AlmaZa - Изнасилование [СИ]

Я думала, что половина вопросов сегодня разрешилась, но их стало в сто раз больше!

Я вернулась на кухню и обнаружила ЧунСу, стерегущего две чашки чая на столе и в молчаливой задумчивости ожидающего меня. Кажется, я проговорила дольше, чем намеревалась. От чая шел пар и я, усевшись, подвинула себе одну из чашек.

— А где сейчас твой сын? — вопрос был вполне логичным. Но что же вас всех так к нему потянуло?

— ДжеСоб у одной моей родственницы. Она приглядывает за ним за деньги, пока я делаю тут вид, что молодая порхающая пташка.

— Ты и есть молодая пташка, — улыбнулся ЧунСу — только, к сожалению, порхать тебе не даёт много что… Как внешние преграды, так и внутренние.

— Это точно, — я подула на кипяток и вспомнила, что ещё не насыпала сахар.

— Мне неудобно перед ДонУном, — наконец-то! Я знала, что его это грызет и гложет, но гадала, как быстро он в этом признается.

— Уверена, он скоро забудет. Мало ли у него девушек было до этого?

— Ты даже не догадываешься, как серьёзно он влюбился, — покачал головой ЧунСу — когда мы ехали из тренажерного зала, то как раз говорили об этом. Он говорил о тебе.

Я подняла глаза, ожидая услышать что-то важное. Судя по всему, моё ожидание должно было оправдаться с лихвой.

— Это должно было остаться секретом, — закусил губу парень — но он собирался с тобой обручиться через четыре дня. На месяц с вашего знакомства. Даже кольцо купил.

У меня не было слов. В тот момент, когда я достигла того самого результата, которого добивалась, который означал мою победу, я пытаюсь сняться с рыбного места и перейти туда, где глухо, как в танке. Это же бинго! ДонУн по уши втрескался, я признаюсь ему, что ухожу к ЧунСу, это разрывает ему душу, и я выигрываю у Йесона, который помогает мне одолеть Илая, ДжунЁна, ХенЩика и… самого себя? Позвоню ему завтра и сообщу, что возвращаюсь в игру! Пусть тоже ошалеет от моего непостоянства.

Но тут я в серьёз задумалась о ДонУне. Ведь это и правда разобьет ему сердце. Он будет страдать. Он, возможно, никогда такое не забудет. Он станет ещё черствее и противнее, вернется к тому образу подонка, в котором пребывал до меня. Могу ли я допустить такое? Или я хочу, чтобы биологический отец ДжеСоба стал достойным и хорошим человеком, на которого однажды будет не стыдно указать подросшему мальчику? Мне сейчас показалось, что всё это время я сражалась за его душу с дьяволом и вот-вот готовясь выиграть, упускаю успех из рук.

— Я поговорю с ним завтра, — сказала я ЧунСу.

— Нет, я думаю это мужской разговор и с ним должен объясниться я, — парень убедительно посмотрел на меня.

— Но… это же я заварила всю кашу, так что мне и расхлебывать! — я и только я должна сообщить обо всем ДонУну, чтобы победа в споре с Йесоном точно засчиталась мне. Ну как объяснить это ЧунСу?

— Ты и так уже натерпелась, — настойчиво продолжил молодой человек — представляя реакцию ДонУна, думаю, не лучшим вариантом тебе присутствовать даже при этой беседе. Я всё расставлю по местам, не переживай.

— Нет, ЧунСу, извини, но нет, — я твердо произнесла это, по возможности так внушительно, чтобы пререкания окончились — с ним поговорю я сама и, прошу тебя, не вмешивайся, пока что.

— Я… ладно, — он смирено опустил взор на ложку — пойти с тобой завтра?

— Нет, — отрезала я.

И всё-таки наше эмоциональное единение было разрушено на время тем звонком ДонУна, и мы поняли, что пока что мы ещё мало знакомые друг другу люди, которые оказались близкими волей случая. Жаль, что опять нельзя было внезапно начать раскрывать душу и признаваться во всяких вещах. Спонтанно исповедь не включалась ни в нем, ни во мне. Но мне всё ещё хотелось больше узнать об этом человеке, остаться с ним и, благодаря ему проникнуть в мир любви и счастья, из которого меня отторгли два года назад. Хочет ли ЧунСу того же? При всех его положительных чертах, ему не хватало одной: озвучивать свои мысли, а настаивать на том, чтобы он сказал, какие у него теперь относительно меня планы, я не собиралась.

Он хотел освободить свою спальню и уйти спать в зал, но я добилась обратного. Нет уж, раз в гостях я, то мне и устраиваться на диване. ЧунСу постелил мне постель и, после дружеского ужина, мы разошлись по комнатам. ДонУн позвонил мне пожелать спокойной ночи, веря, что я сижу у кровати больного отца. Я мило с ним почирикала, готовясь к тому, что завтра-таки сообщу то, что видела в нездоровых мечтах: как я признаюсь ему, что мы с ЧунСу ему изменяем и плевать на него хотели. Ладно, допустим не так жестко, но смысл тот же.

Сон абсолютно не шел. Каждое новое место и так меня смущало и нервировало, а тут ещё столько всего в голове гнездилось. Здравствуй, новый потолок, с тобой я ещё не говорила. Через стенку спал замечательный мужчина, и это немного успокаивало, хотя в то же время будоражило, подначивая пойти и потрогать его. По-моему я сама становилась какой-то озабоченной. Возможно ли после двадцати четырех месяцев отвращения к сексу стать на нем помешанной? Что так повлияло на меня? Кто изменил? Не хотелось признавать, но, кажется да, тот самый, которого не хотелось упоминать после полуночи, как и всякую нечисть. А то ещё всплывет.

Стоило подумать мне об этом, как, наконец-то, я стала засыпать, но, вроде не успела, тут же потревоженная звонком телефона. Прыжком голодной тигрицы я настигла его, чтобы не разбудить соседа через стенку и как можно скорее остановить мелодию рингтона. Краем глаза я зацепила время на подсвечиваемом циферблате настольных часов. Два часа ночи. Неужели? Я посмотрела на экран. Йесон.

— Слушаю тебя, мой дорогой, — передразнила я его, стараясь говорить тихо, но не совсем шепотом, чтобы он не заподозрил неладное.

— Все бабы бляди? — как всегда, внезапно, непредсказуемо, и сразу сбивает с толку.

— Ты чего материшься? С кем ты переспал? — уверенная в своей правоте, предположила я.

— А как ты думаешь, если ХенЩик выбежал из гостиницы, проклиная весь белый свет, а его девушка, рыдая и плача, рвет на себе волосы, не зная, как изменить то, чего уже не вернуть.

— Шутишь? Как ты так быстро это сделал? — я опять задалась вопросом, на что повелась эта дура, что так быстро соблазнилась Йесоном? У неё явно вакуум вместо серого вещества.

— Я вполне серьёзно, можешь спросить на днях у ДонУна, он расскажет, что они расстались, — мужчина сделал паузу — или же нет, но тогда ХенЩик тряпка, слюнтяй и придурок.

— Знаешь, у меня самой нет другого слова для девушки, которая с тобой переспала, несмотря на наличие парня. Да и без него нормальная бы с тобой не связалась.

— А какое слово у тебя будет для девушки, которая считается пассией ДонУна, должна спать со мной, а спит с ЧунСу? — я похолодела. Это предположение? Или шутка? Или экстрасенсорика? Он не может знать, где я. К тому же я не сплю с ЧунСу! — И что же мы молчим?