Джоанна Рок - Ничья в любовной игре

– Он рассказал тебе?

Если да, то кто еще в курсе? Она знала, что новости нужно сообщить семье как можно скорее, и, положа руку на сердце, ей не слишком хотелось при этом присутствовать. Ей было трудно предстать даже перед своими родителями и ощутить всю тяжесть их неодобрения, что уж говорить о семье Жан-Пьера.

– Рассказал. И я очень рад за вас обоих. Все остальные тоже будут счастливы, – убежденно произнес он.

– Я не уверена, что стоит приносить его на большое семейное мероприятие…

– Это как сама решишь. Но не забывай, что мы его семья. А мы своих защищаем. – Дэмпси поднял руку, пожал ей плечо и быстрым шагом направился дальше.

Оставив ее одну на трясущихся ногах. Рейно защищают своих. В этом она не сомневалась. Но еще она уловила в его словах собственнические нотки. Словно Рейно были кровно заинтересованы в ее сыне и никогда не забудут об этом. Эти люди располагали невообразимыми ресурсами. Бороться с таким богатым и сплоченным кланом просто бесполезно.

Ее имя, долетевшее от воды, заставило Татьяну вздрогнуть. Она с радостью ухватилась за возможность стряхнуть свои страхи и помахала рукой Жан-Пьеру. Ей не нужно было видеть выражение его лица – язык тела говорил о том, что он волнуется и его одолевает любопытство.

Она поспешила к нему, напоминая себе о том, что нельзя очаровываться. Нельзя попасть в ловушку своих мечтаний о том, что ей нужны эти сильные руки. Ей и без того всю ночь напролет снилось, будто он ее обнимает. И не только обнимает…

– Все в порядке? – Он перегнулся через борт, чтобы помочь ей забраться в лодку.

На мгновение их тела соприкоснулись. Ее кожа зазвенела, в голове всплыло воспоминание о том, как они лежат обнаженные в кровати…

– Все отлично, – выдавила она, отпрыгнув от него так резко, что ей пришлось ухватиться за капитанское кресло, чтобы не упасть. – Просто отлично.

Он внимательно посмотрел на нее:

– Надеюсь, мой брат не расстроил тебя. – Он взял ее за плечо, помогая восстановить равновесие, и это прикосновение вновь взволновало в ней кровь. – Мы же договорились рассказать все нашим родным до того, как представить Сезара миру.

– Конечно. Я не расстроена. – Она должна взять себя в руки, иначе он увидит, как она изголодалась по нему.

Взяв ее ладони в свои, он так долго смотрел на нее, что она заподозрила: он разгадал ее чувства. Неужели у нее на лице все написано?

– Не забывай, почему мы запланировали этот выход. – Жан-Пьер проговорил это очень тихо.

– Чтобы показать прессе, что мы проводим время вместе. Что между нами нет никаких недомолвок. – Хотя это, честно говоря, было последним, о чем она думала после встречи с Дэмпси. Не говоря уже об огорчительном телефонном звонке от отца спозаранку. Она даже проснуться толком не успела.

Звонок, в котором он снова упрекал ее в том, что она скрыла от него рождение внука. Требовал сказать, когда она собирается вернуться к адвокатской практике.

– Мы должны показать, что мы не просто друзья, Татьяна. Мы выстраиваем историю, которая поможет нам представить миру нашего сына. – Он придвинулся поближе и заговорил прямо ей на ушко, касаясь губами ее волос. – Но если ты будешь вздрагивать каждый раз, когда я дотрагиваюсь до тебя, никто на это не купится.

Его тело излучало тепло, и каждая ее клеточка, каждый нерв тут же пришли в возбуждение. Она положила руки ему на грудь.

Касаться его было невероятным удовольствием.

– Договорились.

Стоя рядом с ним на слегка покачивающейся палубе, она осознала ценность его предложения. Если они изобразят, будто между ними роман, это пойдет на пользу их сыну.

– Серьезно? – Он приподнял ее лицо за подбородок, и теплое солнышко заиграло на ее щеках.

– Да. Твой план имеет смысл. – Татьяна очень тревожилась по поводу того, как все это прозвучит в прессе. Она слишком много времени потратила на создание своей репутации адвоката.

Его темные глаза с тревогой смотрели на нее.

– Как-то не верится, что столь упрямый юрист может вот так запросто дать свое согласие.

– Может, материнство смягчило меня. – Ей отчаянно захотелось прижаться щекой к его ладони. – Возможно, я навсегда оставлю судебную практику и сфокусируюсь на правовых исследованиях.

Он нахмурился и опустил руку.

– Ты очень умна и талантлива и наверняка добьешься успеха в любой сфере деятельности.

Она с облегчением вздохнула, избавившись от физического контакта с ним, но в то же время каждая ее клеточка тут же захотела вернуть его обратно.

– Спасибо за комплимент. – Татьяну нечасто хвалили за профессионализм. Обычно ее поддерживали коллеги, от родственников ничего подобного она не получала.

У Жан-Пьера были причины презирать ее как адвоката. Он ясно дал понять, что не согласен с ее желанием любой ценой вырвать победу в деле против его друга Маркуса.

Но сейчас они собирались провести день на воде, и Татьяна решила оставить все их разногласия на берегу. И не важно, что роман, который они выстраивают, – это всего лишь шоу для репортеров.

Примерно через час Жан-Пьер нашел бухточку, которую искал.

Он не был уверен, узнает ли ее Татьяна после стольких лет, но собирался воскресить все их совместные переживания – те времена, когда они с ней были счастливы. Он не хотел прямо сейчас обсуждать ее дело против Маркуса или то, как пресса быстренько выкопала его из могилы. Оставалось надеяться, что она пока не в курсе.

Татьяне всегда удавалось все, что она задумывала, благодаря необходимости постоянно угождать окружающим – а именно ее отцу. Что касается Жан-Пьера, он обычно добивался своих целей, отказываясь принимать иной результат, чем тот, что запланировал. Итак, они оба надели маски, ни на секунду не забывая о возможных фотокамерах папарацци.

Это очень не нравилось Жан-Пьеру. Он мечтал об искренних отношениях с Татьяной. Честных, открытых, не продиктованных необходимостью.

– Не могу поверить, что ты привез меня сюда. – Татьяна оглянулась на него через плечо, не вставая со своего постеленного на лежаке полотенца. Она наносила на тело крем от загара, упрямо игнорируя его предложение помочь ей.

Желание прикоснуться к ней росло в нем с каждой минутой, но он действовал осторожно, выжидая момента, когда она сама не сможет устоять перед возникшим между ними притяжением.

– Помнишь ее? – Он нажал кнопку, опуская якорь тридцатишестифутовой яхты.

Она повертелась на ярко-желтом полотенце, устраиваясь поудобнее.

– Мы плавали здесь голышом, так? – Она вопросительно приподняла черную бровь.

Несколько локонов выбились из пучка на затылке. Он отметил, что она стала роскошной женщиной. Волосы длиннее и гуще, а изгибы ее тела…

Он даже думать не мог о произошедших с ней изменениях без того, чтобы его собственное тело не отреагировало определенным образом. В черном цельном купальнике ее фигура в виде песочных часов напомнила ему коварных соблазнительниц из прежних эпох. Высокая грудь. Пышные бедра.