Вера Колочкова - В объятиях самки богомола

— Да, друзья, мы ценим преданных нашему делу специалистов, тех, кто, не считаясь со временем и усталостью, отдает все свои силы и делает это за счет личного счастья. И я рад, что хоть кому-то удается ухватить самую малость этого личного счастья и построить семью! Это ведь так трудно — отдаваться любимому делу и быть в то же время любящим и любимым! Особенно для женщины трудно! Особенно для красивой женщины! И я рад, что хоть чем-то могу… Вот ключи от новой квартиры, где наши молодые смогут, так сказать, совместить все воедино. За здоровье молодых! Горько! Горько!

Марта тоже сделала вид, будто растрогалась до слез. На самом деле новую квартиру они очень тщательно выбирали вдвоем с Маратом, и расположена она была очень удобно — недалеко от офиса. И детали щедрого дара тоже вполне хладнокровно обсудили. Еще до свадьбы.

— Значит, тестя я уже уговорил, ну, чтобы ценного сотрудника подарком осчастливить. Вообще он мужик прижимистый, не сразу согласился, мне пришлось долго его уламывать. Но уломал-таки, знаешь в баньке, с пивком, когда душа размякла. Но тут одно условие есть, Марта! Подарок подарком, а ты должна свою старую квартиру продать и покрыть часть расходов на этот самый подарок! Надеюсь, возражений не имеется?

— Нет, не имеется. Спасибо тебе, Марат. Квартира шикарная, я о такой и не мечтала никогда.

— И с ремонтом, заметь, возиться не надо. А спальню мы с тобой вместе будем выбирать, ладно?

— Ладно. Только как же мы теперь? Это я к тому, что ты проявляешь такой интерес относительно спальни…

— То есть ты хочешь мне напомнить, что ныне ты замужем? И место в спальне рядом с тобой принадлежит не мне?

— А что? Разве не так?

— Да так, так. Но я на постоянное место и не претендую, ты же знаешь. Я только на временное. От сих до сих. Ведь мы с тобой найдем время «от сих до сих»?

— А как мы его найдем? Димка же все время дома будет, у него пока даже работы нет.

— Ну, это не проблема. На работу мы его устроим. Да хотя бы на фирму. Что он умеет, твой Димка?

— Вообще-то он политехнический окончил. Правда, у него диплом факультета «технологии силикатов» и к фирме он ни с какого боку…

— Ничего, найдем применение твоему Димке. Это уж мои заботы. Все забочусь о тебе, забочусь… Ты не находишь, что я слишком много о тебе забочусь, а? С чего бы это, интересно? Не знаешь?

— Знаю. Ты меня любишь, оттого и заботишься. Только… Как-то странно заботишься, правда. Будто с изнанки… И я бы предпочла этой заботе совсем другое…

— Марта, но мы уже все с тобой решили, раз и навсегда решили, ты забыла?

— Нет, не забыла. Я помню, что ты женат. Что ты полигамен и жену свою тоже любишь. Я все помню, Марат. И что отец твоей жены — генеральный директор холдинга, это я тоже помню.

— Ну, если помнишь, так чего ж тогда…

— Извини, больше не буду. Ну что, когда будем искать кровать для моей супружеской спальни, а?

— Да хоть завтра. А сегодня и старая кровать сойдет. Надеюсь, твой Димка не придет раньше срока?

— Нет, он на даче у мамы, там стена у сарая завалилась… Кстати, ты знаешь, кто будет моей свекровью? Ни в жизнь не догадаешься!

— И кто же?

— Димкина мать — наш школьный физрук, Валентина Леонидовна. У нее кликуха была — Валет… А с Димкой мы в одном классе учились, представляешь? У всех свекрови как свекрови, а у меня — Валет. Смешно, да?

— Смешно. И что, дача у твоего Валета хорошая?

— Да ну, название одно. Щитовой домик на шести сотках. Откуда у простого учителя физкультуры может появиться хорошая дача, сам подумай?

— Ну да. Наверное, она ужасно счастлива, что в хорошие руки сына пристраивает?

— Не знаю. Не спрашивала. Да мне все равно по большому счету. А у тебя дача хорошая?

— У меня хорошая. Там сейчас жена с детьми живет… Но мы с тобой ушли от интересной темы! Надо уже устроить прощание с нашей старой кроватью, проводить ее на пенсию! И достойно проводить, чтобы помнила! Ну-ка, иди сюда, я так соскучился, Марта… Ужасно соскучился…

На свадьбу Марат пришел с женой. Марта исподтишка разглядывала ее, искренне недоумевала: что Марат нашел в этой серой мышке? Лицо такое… Зацепиться не за что, с первого раза и не запомнишь. И фигура так себе. Ни худая, ни толстая, самая обыкновенная. Но зато смотрит на мужа как! Будто он идол и повелитель! Наверное, за это Марат ее и любит. Каждому мужчине, наверное, приятно, когда на него смотрят, как на идола и повелителя. Даже несмотря на тот факт, что твой папа может сотворить с идолом и повелителем все, что захочет… Захочет — будет Марат при деле и при деньгах, не захочет — не будет Марата.

А вообще зря он жену привел. Только настроение испортил. Потому что тем самым дал понять, что она для него не основное, а вторичное и он с ней тоже может сделать все, что захочет. Захочет — будет Марта при деле и при деньгах, не захочет — не будет Марты. Хотя последнее — это фигушки! Ей, в отличие от Марата, терять особо нечего! Подаренная квартира все равно при ней останется. Тут, главное, надо все правильно оформить, чтобы все по документам прошло, а не абы как. А порядок в документах она любит. За что ее и ценят на фирме, а вовсе не за то, что с Маратом спит.

Через три дня после свадьбы позвонила Олина мама, Наталья Петровна. Марта сначала не узнала ее голос, такой он был горестно хриплый. Думала, кто-то номером ошибся. Но Наталья Петровна сама о себе напомнила:

— Что, не узнала меня, да? Тебе так удобнее — не узнавать меня? Так я тебе скажу, кто я такая! Я та самая Наталья Петровна, Олина мама! Может, ты и Олю уже не помнишь, а?

— Извините, Наталья Петровна, — растерялась Марта, чувствуя, как холод нехорошего предчувствия пошел по спине. — Да, я вас не узнала… У вас голос такой… Что-то случилось? С Олей что-то?

— Это ты у меня спрашиваешь — что случилось? С такой неподдельной заботой в голосе? А сама ты как считаешь? Ничего особенного не случилось, да?

— Ну, Наталья Петровна, что вы, зачем же так… В личных отношениях между мужчиной и женщиной всякое может произойти, искать виноватых в их расставании — дело неблагодарное. Я не виновата, что Дима меня выбрал, а не Олю.

— Ну, мне-то, положим, сказки можешь не рассказывать. Я не такая наивная, как Оля, я жизнь прожила. И вот что я тебе скажу, девочка: того, что ты сделала, я тебе никогда не прощу. И мое проклятие всегда рядом с тобой будет идти, ты это помни, девочка.

— Ну зачем же вы так, Наталья Петровна?

— А как?! Ты скажи, как по-другому? Да если бы ты видела, что с Олей сотворила…

— Да что с ней, Наталья Петровна? Говорите же, наконец!

— А ты на меня не покрикивай, не покрикивай! Да, сейчас уже все хорошо, то есть относительно хорошо. Оля в клинике неврозов под капельницей. А если называть все своими именами, то это так только называется — клиника неврозов. А на самом деле — обыкновенная психушка. Вот так вот… Ты хочешь знать, что же все-таки случилось? Что ж, я тебе расскажу, что случилось… Когда Дима ушел, Оля так и не встала с дивана, несколько дней лежала лицом к стене. Как мертвая. А в тот день, когда вы с Димой свадьбу играли… В тот день… Я ее в последнюю секунду на подоконнике поймала. Еще бы чуть-чуть, и я бы потеряла дочь… Да и теперь еще неясно, какие будут последствия, врачи говорят, что психика на грани…