Морин Гу - Я верю в любовь

Диджей сменил танцевальную музыку на медленную. Мы с Люкой, видимо, всем надоели, толпа стала расходиться, и народ вернулся к танцам. В конце концов среди танцующих пар только мы остались стоять, глядя друг на друга под пение Адели.

Люка посмотрел на меня с обидой, как будто я предала его, повернулся и побежал.

– Стой!

Но Люка, который никогда не бегал, продолжал бежать, пока не скрылся среди танцующих.

Я медленно опустилась на траву, платье расползлось вокруг меня, как черная жидкость. Вокруг гудели голоса друзей, но я не разбирала слов.

Что я наделала?!

Я закрыла глаза, почувствовав бесповоротность случившегося и ужасную усталость. Я была готова сдаться. И в этот момент услышала голос, помогавший мне на протяжении всей моей жизни. Ты всегда можешь управлять тем, насколько упорно борешься .

Я открыла глаза, вскочила на ноги, подхватила шлейф мокрого платья и побежала. Фиона и Уэс хотели последовать за мной, но мой крик «Я поняла!» заставил их остановиться. А я пробежала через безупречную зеленую лужайку, с которой открывался вид на искрящийся ночной океан. Вдалеке я услышала крик Уэса: «Файтин!».

Я бежала до тех пор, пока не заметила Люку. Он сидел на скале лицом к океану. Пытаясь отдышаться, я медленно подошла к нему.

– Хочешь заболеть пневмококковой пневмонией?

Он вздрогнул и обернулся.

– Дези!

Сердце так колотилось, что его стук, казалось, заглушил рокот океана.

– Ты слышал меня, мистер Хрупкое Телосложение.

Он встал и провел рукой по мокрым волосам.

– Зачем ты здесь?

Я встала, подбоченившись. Приняла позу Чудо-женщины.

– Потому что хочу раз и навсегда объясниться. Без свидетелей.

Его злость уступила место изнеможению. Он казался очень усталым.

– Я не поверю ни слову из того, что ты скажешь, Дези.

Ноги задрожали, но я сохранила принятую позу.

– Знаю. Я поняла, что очень виновата и сегодня чуть не убила тебя. Но вот в чем дело. Я здесь, потому что отношения с парнем важны для меня. И еще… да, это самая необходимая галочка в списке того, что требуется мне для достижения совершенства.

Я не поняла, что означает выражение его лица, и продолжила.

– Все потому… что ты мне нравишься. Это часть моей жизни, которой я не могу управлять. И сейчас я пытаюсь объясниться с тобой, хоть и понимаю, что ты можешь отвергнуть меня и снова разбить сердце. Я очень хочу, чтобы ты меня простил.

В выражении его лица что-то изменилось – оно почти смягчилось.

– Почему?

Я в отчаянии вскинула руки, нарушив позу Чудо-женщины.

– Потому что я люблю тебя ! – Мои слова и то, что сводило меня с ума несколько последних месяцев, повисли в воздухе между нами.

Люка торопливо утер капли воды, стекавшие по его лицу. Казалось, мы будем смотреть друг другу в глаза вечно. Ноги так сильно дрожали, что я не знала, сколько еще смогу простоять.

И тут он подошел, обнял меня и поцеловал. Не нежно и ласково, а требовательно и нетерпеливо. Вцепившись руками ему в волосы, я повисла на нем и поцеловала в ответ, делая это с раскаянием и обещанием исправиться.

И когда мы наконец выпустили друг друга из объятий, мое все еще колотившееся сердце с трудом вернулось на прежнее место.

Он обхватил мое лицо ладонями.

– Я тоже тебя люблю.

Впервые за несколько недель мне стало тепло.

– Правда?

– Почему в это так трудно поверить? Ты всерьез думаешь, что нравишься мне благодаря этим штукам из корейских сериалов?

Я кивнула. Он покачал головой.

– Честно говоря, они кажутся мне крайне странными. Я думал, ты просто ужасно невезучая.

Я засмеялась, хлюпая носом.

– Была невезучей. С парнями, по крайней мере. Но вдруг появился ты, и я захотела избавиться от своего невезения. – Я покачала головой. – Понимаю, какое это безумие, и очень, очень сожалею о своих поступках, особенно тех, которые угрожали твоей жизни. – Я помолчала. – Три раза. – Он засмеялся, временами переходя на гогот, который я так любила.

– Но, Люка, я просто хотела, чтобы мы были вместе, чего бы мне это ни стоило. Хотела с того момента, как ты нарисовал то платье.

Он поднял бровь.

– Не говори мне об этом платье.

– Знаешь, Лиллиан помогла мне с ним.

Он вздохнул.

– Неудивительно, – он посерьезнел. – Дело не в корейских сериалах. Дело в тебе. Как ты можешь этого не видеть? Твой ясный ум, преданность делу, забавное фырканье, отношения с отцом… То, что тебе удалось помирить меня с моим отцом.

Он убрал у меня с лица прядь волос. Я не могла ответить, но с каждым его словом внутри что-то оживало.

– И ты такая сильная – стараешься скрыть свою грусть от отца, чтобы не огорчать его. Это… ни на что не похоже. Я не знаю других таких людей. Тебе не нужен Стэнфорд, Дез, ты нужна Стэнфорду. Уж если ты решишь что-то, то это на всю жизнь.

Все во мне трепетало, от ресниц до пальцев ног. Я грустно улыбнулась.

– Насчет Стэнфорда выяснится на следующей неделе.

Он покачал головой.

– Кстати о Стэнфорде. Почему ты не рассказала мне, что пропустила собеседование? Почему не объяснила все в тот же день?

Я вздрогнула.

– Что? Кто тебе сказал?

– Твой отец. Я сегодня утром заходил за машиной.

Какого черта! Мне он ничего не говорил. Но, учитывая его романтическую натуру, удивляться было нечего. Я опустила глаза.

– Не хотела тебя грузить. Это было мое решение.

– Я бы никогда не позволил тебе пропустить собеседование.

– Знаю. Но я сама хотела.

Его восхищение растопило во мне остатки опасений, я почувствовала себя очищенной, рожденной заново. Люка крепко обнял меня.

– Давай выбираться отсюда, – прошептал он.

Я улыбнулась, уткнувшись лицом ему в шею.

– Давай.

Он стиснул мою руку, и мы пошли обратно к отелю. Но я вдруг остановилась, и он обернулся.

– Люка, я не могу показаться им на глаза.

Он кивнул.

– Ладно, я схожу за машиной.

Я кивнула в ответ. Мы держались за руки до последней секунды. Я смотрела, как он идет к отелю, и вздыхала, прижимая руку к груди. Тут я почувствовала в корсете что-то мягкое.

А, да! Я вытащила оттуда промокший план, превратившийся в комок бумаги, с которого капала чернильная вода.

Я хотела разорвать его на части или засунуть в рот и, если получится, съесть. Но чем больше я смотрела на этот комок бумаги, тем больше понимала, за что люблю дорамы. Не за то, что они оказались полезны, и не за то, что стали средством достижения моих целей, а за то, что в них рассказываются любовные истории без преувеличения.

Да, все чудачества забавны, клише утомляют, сюжеты полны драматизма. Но, в конце концов, в них говорится о людях, поддерживающих друг друга в горе и радости и не знающих, приведет ли это к успеху. Настоящая любовь всегда предполагает веру и риск, и не имеет никаких гарантий.