Лаура Росси - Найди свою мелодию

— Ты весь день была в моих мыслях, — сказал он, когда мы подошли к кровати и его губы снова коснулись моих.

Я вздохнула, от его слов у меня закружилась голова.

«Ты был в моих намного дольше», — подумала я, мягко притягивая его к себе и пробегая пальцами по его волосам.

Но ничего ему не сказала, не знаю почему. Шанс, я упустила свой шанс.

Прикусив губу и уставившись на его живот, который словно сжимался при каждом толчке, я провела по коже пальцами, слегка впиваясь в его пресс.

— Обними меня крепче, — простонала я и сильно задрожала, почувствовав его руки на своей спине, а губы на соске.

Как прилив крови в голову, Айзек был всем, о чем я когда-либо думала, и даже больше. Намного больше. Я чувствовала себя безнадежно неуправляемой. Мне не хотелось, чтобы он останавливался.

Заклинание рассеялось ровно в шесть тридцать утра, когда меня разбудил телефон Айзека. Он завибрировал на тумбочке, а я не могла сообразить, что происходит.

«Я знаю, что не имею на это права, но не могу перестать думать о тебе. О нас. Ты и эта девушка…»

Это было то, что в режиме предварительного просмотра высветилось на экране. Я не открывала сообщение, в этом не было необходимости. Ясно же, что оно от Кэти.

Заклинание разрушилось, и я почувствовала себя голой и смущенной, совсем не так, как прошлой ночью. В суровом ярком свете холодного лондонского утра все выглядело иначе. Или, может быть, ночью было намного проще притворяться, что спать с Айзеком это нормально.

Мы с Айзеком переспали. Я с трудом сглотнула, глядя на его обнаженное тело, лежащее рядом со мной.

Я спала с парнем, который влюблен в другую.

Холод и вина — вот какие чувства были во мне. Но за что? Что я такого сделала?

Ничего, кроме того, что переспала с другом, мужчиной, которому помогала вернуть девушку.

«Что ты наделала, Мелоди?» — подумала я и взглянула на Айзека. Он лежал на животе, одна его рука покоилась на моей груди.

Айзек, Айзек. Я некоторое время смотрела на него. Волосы, падающие на глаза, сжатые губы — он выглядел расслабленным и довольным.

Что же я сделала? Что я наделала?

Пока он крепко спал, мне хотелось, чтобы эти волосы были моими, чтобы губы были моими, чтобы его взгляд был только для меня. Но они существовали для Кэти. Все, что мы сделали, было для Кэти.

То, что мы оказались в постели, было просто глупой ошибкой. Мы слишком увлеклись. Заблудились и пересекли границу. Я позволила этому случиться, снова впустила кого-то в свое сердце. Того, кто не подходит мне. И теперь мне снова было больно.

Пирсинг языка. Все время, пока беззвучно плакала, собирая свои вещи с пола и молча покидая квартиру, я винила пирсинг языка.

Решив не пользоваться транспортом, я пошла домой пешком, вверх по Примроуз-Хилл, и смотрела на горизонт Лондона, позволяя ветру смахивать мои слезы.

Как я могла быть такой глупой?

Как? Мне было так холодно, что я не могла перестать дрожать, пока шла по утренним улицам, запахивая сиреневое пальто на груди и сильнее укутывая шею.

Дело сделано. Я облажалась. Пути назад нет. Секс меняет все, я знала это. Я знала это очень хорошо, но это произошло. Мы закончили.

Когда я добралась до Камден-Таун, начал падать снег — первый настоящий снегопад в году, и, казалось, он не собирался останавливаться в ближайшее время — старые серые кирпичные дома уже были покрыты снегом.

Я только вошла в парадную дверь, и после одного лишь взгляда Майк и Джон уже стояли возле меня, отбросив свои сумки и на мгновение позабыв о работе.

— Что случилось, Пикси? — Майк сразу же обнял меня, хотя я не успела ответить. Мое лицо, должно быть, выглядело ужасно.

Я тихо всхлипнула, потом покачала головой, вытирая слезы на его рубашке. Мои слезы были повсюду. Майк отмахнулся, будто это не имело значения, но это было не так. Мои слезы были не просто так.

— Я все испортила, — всхлипнула я. — Такая дура. Он влюблен в другую. Как я могла быть такой глупой?

— Ты не глупая. — Джон обнял меня сзади и прижал свою голову к моей макушке. Даже Джон был выше меня, а он был невысоким для мужчины.

Хоть что-то хорошее.

— У тебя просто большое сердце, милая. И ты знаешь, что говорят: чем больше сердце, тем легче ранить, — продолжил Джон.

Я позволила им обнимать меня, позволила им держать меня.

Глупая девчонка с большим сердцем. Разбитым сердцем. Да, это похоже на меня.

Айзек

В один из дней я расстроенный сидел у реки, и маленькая девушка с розовыми волосами и большими зелеными глазами подошла ко мне и протянула руку.

— Скажи мне, что ты любишь и почему отказался от всего этого? — Ее вопросы были очень простыми, но мне было так трудно на них ответить.

Я был трудоголиком и был несчастлив.

Весь год я только и делал, что работал. Лишал себя всего, и ради чего? Ради повышения в должности и высокой зарплаты? Чтобы угодить девушке — той самой, которая бросила меня после всего, что мы друг другу обещали?

Затем появилась эта фея и применила свою магию.

Мелоди… Я словно слышал издалека ее голос. Да, это была она. Несомненно, она. Этот голос я не спутаю ни с чьим другим.

Я заметил ее под Лондонским глазом. Она, как всегда, улыбалась каждому прохожему. Голос ее звучал сильно и мощно, а временами нежно и мягко.

Словно музыкальный инструмент, она направляла свой голос и задавала словам новый ритм, тон. Вдыхала в них жизнь.

Мелоди… Волшебница с розовыми волосами. Она заставила меня улыбаться в один из худших дней моей жизни.

На ней была любимая футболка — я видел ее несколько раз — с надписью «Найди мелодию».

«Нет, «Найди Мелоди»», — подумал я, и, помахав рукой, направился к ней.

Я нашел ее. Или нет — все было наоборот. Это она нашла меня, приняла и исцелила мое разбитое сердце своей добротой и любовью к жизни.

«Есть то, чего ты хочешь, Айзек? То, что ты любишь? — спросила она меня однажды. — День прожит зря, если ты не сделал того, что тебе нравится. Помимо обязанностей, долга, работы. Если есть хоть одна вещь, одно дело, которое доставляет тебе удовольствие, сделай его. Сделай. Перестань думать, перестань планировать. Одно любимое занятие в день. Сделай это. Сделай это для себя».

Она была права, абсолютно права. Что, черт возьми, со мной произошло? Как я позволил себе потерять контроль над собственной жизнью? Ведь, по идее, это мы должны брать от жизни все, а не наоборот.

Подойдя к ней, я понял, что она все время была здесь, на втором плане — как саундтрек моих рабочих дней.

«Что за город без шума транспорта? Или море без звука плещущихся волн? Ты не думаешь, что жизнь, лишенная ритма, была бы слишком скучной и однообразной?» — озадачила она меня в тот вечер в баре.