Сильвер Джеймс - Игра по ее правилам [litres]

– Да. Там есть пара бутылочек, но я не знаю, что в них.

Он посмотрел на нее, и на лице его появилась очаровательная улыбка, от которой ее бросило в жар. На мгновение его взгляд задержался на ее губах, и она почувствовала, как ее грудь напряглась под твердым бронежилетом. Этот мужчина опасен, и ей следует быть осторожной.

Она протянула Дикону одну из бутылочек. Тот взял ее, открыл и понюхал содержимое.

– Это смесь. Ее нужно подогреть. Вы не могли бы поставить ее в микроволновку секунд на пятнадцать?

Кивнув, Куин взяла у него бутылочку. При этом их пальцы соприкоснулись, и кожу начало покалывать. Запретив себе обращать на это внимание, она выполнила его просьбу и вернула ему бутылочку. Дикон сел на скамейку, и она, опустившись на ближайший диван, стала наблюдать за ним. Ее удивляло то, как ловко он управляется с ребенком. Нежность, с которой он смотрел на Ноэль, удивляла ее не меньше.

– Я так понимаю, у вас нет детей, – сказала она, сняв шляпу.

Он поднял на нее глаза:

– Трудно обзавестись детьми, когда у тебя нет жены.

Она подумала, что многих знаменитостей это не останавливает, но вслух произнесла:

– Тогда почему вы так легко управляетесь с малышкой?

– Вы единственный ребенок в семье?

– Прошу прощения?

– Это несложный вопрос, патрульный Кинсейд.

– Перестаньте меня так называть.

– Тогда назовите свое имя.

Куин постаралась скрыть свое раздражение.

– Хорошо, я скажу вам, как меня зовут, хотя это не ваше дело. Я Куинси.

– Ты слышала, Ноэль? Ее зовут Куинси.

Малышка загукала, и Куин обнаружила, что улыбается.

– И я отвечу на ваш вопрос, – сказала она. – Я не единственный ребенок в семье. У меня есть четверо старших братьев.

Дикон бросил на нее взгляд из-под густых длинных ресниц:

– А-а-а, значит, вы самая маленькая. Я средний, и поэтому мне частенько приходилось сидеть с младшими братьями. Особенно с Диллоном.

Куин бросила взгляд в окно:

– Диллон играет в вашей группе?

– Да.

– Он говорил серьезно?

– Насчет чего?

– Насчет… э-э-э… вещей, которые оставляют поклонницы.

Рассмеявшись, он поставил пустую бутылочку на стол, приподнял малышку и стал легонько похлопывать ее по спине, пока она не отрыгнула.

– Да, он говорил серьезно, – ответил Дикон, покачивая Ноэль на руках. – Иногда они бросают эти вещи на сцену. Таковы издержки моей работы, – улыбнулся он.

– Она действительно ваша? – спросила Куин после небольшой паузы.

– Кто?

Дикон пристально посмотрел на нее, и ее щеки вспыхнули. Затем он перевел взгляд на спящего ребенка, и выражение его лица смягчилось. Интересно, откуда у него столько нежности к этому ребенку. Может, Ноэль и вправду его дочь?

– Это ваш ребенок, мистер Тейт?

Прежде чем он успел ответить на ее вопрос, из передней части автобуса донесся голос Ченса Бар-Баррона

– Она его дочь, пока полиция не найдет ее мать, и все не прояснится.

Дикон не знал, следует ему поблагодарить своего кузена за поддержку или запаниковать. Он знал, что ухаживать за младенцами нелегко, но был решительно настроен оставить Ноэль у себя, пока не будет знать наверняка, кто ее отец. Ноэль славная малышка и не заслуживает, чтобы ее поместили в детский дом.

А может, он просто хочет произвести впечатление на Куинси Кинсейд? Вопреки здравому смыслу, его влекло к этой строгой женщине-полицейскому. Когда она сняла шляпу, он заметил, что ее волосы, собранные в узел на затылке, действительно светлые, и залюбовался изгибом ее шеи.

– Вы неправильно поняли ситуацию, мистер Баррон, – сказала Куинси. – Сейчас сюда прибудет сотрудник службы опеки. Согласно закону, мистеру Тейту придется отдать ребенка. У него нет никаких доказательств того, что эта девочка его дочь.

– Это вы ничего не поняли, патрульный Кинсейд. – Подойдя к ней ближе, Ченс протянул ей свой смартфон. – Вполне вероятно, что у меня будет бумажный вариант этого судебного постановления еще до прибытия сотрудника службы опеки.

Почувствовав облегчение, Дикон с благодарностью посмотрел на своего кузена. Куинси тем временем просматривала документ на экране смартфона.

– Кто может позвонить судье в полчетвертого ночи и получить постановление об опеке? – пробормотала она и, вернув телефон Ченсу, добавила более громко: – Мы все будем сидеть здесь и ждать, пока не приедет сотрудник службы опеки и не привезут ваши документы. Мистер Тейт…

– Дик, – поправил ее он.

– Мистер Тейт. – Подняв бровь, она строго посмотрела на него. – Пока мы ждем, вы могли бы объяснить мне, как вы, холостой мужчина и гастролирующий музыкант, собираетесь заботиться о маленьком ребенке. Я сомневаюсь, что в этом автобусе есть детская.

– Учитывая то, что сразу после того, как мы во всем разберемся, я поеду домой, все это не имеет значения.

Куинси нахмурилась:

– Значит, у вас дома есть детская? Кстати, где вы живете? Вы не можете отвезти ребенка в Нэш-Нэшвилл

– Я живу на ранчо, которое находится в часе езды отсюда. Признаюсь, детской там нет.

– Кэсси, Джоли и Рокси уже отправились за покупками, так что у вас будет все необходимое на первое время, – сказал ему Ченс.

– Ты только представь себе, что будет, когда обо всем узнает мама, – усмехнулся Ченс.

У Кэтрин Тейт была большая семья, но ни один из ее своенравных сыновей пока не подарил ей внука. Ни один из них не был женат, поэтому она баловала Си-Джея, маленького сына Корда и Джоли.

Куин сердито посмотрела на Дика и Ченса. Очевидно, она понимала, что ее перехитрили, но пока не собиралась сдаваться. Дику хотелось увидеть выражение ее лица, когда она проиграет.

Подойдя ближе к нему, Ченс наклонился и прошептал ему на ухо:

– Не жди особой роскоши. Они пошли в круглосуточный торговый центр.

Он посмотрел на малышку, и на его лице появилась глуповатая улыбка. Дик с трудом сдержал смех. Если Ноэль останется с ним, то у Барронов в конце следующего года случится всплеск рождаемости.

Дик вдруг осознал, что мысль о том, что Ноэль действительно может оказаться его дочерью и остаться с ним, нисколько его не пугает. А она должна была его напугать. Ведь он много гастролирует и не каждый день бывает дома. Он мог бы брать Ноэль с собой на гастроли или оставлять ее дома с няней, но и то и другое казалось ему неправильным. Было бы гораздо лучше, будь у него любящая жена.

Ничего себе. Он знал, что запах младенцев действует на женщин. Они мечтают о детях, любят возиться с малышами. С мужчинами дело обстоит иначе. Тогда почему, когда он смотрит на Ноэль, его сердце тает? Эта милая куколка так его очаровала, что он едва заметил уход Ченса.

Он никогда не испытывал недостатка в женском внимании и не собирался в ближайшее время обзаводиться семьей. Что на него нашло? Почему сейчас он жалеет, что у него нет жены? Может, на нем сказывается влияние кузенов, которые счастливы в браке? Почему он внезапно понял, что ему нужно что-то большее, нежели мимолетные связи? Может, все дело в сексуальной Куинси Кинсейд, которая так добросовестно защищает подкидыша?