Кристина Денисенко - Саламандра. Противостояние страсти

Возвращаясь после работы домой, Ангелина думала о Леониде, о том, что он так и не позвонил, не зашел к ней в офис даже на пять минут поболтать на ступеньках у центрального входа. Но она не обижалась и не винила его, каждый раз находя одно и то же оправдание: «Он занят. У него серьезная работа, отнимающая слишком много времени». Также всякий раз, когда Ангелина ехала в автобусе домой, она вспоминала, что замужем. И мысли то о Петре, то о Леониде поочередно вытесняли друг друга.

Ангелина чувствовала себя несчастной. Но еще более несчастным считала своего мужа. Он хотел видеть ее матерью своих детей, настаивал на общем ребенке, а она не хотела даже говорить на эту тему. Тем более теперь, когда в ее жизнь снова вошел Леонид. Ворвался как ветер и закружил, закружил, закружил. Свел с ума одними только поцелуями и наивными мечтами, в осуществление которых не верила и сама Ангелина. Но все равно мечтала сбежать с ним от реальности, остаться наедине и провести целый вечер вдвоем: наслаждаться его обществом, просто дышать с ним одним воздухом, говорить, целовать, прикасаться, забыть обо всех и обо всем хоть ненадолго, окунуться в маленький рай для двоих — любовь.

Ангелина считала свои чувства не мимолетным увлечением, не сексуальным желанием, а именно любовью — прекрасным возвышенным чувством, которому посвящали стихи и поэмы великие писатели всех времен и народов. Она призналась в этом себе и хотела бы, не боясь ничего, сказать об этом вслух, в первую очередь, Леониду. Точно так же, как и в семнадцать лет, прошептать ему ласковое «люблю» и получить в ответ «и я люблю тебя, мой маленький ангел». Но нежелание натолкнуться на ответ типа «Кто ты такая, чтобы я тебя любил» не позволяло ни говорить о любви, ни, тем более, кричать о ней на весь мир.

Ангелине приходилось загонять свои чувства в самый укромный уголок своего сердца и, когда они просились вырваться на свободу, сдерживать. Это было нелегким и болезненным занятием: оставаться твердой и не поддаваться желанию сдаться, опустить руки, не сопротивляться и плыть по течению. Но в глубине души она, как и все влюбленные, надеялась на взаимность. Ангелина знала, что возбуждает Леонида как женщина, но одного его «хочу» ей было не достаточно, она хотела слышать «люблю». Только признание в любви могло дать ей сил решиться на измену мужу — взять и переспать с Леонидом, не смотря на все нормы морали, на свое и его семейное положение. Она бы с радостью приняла его «люблю», даже если бы знала, что это неправда. Лучше быть приятно обманутой, чем считать себя недостойной любви.

Ангелина была слишком высокого мнения о Леониде. По ее мнению такие мужчины не бросаются словами и их любовь нужно заслужить. Но как, зачем и ради чего? Ангелина не строила никаких планов на дельнейшее будущее, не связывала свою судьбу с его, принимая как факт, что Леонид женат, она замужем, и между ними ничего серьезного быть не может. Ничего кроме романтических свиданий, носящих скорее сексуальный характер. Ничего больше.

Для чего ей его любовь? Ангелина задавалась вопросами и убеждала себя в том, что любовь — это слишком много. Если Леонид однажды действительно скажет «люблю» и Ангелина ему поверит, то их уже ничто не сможет удержать — они сделают больно своим законным супругам, и рано или поздно их браки рухнут. И больнее всего было бы Петру — верному и любящему мужу Ангелины. А как бы себя чувствовала Людмила, Ангелина особо не переживала, потому что знала о ее связи с Сержем Рябиновичем.

Не понимала Ангелина одного, как можно променять Леонида на Сержа. Ей казалось, что будь она на месте Людмилы, то была бы несказанно счастлива быть его женой, она бы не смотрела на других мужчин и точно хранила бы верность. Ведь он замечательный, исключительный и необыкновенный.

Вернувшись домой, Ангелина застала мужа, как почти всегда, перед компьютером. Опять «World of Tanks», недовольное лицо и молчание. Так было и на следующий вечер, и на второй, и на третий. Они не разговаривали. Ангелина не трогала его, не желая поднимать тему о детях. Но на четвертый вечер разговора избежать не удалось.

Когда Ангелина закрыла за собой дверь, сменила туфли на комнатные тапочки, в коридор влетел разбуженный Петр. Пьяный. Его шатало. Лицо опухшее, красное, помятое. Глаза бычьи, навыкате. Потный. Кожа блестела. Было очевидно, что он спал под одеялом в спортивных штанах и футболке.

Ангелине хватило и взгляда в его сторону, чтобы скривиться от отвращения. Ей стало настолько противно видеть мужа пьяным, что едва не стошнило. Запах перегара вынудил ее сделать шаг назад. Она остановилась посреди комнаты, ожидая, что ей скажет муж, и повернется ли у него вообще язык, чтобы разговаривать. Повернулся.

— Напиши письмо, — сказал он.

Ангелина не поняла, какое письмо она должна написать. «Неужели он знает о переписке с Лёней?»

— Какое еще письмо? Иди спать.

Она вошла в зал. Саша играл в гонки. Петр пошел за ней.

— Напиши письмо на «Viasat», — Петр продолжал настаивать.

— На «Viasat»? Зачем?

Петр невнятно и медленно объяснял:

— Нам отключили телевиденье… Уроды… У меня на счету закончились деньги… К ним пока дозвонишься… Надо отсканировать квитанцию… Что мы оплатили…

— Ложись спать. Я все сделаю, — не глядя на мужа, сказала Ангелина.

Она подошла к компьютерному столу. Под стулом ваялась пустая пивная бутылка, в углу между столом и диваном бутылка из-под водки, на столе крошки.

— Как же мне все это надоело.

Ангелина подняла бутылки:

— Саша, почему ты не прибрал? Вставай! Иди в свою комнату.

— А почему я должен убирать? Пусть папа берет и убирает, — ответил ребенок, отходя от стола.

Ангелина возмутилась:

— В доме должен быть порядок. Если папа не в состоянии после себя убрать, убирай после него ты. Разве тебе приятно сидеть за грязным столом?

Петру надоело шататься. Он сел в кресло. Прищурился.

— Не кричи на Сашу. Поняла?

— Саша, выброси в мусорное ведро, — Ангелина вручила ему бутылки. — Иди!

Саша молча вышел из комнаты. Ангелина села за стол, открыла почтовый ящик мужа. Квитанция об оплате лежала перед ней.

— Почему ты не хочешь родить мне сына? — прозвучало громко и отчетливо.

Ангелина оглянулась через плечо. Петр был явно не в настроении.

— Давай поговорим об этом в другой раз. Ложись уже спать.

— Не хочу я спать. Я спрашиваю: почему ты не хочешь родить мне сына?

В мгновение ока он схватил Ангелину и бросил на диван.

— Убери от меня свои руки, пьянь, — закричала Ангелина, стараясь подняться.

— Пьянь? Ты что совсем страх потеряла? Сука! Проститутка! Ты думаешь, я не знаю? — орал он во всю глотку.