Айя Субботина - Сказочник

— Моя жена, Ася. Ася, это — Николай Горский, наш партнер. С Анной, его женой, ты уже знакома.

Горский явно намеревался поцеловать ей руку, но Ася не растерялась и вовремя свела все попытки к официальному рукопожатию. И только потом посмотрела на Аню, на этот раз с нескрываемым триумфом, но обратилась не к ней, а к Горскому.

— Не сомневаюсь, Николай, что вы нашли женщину, которая вас осчастливит.

— Да она уже старается изо всех сил! — Горский снова увесисто приложился ладонью к ее заду, и на этот раз Аня все-таки попятилась, с трудом скрывая отвращение.

К огромному облегчению Тимура, «сладкую парочку» увели другие гости, и они с Аней, наконец, остаюсь наедине. На этот раз он больше не пытался сдерживаться и притянул жену к себе так плотно, как только мог, наплевав на приличия и пару вспышек фотокамер. Кажется, рука сама оказалась у нее на бедре, пальцы жестко потянул податливую ткань. Хорошо, что капля разума в голове не позволила завершить начатое.

— Маленькая, смерти моей хочешь? — почти прорычал он, наклоняясь к раскрытым в ожидании поцелуя губам. Плевать, пусть все смотрят.

— Хочу доказательство того, что я не зря старалась. — Она выразительно потерлась об него животом, поднимая волну совершенно определенного желания.

— А, по-моему, это откровенная провокация.

Может, ну его все к черту? Забить на праздник — тут уже и так без них все налажено и катится, как по маслу.

— Сказочник, ну-ка прекрати об этом думать, — делано пожурила она, хоть взгляд выдавал ее желание с головой. И, видимо, чтобы как-то разбавить раскаленное напряжение, посмотрела туда, где только что в толпе затерлись Горский с Аней. — Вот уж кого не ожидала увидеть.

— Поверь, я тоже.

— Она снова к тебе цеплялась? Может, стоило ударить ее побольнее?

Тимур чуть отклонился назад, рассматривая жну с нескрываемым восторгом. Ася растерянно поправила волосы.

— Что? — спросила вкрадчиво, вдруг начав нервно, словно утопающий, теребить его галстук.

— Мне нравится, что ты такая боевая кошка, — похвалили Тимур, и все-таки подался порывы — жадно, словно от этого зависела его жизнь, впился в ее губы.

Сильно, до боли, так, что даже зубы стукнулись. И Ася ответила, совершенно бессовестно поигрывая языком с шариком его пирсинга. И мир медленно, как карточный домик, развалился за пределами созданного ими вакуума.

— Я тебя так люблю, что у меня сердце сейчас выпрыгнет, — то ли в шутку. То ли всерьез пожаловалась Ася, когда они нашли силы оторваться друг от друга. Тимур даже не сомневался, что завтра этот поцелуй украсит ни одну страницу интернет-медиа.

И он видел, что Асе не нужны слова в ответ, чтобы она поняла — он чувствует то же самое.

— А давай отбудем еще полчаса вежливости и свалим, — шепотом ей на ухо предложил Тимур. — Боюсь, что на дольше меня не хватит.

Его маленькая рыжая Морковка просто не могла сказать «нет».

Семь месяцев спустя

— Тима, смотри, там — наша мама.

Тимур приподнял сына повыше, указывая в сторону терминала аэропорта.

— Мама, — повторил Тимофей, улыбаясь во весь уже основательно зубастый рот.

Ася так спешила, что споткнулась и все-таки не удержала равновесие. Зашаталась, бросила ручку чемодана на колесиках, уронила с плеча сумку.

Тимур успел вовремя: подхватил жену под локоть.

— Аська! — Жадно втянул запах ее волос. — Блин, Морковка, адски соскучился! Чтоб я тебя еще хоть куда, одну, даже на неделю — забудь!

— Абудь! — подражая тону отца, раскомандовался Тим.

Она пахла дождями Канады, шоколадом и почему-то вишней. Ее первая серьезная поездка в качестве гейм-дизайнера на крупной игровой выставке. Невооруженным взглядом видно, что вернулась вдохновленная, довольная и какая-то совершенно другая, хоть все так же домашняя Ася, которая станет прежней, как только нырнет в свою любимую пижаму.

— Я чуть не умерла там без вас, — прошептала Ася, опаляя Тимура жадным дыханием.

Она по очереди расцеловала обоих, но Тимофей, конечно, сразу же властно полез колотить обоих родителей ладошками, считая, что приветственный поцелуй слишком уж затянулся. Тимур погрозил ему пальцем.

— Слушай, собственник, она и моя тоже.

— Моя, — подумав, повторил Тимофей.

— Что ты с ним сделал? — Ася перехватила сына на руки, закружила, одновременно щекоча и выуживая из подросшего сына волну заразительного детского хохота. — Он же кроме «мама», «папа» и «Бася — катать!» ничего говорить не хотел.

— Это наши мужские секреты. — Тимур подмигнул сыну, взял Асин багаж. — мы, между прочим, даже ужин сами приготовили.

— Мужчины! — похвалила Морковка. — Посмотрим, как справились и стоит ли отдавать сразу все подарки.

— Тима, по-моему, нас шантажируют.

— Моя, — задумчиво отозвался сын. И на всякий случай покрепче ухватился за Асину шею.

— И что ты нам привезла? — спросил Тимур уже на улице, пристегнув Тимофея в детском кресле и как раз спрятав самый большой чемодан в багажник. — Кленовый сироп и шарфы в клетку?

Ася смущенно отвела волосы за ухо, потянулась к наплечной сумке и достала оттуда небольшую коробочку, перевязанную розовой лентой.

— Прямо сейчас можно и открыть? — на всякий случай уточнил Тимур, хоть ее намерение было очевидным.

— Прямо сейчас, — кивнула Ася, жадно наблюдая за тем, как он потянул за хвостик ленточки. — Этот подарок до дома ждать не будет.

Внутри, на маленькой белой подушке лежали крохотные пинетки. Размером словно на куклу, с озорными белыми помпонами. Тимур оторопело сунул в них пальцы, выудил наружу, изображая идущие по воздуху ноги. И вдруг замер, когда напоролся на лицо жены: она чуть не горела от смущения.

Пинетки.

Розовые. С помпонами.

Она подарила ему детские пинетки.

— Бесятина, скажи, что это то, о чем я думаю… — взмолился Тимур, чувствуя, что сердце вот-вот лопнет от предвкушения ее ответа.

— Шесть недель, — шепнула она осторожно. — Я привезла тебе дочку, Сказочник.

Тимур и сам не понял, куда делась коробка, но пинетки так и остались на пальцах, когда он обхватил ладонями лицо жены.

— Ты привезла мне весь мой мир, маленькая…