Дженнифер Арментраут - Проклятая

Против воли, я снова посмотрела на маму. Она повернула голову и улыбнулась Оливии. Просто от взгляда на нее во мне вскипела буря эмоций. Я попыталась припомнить, какой мама была до аварии, но ее нынешнее состояние перекрывало все мои воспоминания.

Я покачала головой и повернулась туда, где меня ждал мистер Кромвел с терпеливым выражением на лице.

— Мы можем поговорить на кухне, — сказал он. — Я уверен, ты голодна.

Прежде чем я успела выйти из комнаты, Оливия заговорила.

— Мамочка?

Я застыла на месте. Сердце затрепетало в груди. Я просто хотела услышать ее голос, вот и все. А потом:

— Да, детка?

— Почему ты не говоришь с Эмми? Это ее огорчает.

На мгновение повисла тишина.

— Детка, — мягко сказала мама, — я не могу говорить с ней. Эмбер в раю вместе с папой.

Мы сидели на такой кухне, за которую мама отдала бы своего первенца до того, как потеряла разум.

— Твоя мама очень больна, Эмбер. Возможно, однажды, ее воспоминания вернутся. — Кромвел нахмурился. — Наверное, тебе тяжело от мыслей мамы, что ты мертва.

Я катала банку содовой между ладоней. Было странно находиться среди людей без перчаток.

Нетронутые тарелки с холодными закусками и печеньем стояли между нами.

— Как ты смогла заботиться о ней и сестре? Тебе было всего пятнадцать на момент аварии.

Мое раздражение росло вместе с подозрениями.

— Откуда вы знаете об аварии?

Кромвел улыбнулся.

— Мы многое знаем, Эмбер.

У меня окончательно пропал аппетит.

— Откуда вы столько знаете? Почему я здесь? И вообще, где мы?

В кухонном освещении голубые глаза мужчины, казалось, светились.

— Ты в Петербурге, Западная Вирджиния.

У меня вырвался истерический смешок.

— Где? Я никогда не слышала о Петертауне или как там его.

— Петербурге, — поправил он. — Не многие за пределами этого штата знают о городе. Мы у подножья гор Сенека.

Я слепо смотрела в одну точку. Надо выяснить, что это означает?

Выражение лица мужчины сохраняло родительское терпение, но это было как-то неправильно, что ли.

— Ты на удивление спокойна.

— О нет, поверьте. Я психую глубоко внутри. — Я встретила его взгляд.

— Возможно, мне стоит начать сначала. — Мужчина откинулся на стуле, скрестив руки на груди. — Я думаю, это поможет тебе понять, что здесь нечего бояться.

Я серьезно в этом сомневалась.

— На свете два вида людей, Эмбер. Есть примитивные, обычные люди. Они для нас посторонние.

— Для нас? — спросила я, желая снова рассмеяться.

Его терпение не испарилось.

— Да. Ты другая. Так же, как и твоя сестра.

Врать на эту тему стало привычным. Я даже не задумывалась.

— Оливия ничем не отличается.

— Эмбер, мы оба знаем, что это не так. Как я и сказал, в этом мире есть два типа людей: посторонние и одаренные. Ты и твоя сестра далеко не обычные. — Мистер Кромвел наклонился вперед и положил руки на стол. — Посмотри, что произошло с тем парнем. Он умер от простого прикосновения к тебе.

Мои внутренности сковал лед. Я открыла рот, но не смогла ничего сказать. По спине пронесся холодный ветерок.

— Это была случайность. Я это понимаю, — мягко сказал Кромвел. — Но как печальна смерть столь юного человека.

Слезы сдавили мое горло и наполнили глаза.

— Я не хотела… Убивать его.

— Я знаю.

— Что случилось с его… Телом?

— О нем позаботились.

— Но это неправильно. — Я так сильно сжала банку, что стенки погнулись, выплескивая содовую на пальцы. — Я должна сдаться, быть наказана или что-то в этом роде. Я должна быть нака…

— Что сделано, то сделано. И я не могу позволить тебе сдаться. — Он отклонился, складывая руки. — Твое… Прикосновение разоблачит всех одаренных. Мы не можем так рисковать.

Я смотрела на мужчину, мысли крутились в голове. Этот человек знал, что я способна на убийство, я уже убила, и он больше волновался о том, что я раскрою других, нежели то, что я могу сделать с ним? Он был не в себе. И я тоже, если сидела здесь и слушала.

— Никто никогда не узнает об этом несчастном случае. Все, что произошло теперь в прошлом. Здесь ты в безопасности.

— Нет. Тот мужчина, в ковбойской шляпе, он хотел причинить мне вред.

Кромвел щелкнул языком.

— Курт не хотел навредить тебе. Он хороши человек, хотя может быть немного грубым. Я доверяю ему не только свою жизнь, но и своего сына.

Меня снова раздирала жажда смеха.

— Так он не мертв?

— Нет. Ты сильно ударила его по голове, но он выжил.

Наверное, мне должно было стать легче.

— Эмбер, я хочу помочь твоей семье. У Оливии есть дар, который нужно контролировать, но мы должны быть честны друг с другом и не играть в игры.

И прищурилась.

— Я не играю в игры. Я вас даже не знаю. Вы похитили нас.

— Ты также пыталась убить Курта и моего сына, — сказал он прямо.

— Вашего сына? Хайдена? Он следил за мной! И он причинил мне вред! Его прикосновение или что там было, вырубило меня.

— Хайден уникален. Его прикосновение впитывает дар других, если он того желает. Необыкновенный мальчик. Но даже несмотря на то, что он очень одарен, твое прикосновение ему бы навредило, если бы он не использовал свои возможности.

Я потерла лоб. Ничто из этого не имело для меня смысла. Я должна была найти способ сбежать от этого ненормального.

Кромвел поставил локти на стол и положил подбородок на руки.

— Мы следили за тобой и Оливией два года.

Я поперхнулась. Что?

— Способность воскрешать мертвых… А потом и ты? Ничто в тебе не указывало на одаренность, пока Оливия не вернула тебя.

Казалось, что светлые стены снова вращаются вокруг меня.

Кромвел вздохнул.

— Эмбер, когда кто-то умирает, они возвращаются другими. Ты знаешь это, не так ли? Кто-то сказал бы, что это неестественно. Неправильно.

Я начала вставать, но снова села на место. Сердце грохотало в груди. Неестественно. Неправильно . Эти слова резали меня как нож.

— Я не хотел быть грубым, Эмбер. Но ты должна знать, то, что ты можешь делать, — это результат твоей смерти, а, то, что может твоя сестра, — это природный дар. Ты принесла нечто обратно с собой — более редкий дар, чем у твоей сестры.

— Я не плохая, не злая, — вырвалось у меня. Но потом пришло осознание.

Может, я такая и есть. Хорошие люди не убивают.

Кромвел невозмутимо улыбнулся, но что-то в нем заставило меня содрогнуться.

— Я знаю, дорогая. Но то, что произошло, было неминуемо. Это могла быть Оливия или тот мальчик, с которым ты сблизилась. Твой друг, например, как его имя? Ах, да, Адам. Это должно было случиться. По правде говоря, я должен был вмешаться задолго до этого. Инцидент можно было предотвратить.

Я была запутана и напугана, находилась просто в ужасе. Этот мужчина знал обо всем, даже об Адаме. И то, что он сказал, было правдой. Это могло случиться с Оливией или Адамом.