Александра Миронова - Виринея, ты вернулась?

Вера сделала несколько глубоких вдохов и попыталась удержать злые слезы. Она вновь и вновь проклинала себя за то, что дала возможность двум негодяям найти ее и дочь. Тысячу раз правы те, кто говорит, что благими намерениями устлана дорога в ад. Ее персональный ад широко открыл ворота, дышал огненной пастью и писал в небе огненными буквами «Добро пожаловать!».

– Все в порядке, Виринея? – Борис доел пирожок и пристально посмотрел на свою спутницу. Та была весела и расположена к общению всю дорогу до трассы, а теперь ее словно окатили холодной водой. Враз растеряла всю общительность, молча вернула папку с эскизами и уставилась в окно.

Вера призвала на помощь все свое и без того скудное актерское мастерство.

– Мне бы в туалет, – заявила она.

– Ну, отчего бы и не сходить. Анатолий, притормозите при случае.

Случай представился спустя десять минут – большой придорожный комплекс со стоянкой для дальнобойщиков, заправкой и собственным рестораном.

– Я сейчас. – Вера открыла дверцу машины.

– Я тоже загляну. – Борис последовал за ней. Он привык все контролировать, даже женщину, идущую в туалет.

Вере стоило больших усилий ничем не выказать своей тревоги.

– Нам с вами в разные туалеты.

– Ничего, уверен, что они по соседству.

Так и оказалось. Зайдя в ресторан и поздоровавшись с администратором, Вера и Борис прошли мимо обеденного зала дальше по коридору.

– Виринея, вы со мной пообедаете? – поинтересовался Борис, перед тем как зайти в дверь, украшенную изображением писающего мальчика.

– Ну конечно, – сладко улыбнулась Вера и зашла в женскую кабинку, неплотно прикрывая за собой дверь и тут же прилипая к ней ухом. Она услышала, как щелкнула дверь «мужской» кабинки, досчитала до двадцати, тихонько открыла свою дверь и кинулась к кухне. Заскочила внутрь и спросила у оторопевшего официанта:

– Где выход в зал?

Молодой человек мотнул головой в сторону, Вера увидела дверь. Пробежав через всю кухню, быстро вышла в небольшой, с уютом обставленный обеденный зал. Пахло борщом, свежей выпечкой и чесноком. Нужный водитель сидел практически возле входа. Он уже доел первое и глазел в окно, ожидая смены блюда. Вера быстрым шагом пересекла зал и подсела к невысокому мужику:

– Плачу пять тысяч, если вы сейчас отвезете меня в Александровку.

Мужик оторопело уставился на незваную гостью. В глазах запрыгали цифры. – Красноватое лицо – результат ежедневного употребления пива, значительно поредевшая шевелюра, хитрый прищур.

– Шесть.

– Договорились, буду ждать у черного хода. Выезжать нужно сейчас.

Анатолий не обратил внимания на фуру, выехавшую со стоянки, а Борис прождал Веру в ресторане около десяти минут, прежде чем заподозрил, что что-то не так. Ворвался в женскую кабинку, поскандалив с посетительницей, забывшей закрыть дверь, а затем выскочил на улицу и кинулся к машине:

– Веру видел?

Анатолий, погруженный в чтение новостей в телефоне, подскочил. Без лишних слов понял, что что-то произошло.

– Сбежала?

– Думаю, да. Отсюда кто-то выезжал?

– Только фура.

– Куда поехала?

– В обратном направлении.

– Давай за ней.

– Но сделка? – Анатолий кинул взгляд на часы, они показывали девять утра, в два поляк будет ждать их у нотариуса. Из предварительного общения с его охраной Анатолий знал, что иностранный гость парень нервный. Да и что эта сделка значила для Бориса, он тоже догадывался.

– Плевать на сделку! – заорал Борис. – Я без Веры не буду ничего подписывать. Поехали.

Вера, успевшая отъехать от Бориса уже на приличное расстояние, вся тряслась от ужаса. Она просто физически ощущала состояние Оли, которую Глеб и Даша заперли в небольшой избушке в глубине леса, где мать и бабка сушили травы и хранили всякие снадобья. Ту избушку местные звали ведьминым домом и из-за нее не ходили в лес. Место, надо сказать, было и правда жутковатым, даже самой Вере там было не по себе. Для строительства кто-то из ее предков выбрал самый глухой, сумеречный и влажный уголок леса, окруженный с трех сторон болотом. Тот, кто не знал дороги, мог сгинуть еще на подходе к избушке – болото было коварным, все густо заросло камышом и ряской и создавало иллюзию устойчивой почвы под ногами. Если Оля и сможет выбраться каким-то чудом из избушки, она наверняка сгинет в болоте. Да и сама избушка могла навести на девочку ужас. Сложенная из почерневших за долгие годы бревен, с низким потолком и окошками-бойницами, почти не пропускавшими света. Температура внутри не превышала десяти градусов, а тусклый свет призван был хранить травы и различные снадобья в нужном состоянии. Веру затрясло, как в приступе лихорадки.

– Стряслось чего? Заболела? – с тревогой поинтересовался мужик. Дамочка выглядела странно. Не из тех, кто ездит автостопом с дальнобойщиками. Она вызывала даже смутный страх. Но за шесть тысяч он готов был потерпеть. Жена звонила утром в панике, что коллекторы со вчерашнего дня не дают покоя. Отдаст им долг, и больше никаких быстрых кредитов.

– Мобильный есть? – с трудом сдерживая зубную дробь, спросила Вера.

– Есть, отчего же нет.

– Дайте позвонить.

– Бери, там за тобой жилетка висит, в правом кармане.

Вере удалось достать телефон с третьей попытки. Они въезжали в Калиновку, картинка сбивалась и размывалась. Вера знала, что Оля пришла в себя и кричит от отчаяния, пытаясь открыть входную дверь. А Глеб и Даша уехали, прихватив ключ. Был только один человек, который мог ей сейчас помочь. Со второй попытки Вере удалось набрать номер Алика.

Алик сам встретил Веронику из школы. С Таней он поговорил утром. Сказал все, как есть. Что оставляет ей квартиру, машину, будет деньги на дочку давать, и жена ни в чем нужды не узнает. Он всегда поможет и поддержит, вот только жить с ней не будет.

Таня все поняла. Объяснения прошли на удивление гладко. Она, конечно, попыталась уговорить мужа остаться, но он прервал – нет, это не обсуждается. Пятнадцать лет совместной жизни с Аликом научили Таню, что муж не меняет решений. Она не стала устраивать сцены, закатывать истерики и угрожать, как того ожидал Алик. Была какая-то притихшая и задумчивая. В обычный день его бы это насторожило, но сегодня он не стал концентрироваться на жене, ему еще предстоял разговор с дочерью.

Взбалмошным характером и истеричностью Вероника пошла в мать, долгое время эмоции даже мешали ей нормально говорить. И вот только-только все наладилось, как ему предстоит обрушить на девочку новый удар. Это было сложнее всего.

Вероника весело болтала всю дорогу до дома, а Алик пытался найти правильные слова, чтобы все ей объяснить. Но так и не нашел.

В квартиру он вошел первым и впоследствии благодарил судьбу за это.