Айя Субботина - Осень и Ветер

— Я часто говорю себе это, но заклинание не всегда срабатывает, — шутит мой неизвестный собеседник. Смех сменяется вздохом усталости. — В любом случае, еще раз прошу прощения, что отрываю от дел.

— Ничего страшного. Ни от чего важного вы меня не отвлекли. Надеюсь, для Аллы Ивановны у вас хорошие новости?

— Определенно. Видимо, придется подымать историю болезни, смотреть номер там… Хотя нет, не придется — вот и она. Сама приехала.

— Удачного вам вечера, хороший детский доктор, — желаю я.

— Врачам не принято желать удачи, это почти всегда плохой знак.

— Оу… В таком случае, просто всего хорошего.

— И вам, девушка с приятным голосом, — отзывается он.

Я нажимаю «отбой» и снова поглаживаю большим пальцем экран телефона.

— Это кто? — недовольно спрашивает Вероника.

— Понятия не имею, просто ошиблись номером.

— Слишком много слов для разговора с человеком, который, — она «моргает» пальцами, — просто ошибся номером.

Снисходительно улыбаюсь ее раздражению. Моя сестра — классический образец того, что вырастает из разбалованного ребенка. Причем баловали ее все, включая меня. Кто же знал, что из белокурого ангелочка вырастет эгоистичная Рапунцель.

— Так откуда кольцо? — заправляя компоненты в кофемашину, спрашиваю я. Мне плевать, но после того, как два года назад наши родители один за другим скоропалительно ушли в мир иной и я вдруг осознала, что Ника — моя единственная родная кровь на всем белом свете, я стала снисходительнее относиться к ее эгоизму. Иногда болтовня сестры действительно неплохо отвлекает.

Через полчаса очень пространной, переперченной тонной лишних подробностей истории, я узнаю, что бывший моей сестры хотел красиво закрыть дверь их отношений и расщедрился на целый бриллиант. Они встречались не больше полугода, но он успел хорошо ее изучить.

— Они разойдутся самое большее через месяц, — говорит Ника, любуясь блеском камня. — Слышала бы ты, что он о ней говорил. Не женщина, а мегера. Еще и слабая на передок.

Я предпочитаю не комментировать последнюю реплику. Потому что мужчина, который обсуждает и осуждает своих бывших женщин перед теперешней подружкой априори не вызывает во мне ничего, кроме отвращения. И еще потому, что практически уверена — мой бывший муж, Андрей, тоже вряд ли тепло обо мне отзывается.

— Так что, он снова заработал геморрой, а я получила великолепный камешек, — подводит черту под своим монологом Ника.

Наши чашки из-под кофе пусты, от двух мафинов с черничной начинкой остались лишь клетчатые бумажные формы для выпечки. Я чувствую себя приятно расслабленной бессмысленной беседой — то, что нужно после нервотрепки всей предыдущей недели.

— Я собираюсь поехать в Прагу на следующей неделе, — говорит сестра. Она работает в туристическом агентстве и уже усела поколесить по миру, и я даже немного ей завидую, потому что для меня любые поездки даже за пределы столицы — все равно, что прохождение полосы препятствий на выживание. — Развеюсь, выброшу этого придурка из головы.

С трудом уговариваю себя не озвучивать ехидный вывод о том, что она и так не выглядит опечаленной или расстроенной. И хоть я знаю, что она пришла с единственной целью — похвастаться кольцом, я все равно провожаю ее до двери и с любовью обнимаю на прощанье.

Половина девятого вечера и «Меланхолия» — мой ночной клуб — забит до отказа, разве что не трещит по швам. И, кажется, чилаут-зона [1] Chillout Zona — зона отдыха в танцевальных клубах. В чилауте обычно играют расслабляющую музыку, подают как алкогольные, так и безалкогольные напитки, лёгкие закуски, салаты, сигареты. В чилауте намного меньше танцующих, так как туда приходят отдохнуть после тяжёлого рабочего дня, праздников или после танцев на основном танцполе клуба. тоже переполнена. Подзываю официантку, которая как раз выходит оттуда с подносом пустых бокалов.

— Кто там?

— Буланов, — отвечает Таня и ее глаза блестят от одного звука этой фамилии. — Младший, — уточняет она, — с друзьями.

— Они довольны? Все хорошо?

— Конечно, Ева Дмитриевна!

Девочка чуть не вытягивается по струнке. У меня здесь бывает такая публика, что приходится очень тщательно подбирать персонал, и все мои официантки настоящие профессионалки.

«Буланов-младший», — мысленно повторяю я.

Его отец, Владимир Буланов — большая «шишка» в политике, а вот сын давно и серьезно завязан в строительном бизнесе. Мне нравится, что из небольшого кафе «Меланхолия» превратилась в заведение премиум-класса, хоть в самом начале идею не поддержал никто. Только мама всегда была на моей стороне, даже когда я, вопреки советам всех, решила вложить деньги, вырученные от продажи бабушкиного дома, в свое дело. Жаль, что мамы больше нет — она бы мной гордилась.

Поправляю волосы, расправлю плечи, стараясь не думать об усталости. Нужно поприветствовать гостей, совершить, как я это называю, «ритуал вежливости». Захожу в чилаут-зону, немного жмурюсь, когда прожектор скользит по мне прямой наводкой. Здесь заняты все столы, но та самая компания сразу бросается в глаза: они сидят в самом углу, куда практически не попадает свет, их шестеро и все они мужчины около тридцати лет. Кто-то в костюме, кто-то в джинсах, но все одеты с лоском — это сразу видно. Как видно и того, кто главный в этой компании. Он сидит так, что как только я подхожу, наши взгляды пересекаются. Буланов-младший — я всего пару раз видела его в новостях, но такое лицо забыть невозможно. Соломенные волосы, синие глаза, легкая светлая щетина. Как принято говорить — порода. Но одет, кажется, проще всех: черный «гольф», поверх которого накинута клетчатая рубашка.

— Добрый вечер, — здороваюсь сразу со всеми. — Я — Ева, и это — мой клуб. Хотела поприветствовать приятных гостей и поинтересоваться, все ли хорошо?

Все шесть пар глаз устремляются на меня, и приходиться активизировать все свое самообладание, чтобы не сбежать под напором подросткового страха. Я никогда не была красавицей. Помню, терпеть не могла школьные вечера, потому что была той самой девочкой, которая на «медляках» выходит из зала: меня не приглашали танцевать. Правда, потом это очень резко изменилось, но проклятая неуверенность до сих пор иногда напоминает о себе.

— Все отлично, — улыбается Буланов-младший.

У него сексуальная улыбка уверенного в себе мужчины. Такими улыбками, как любит говорить Вероника, женщин штабелями укладывают в постель. К счастью, развод стал моей спасительной прививкой и от таких мужчин, и от их обаяния.

— В таком случае, желаю вам хорошо провести время, чтобы обязательно еще много раз к нам вернуться, — источаю гостеприимство я, невзначай скольжу взглядом по столу, замечаю, что они заказали — бутылку рома «Маунт Гай». — Еще одна за счет заведения.