Джоанна Рок - Ничья в любовной игре

Он не должен забывать, что она еще не оправилась от родов.

– Правда? – Он не мог выйти из-за капитанского мостика, пока не овладеет собой, – реакция тела не мысли, ее вот так запросто не скроешь. – Было слишком темно, и я ничего не смог рассмотреть, так что не уверен, правда ли ты все с себя сняла.

– Все ты прекрасно знаешь, ты ведь трогал меня под водой, – возразила она. – Не притворяйся.

– Я же сказал, что это была рыба. – Он в притворном негодовании ударил себя ладонью в грудь. – Я уважал установленные тобой границы.

Он улыбнулся этим воспоминаниям.

– У вас уже тогда были весьма скользкие понятие об этике, месье Рейно. – Она передвинула большие солнечные очки на голову и встала к лееру. – Очень странно, что та таинственная рыбина выбрала именно мою левую грудь.

– Если бы это был я, то не удовольствовался бы одной. – Он пытался не думать о том, что можно дотронуться до нее прямо сейчас, в этой закрытой от посторонних взглядов бухточке, недаром же он выбрал для остановки именно ее. Этот участок берега так и остался незаселенным. Не появится ли у них шанса обновить воспоминания?

– Это самый убедительный аргумент, который ты привел за все это время. – Она развернулась к нему лицом, и солнце полыхнуло в ее каштановых волосах, словно это была расплавленная медь. – Но поскольку голышом купаться сегодня мы явно не собираемся, мне очень интересно, зачем ты привез меня сюда?

– Мы и так слишком часто у всех на глазах. Я подумал, тебе понравится побыть в тишине. – Он показал на ее наряд. – Ты оделась как для купания, хотя ни один из местных жителей не подумает лезть в озеро в это время года.

Он дважды перепроверил локационной системой дно и знал, что здесь нет ни скал, ни других опасных объектов. Глубины вполне достаточно, чтобы прыгнуть прямо с борта.

– Доктор разрешил мне плавание, и я вот уже две недели хожу в бассейн. К тому же после Нью-Йорка тут у вас настоящее лето. – Она подняла голову, подставив солнышку лицо. – Только не говори, что сам ты останешься в лодке. Я видела, как ты ныряешь в воду в январе.

– Я всегда лезу в воду, когда рыба клюет. – Он так сосредоточился на футболе, что уже много лет не ходил на рыбалку.

– Я одна подумала сегодня о возможности поплавать? – Она заправила волосы в пучок и покрепче затянула узел.

– В последнее время температура воздуха редко переваливала за восемьдесят, поэтому трудно сказать, насколько холодна вода. – Он посмотрел за борт и наигранно поежился.

– Похоже, у тебя не такая горячая кровь, как у меня. – Она промаршировала к купальной платформе на корме.

– Может, и так, но мне кажется, будет неправильно отпускать тебя одну. – Он направился к ней. Татьяна сняла очки и отбросила их в сторону. – Мои вожатые в летнем лагере всегда говорили, что нужно действовать сообща и никогда не лезть в воду по одному. Командный метод и все такое.

Она покачала головой, улыбнулась и с громким всплеском прыгнула за борт.

И закричала: вода оказалась ледяной, но для распаленного Жан-Пьера это было настоящим спасением. Сбросив рубашку и обувь, он нырнул в воду в нескольких футах от Татьяны. Она гребла уверенными движениями. Он на мгновение ухватил ее за лодыжку, затем, позволив ей освободиться, принялся баламутить воду, наблюдая за тем, как она качается на волнах.

– Я думала, для тебя слишком холодно. – Она остановилась, когда он перестал дурачиться. Ее темные густые ресницы превратились в черные копья вокруг зеленых озер глаз.

– Я побоялся, что на тебя могут напасть рыбы.

Она – мать его ребенка. И у него были все причины защищать ее.

– Мне кажется, одна из них только что проплыла мимо моей ноги.

– Ты когда-нибудь скучала по этим местам? – спросил он, подплывая ближе.

Ее улыбка погасла.

– Если и скучала, то никогда этого не показывала. Мне это не разрешалось. – Она пожала плечами, пустив по воде небольшую рябь. – Я научилась любить Нью-Йорк.

Она оставила позади не только Луизиану, но и Жан-Пьера.

– Помнишь, как я приехал к тебе в Нью-Йорк на весенние каникулы, а ты даже не вышла ко мне? – В те времена Жан-Пьер пренебрег мнением своих старших братьев и сел на коммерческий самолет до Манхэттена. Он стучал так, что чуть не выбил дверь Дусе, пока отец Татьяны не пригрозил вызвать копов.

– Конечно, помню. Ты сказал, что не уйдешь, не повидав меня. – Она стала вдруг очень тихой. – Через некоторое время отец выпустил меня из комнаты, чтобы я велела тебе уезжать домой.

– Я прекрасно понимал, что тебе всего семнадцать и тебя заставили это сделать. Я не ждал, что ты прыгнешь со мной в такси и убежишь в Испанию и все такое. – Вообще-то он предлагал ей это однажды. Но в основном потому, что один из любимых игроков ее отца преследовал Татьяну, и Джек спускал ему все с рук. – Просто родители не всегда знают, что хорошо для их ребенка, а что нет. Я надеялся, ты воспользуешься шансом и скажешь об этом отцу.

В то время Жан-Пьер был очень зол на нее за то, что она так легко покорилась судьбе. Но он не понимал, насколько важно ей было получить признание. Заработать одобрение отца. Возможно, он и сейчас не понимает этого в полной мере.

Опять же, его родители никогда не ждали многого от него самого и от его братьев. Отец всю жизнь был игроком, и не только на футбольном поле. И единокровный брат, очень близкий по возрасту к Жерве, стал последней каплей для матери. Он ушла вскоре после того, как Тео привел Дэмпси в дом.

Жан-Пьеру пришлось много работать над тем, чтобы его перестали ассоциировать с отцом и не смотрели на него как на распутника.

– Со временем я поняла, что для меня хорошо. – Она проплыла мимо него к лодке. – По крайней мере, я на это надеюсь.

Татьяна поднялась по лестнице на яхту, вода стекала с нее ручьями. Жан-Пьер поднялся следом за ней.

– Я забыла полотенце, – бросила Татьяна через плечо. – У тебя есть запасное?

– Есть. – Он выдвинул из-под сиденья ящик и достал то, что она просила. – Но может, ты захочешь посидеть в джакузи на передней палубе, чтобы немного согреться?

Он бросил ей полотенце и откинул кожаный кожух с небольшой встроенной ванны. Из нее тут же вырвался клуб пара.

Она плотнее закуталась в полотенце.

– Я представить себе не могла, что тут есть джакузи. – Татьяна подошла, чтобы рассмотреть это чудо современной техники. – Я думала, там контейнер для рыбы или что-то подобное.

– Это вряд ли. – Он свернул кожух пополам и полностью стянул его с ванны. – Мне уже не восемнадцать, Татьяна. Я дожил до того возраста, когда люди начинают стремиться к комфорту.

Она прикусила губу и расстегнула заколку, удерживавшую ее локоны.

– Я не могу задерживаться слишком надолго. Скоро пора будет кормить Сезара.