Александра Мурри - Вдохнови меня [СИ]

Большое старинное здание консерватории встретило ужасным скрипом петель входной двери. Даже не скрипом, а леденящим кровь, полным муки стоном. Потом охранник, проводивший девушку подозрительным взглядом после того, как узнал, кто она такая и к кому направляется.

Поднималась по широкой длинной лестнице. Высоченные потолки, витые перила, лепнина, тяжелые люстры. Не учебное заведение, а дворец. На некоторых стенах стенды, а на них висят афиши. А вот и Павел. Как он здесь на фотографии хорошо вышел, так смотрит пронзительно. Маша приободрилась, скоро она его увидит.

Перед дверью в аудиторию группа студентов. Обычные, типичные студенты, немногим младше нее самой. Красивые девушки, которые все вдохновенно обсуждают предстоящий открытый урок. Вероятно все они к Павлу.

Маша остановилась в отдалении и наблюдала. Вот открывается тяжелая высокая дверь, выходит сморщенный старик в очках как у Вуди Аллена, смешной. За ним в проеме двери показывается Павел. Высокий, темные волосы стильно подстрижены, брюки с идеальными стрелками, светлая рубашка.

Студенты замолкают, студентки выпрямляют спинки, преданно вглядываются в лицо преподавателя, влюбленно в лицо Павла. Как в замедленной съемке Маша замечает все детали. Одна девушка нервно поправляет бретельку маечки, другая вытирает потные руки об облегающие джинсы, заправляет золотистые локоны за уши. Кто-то втянул живот и выпятил грудь.

Это все для тебя, Павел. Ты разве не видишь? Тебя окружают толпы привлекательных и наверняка не глупых, интересных молоденьких девушек. Они все жаждут твоего внимания.

Как Маша ревновала… Впервые за всю жизнь испытала такую острую ревность. Мерзкое чувство, которое захватывает сразу целиком. Вся она, от пальчиков на ногах до кончика носа, выражала и ощущала только отравляющую и унижающую ревность.

Студенты подхватили инструменты, изящными движениями рук закинули на плечи сумочки и пошли в класс. Старикан и Павел стояли слева от входа в аудиторию и о чем-то говорили. Неожиданно взгляд Павла выхватил из общего интерьера знакомую фигурку.

Он смотрел, не мигая и его ноздри затрепетали. Что-то коротко сказал а ля Вуди Аллену и быстро подошел к Маше. Резко и стремительно. Старик только и успел, что открыть рот и развернуться в нужную сторону.

Зря Маша пришла.

— Привет? — тихо и с вопросительной интонацией, неуверенная улыбка.

Павел не ответил, нависал над девушкой и сверлил напряженным взглядом. Что, будем играть в гляделки? К жгучей ревности добавились все возрастающая неуверенность и страх. Тело напряглось, вытянулось как струна на виолончели, готовая принять любое действие.

Маша уловила за спиной Павла движение, вскоре за этим увидела и сухое морщинистое лицо в очках Вуди. Павел немного подвинулся и наконец, отвел взгляд от девушки.

Почему он так отреагировал на ее появление? Удивлен и растерян? Не похоже. Совсем не рад видеть ее именно здесь? Стыдится?

— О, к тебе пришла барышня? — проскрипел старческим голосом очкарик, немного разряжая атмосферу. — Надо же! Хорошая какая… А я то думаю, что это ты вдруг играть получше стал, а у тебя вон — Муза, появилась.

Маша слушала бормотание старика, не понимая как себя дальше вести. Ей хотелось быстрее уйти. Исчезнуть от непонятной реакции Павла, от красоток студенток, собственной ревности, общего высокомерного настроя этого места. Павел сильнее сжал челюсти, а Маша уже в сотый раз пожалела, что пришла.

Старик же продолжал разглядывать пару сквозь стекла очков и бормотать.

— Ну-ну барышня, не стесняйтесь. Скажите мне, как вас зовут?

— Здравствуйте, я Маша.

— Ох, Мария. Так что вы говорите, вас Павлик обижает?

— Она ничего не говорит, — ответил за девушку Павлик.

— Извините, я не вовремя. Я пойду.

— Так обижает или нет, я ему уши надеру, если что, одно только ваше слово.

— Это мой профессор, Александр Александрович, — Павел придвинулся ближе и крепко взял Машу за руку. — Пожалуйста, начните без меня, я отлучусь ненадолго.

Что на это ответил профессор, они уже не услышали. Павел полностью заслонил девушку своей спиной и втолкнул в соседнюю с аудиторией открытую дверь, не дав даже попрощаться. Оглядеться, удостовериться, что они находятся в помещении одни, также не позволили.

— Не надо было, — произнес хрипло ей в губы, прежде чем впиться поглощающим поцелуем, отчаянно сильно и подавляюще. Он прижал ее к захлопнувшейся двери, подхватил за бедра и закинул ее ноги себе на поясницу, вжал в дверь всем телом. На задворках сознания мелькнула мысль, как бы дверь случайно не открылась, и они не вывалились в коридор.

Маша цеплялась за широкие плечи, обтянутые рубашкой и также отчаянно отвечала на поцелуй, вжимала короткие ногти в тонкую ткань. Она задыхалась, лицо, губы и все тело горело. Ревность в ней требовала откровенных действий. Толкала на то, чтобы как-то пометить Павла, показать в первую очередь самой себе, что он ее. Поставить засос на шею, над краем рубашки…

Толстая зимняя куртка на девушке задралась и скомкалась, через ткань брюк она ощущала горячее тело Павла. Он оторвался от ее губ и провел языком за ухом, зарываясь лицом в волосы и тяжело дыша.

— Все решат, что ты моя студентка и что я совратитель невинных ангелочков. Ты выглядишь как второкурсница, — прикусил ее нижнюю губу, довольно ощутимо. — Зря ты пришла. У меня от этой фантазии крышу сорвало. А нельзя.

Снова влажные и горячие поцелуи в шею. Маша же с облегчением выдохнула и еще плотнее прижалась к сильному телу.

— Извини.

— Я не смешиваю эти области своей жизни и не целую… соблазняю студенток.

Павел чуть отстранился, и Маша медленно опустила ноги на пол. Мужчина судорожно вдохнул, все еще прижимаясь лицом к шее и не убирая ладоней с ягодиц. Уткнулся носом в макушку девушки и стоял так некоторое время. Маша тоже не двигалась, глубоко дышала, успокаиваясь. Его слова воспринимались как абстрактные звуки, произносимые любимым голосом, такими близкими, вкусными губами.

— Иди. Вечером заеду, — отпустил и сам отошел в сторону окна, повернувшись спиной.

— Пока.

Маша вылетела из класса и, на ходу поправляя куртку, стремительно пошла к выходу из консерватории. Смущенная, снова!… Растрепанная, растерянная и не знающая что думать. Все хорошо или все плохо? И что ей дала эта вылазка в «другую область его жизни»? Отдельную от нее. Маша медленно переваривала новую неоднозначную информацию и ничего не понимала.

На сегодняшнем мастерклассе Павел был еще более немногословен, чем обычно. Зашел в класс мрачнее тучи, в помятой рубашке, застегнутой на все пуговицы и с приподнятым воротничком. И ни на кого не взглянув, прошел к своему стулу и не вставал с него в течение всего урока. Только играл, показывая примеры, и звуками отвечая на вопросы по интерпретации. Играл страстно, местами слишком агрессивно, с необузданным темпераментом, где-то щемяще тихо и нежно…