстить. Тем более, прыгая в постель к другому мужчине. Но вот беда, спорить не было никаких сил. И вырываться не хотелось. В конце концов, могу я себе позволить хоть иногда быть слабой женщиной!

Со вздохом обняв Ирвина за шею, я положила голову ему на плечо и напомнила:

– Ноут и документы. Не хочу сюда возвращаться.

Он тихо хмыкнул:

– Уже, – и только тогда я обратила внимание, что на тумбочке нет сумки от ноута и самого ноута. Зато так и остались ключи от дома Бонни. И чемодан около шкафа. Полностью упакованный, готовый к путешествию в Гренландию. – Позвоню хозяйке пансиона, пришлет в Нью-Йорк. Не парься.

Я и не стала париться. Мне вдруг стало спокойно и почти хорошо. Так только, где-то на дне души осталась горечь и злость на Бонни, но… это неважно. Я не позволю еще одному козлу отравить мне жизнь. И не буду париться насчет мужской дружбы, Кей сам разберется. Большой мальчик.

– Я всегда знал, что ты умница, – шепнул он, нашел мои губы и поцеловал. Легко, нежно, едва касаясь. Обещая, что все будет хорошо.

Ровно в этот момент в коридоре раздались быстрые шаги, и через пару секунд в дверь постучали.

Я чуть было не рванулась открывать, даже не подумав, кто это может быть. Но меня остановила тень улыбки на губах Кея. Слишком довольной.

Ах ты, лисий охотник! И ведь уже поставил меня на пол, разве что не подтолкнул в нужную сторону! Un`cazzo.

Я глянула на дверь, потом на Ирвина, потом снова на дверь. Вопросительно подняла бровь. Ирвин в ответ пожал плечами, мол, это к тебе.

В дверь снова постучали. Нет, ударили, судя по звуку – раскрытой ладонью.

– Rosa! Открой, прошу тебя! – Я вздрогнула и на миг зажмурилась. Слишком больно слышать его голос. Хриплые нотки, дрожь. Мольбу на грани отчаяния. – Пожалуйста, Madonna!

Мне очень хотелось ответить – нет, никогда. Уходи и не возвращайся. Я верила тебе, любила тебя, а ты… Но лишь сжала зубы и помотала головой. Он не видит, а неважно, это не ему. Это тебе, Никель Бессердечный, который не рискует без необходимости. И ты знаешь, что если откроешь сейчас дверь Бонни и заставишь меня с ним говорить – то в Нью-Йорк отправишься один. Или с Бонни. Но не со мной.

– Роуз? – почти неслышным шепотом, погладив меня по волосам.

Усмехнувшись ему в лицо, я на цыпочках подбежала к окну, распахнула его и требовательно протянула руку за своей сумкой. Голос Бонни из-за двери я игнорировала. По крайней мере, старалась. Простить его? Дать ему шанс? Нет. Ни за что. Больше никаких шансов меня растоптать. И мне все равно, что он плачет. Я тоже плакала из-за него и не хочу повторения. Никогда.

– Ну? – Ирвину, застывшему посреди комнаты. – Просто отдай сумку, Кей, и иди к своему другу. Этим же все равно все закончится, так что лучше и не начинать.

На этот раз вздрогнул он, словно очнувшись. Усмехнулся так же зло, как я, и перемахнул через подоконник. Вместе с моей сумкой. Невысоко, единственный этаж, правда, жестковато – асфальт. Я тут же последовала за ним, меня поймали на руки и без слов повели к выходу с заднего дворика.

Такси.

Кофе и какая-то еда в аэропорту, Кей о чем-то говорит по телефону, я не прислушиваюсь. Мой телефон звонит, и снова звонит – я его выключаю.

Крохотная по сравнению с лайнерами «Сессна», Кей за штурвалом. Под нами облака, безумно-розовые в свете заходящего солнца. Красиво.

В моих ушах звучит голос Бонни: я люблю тебя, мадонна!