Елена Филон - Шакалота. Птичка в клетке

— Макс, не надо…

— Я — тварь, — невесело усмехается, опустив голову, и я вновь вижу в стёклах его очков своё заплаканное лицо. — Ты не должна была приезжать. Ты чуть не умерла по моей вине!

— Это была не твоя вина.

— Всё… всё в этой истории случилось по моей вине, и ты знаешь, что это так! Я должен быть вместе с Оскаром и Ромычем, там — за решёткой, вот где мне место. — Головой качает, мрачно посмеиваясь. — А тебя не должно быть здесь. Боже… зачем ты приехала, Лиза? Ты не должна была… Ты… — Резко замолкает, отворачиваясь в сторону, и смотрит на могилу Костика, будто знает, что она там, будто видит её. — Просто уезжай.

— Прогоняешь меня? — слёзы нещадно обжигают лицо.

— Желаю тебе лучшего.

— Чего же? Откуда тебе знать, что для меня будет лучше?

С горечью усмехаюсь, глядя Максу в затылок и ступаю на шаг ближе.

— Повернись.

И будто целую вечность он заставляет себя повернуться ко мне лицом. Даже не знаю, что было бы, если бы его глаза могли видеть… как бы он на меня смотрел? Смог бы вообще это сделать?

Протягиваю руку и осторожно снимаю с него очки.

— Я красавчик, да? — хрипло усмехается.

А я больше ничего не могу с собой поделать. Когда если не сейчас? Душить себя, стоять на месте, лгать себе, что ничего к нему не чувствую, а завтра, послезавтра и каждый день после, жалеть, что не сделала этого?..

Шаг вперёд. Поднимаюсь на носочки, опускаю ладони ему на плечи и практически невесомо касаюсь губами закрытых век: с начала одно, затем второе. Руки Макса с силой обхватывают меня за талию, прижимают к груди, лицом в шею утыкается и протяжно, шумно выдыхает.

— Чёрт, — с болью усмехается, обнимая меня ещё крепче. — Это правда ты… Это ты, Лиза… Это ты…

Дышу снова — дышу им. Обнимаю так сильно, как только могу, обнимаю за все два года, что не могла делать этого.

— Ты должен лечиться, — слова сами изо рта вырываются. — Ты должен! Слышишь меня?!

— С ушами вроде проблем не было.

— Идиот! — сквозь слёзы усмехаюсь. — Ты должен, Макс! Ты не имеешь права опускать руки.

Будто с трудом себя заставляя, разжимает объятия, мягко обхватывает моё лицо ладонями и смотрит невидящими глазами.

— Посмотри на меня, Лиза, — болезненно улыбается, и я снова вижу его ямочки на щеках. — Один шанс из ста, что это дерьмо можно как-то исправить.

— Используй его, — крепко обхватываю его запястья руками. — Ты не можешь сдаться. Ты мир увидеть хотел…

— Я и так его вижу, — головой качает. — Прямо сейчас вижу.

— Тогда сделай это для меня. Можешь? Просто потому что я так хочу.

— О, когда это ты такой стала? — подшучивать ещё пытается.

— Я хочу видеть, как ты на меня смотришь, — решительно. — Хочу этого! Сделай это для меня! Попробуй, если шанс есть!

— Кому как не тебе понять, какого это каждый день по врачам таскаться?.. Нет смысла. Для меня в этом нет смысла. Да я лучше… музыку послушаю, ну или… — плечами пожимает, — телек посмотрю.

— Смешно.

— Лиза, — шире улыбается и вновь в объятия меня заключает, — так ты мозги мне вправить приехала?

— Я приехала… потому что скучала.

Птица вновь запела, так звонко и так красиво, будто для нас старается.

— И когда уедешь? — шепчет мне на ухо.

— Хочешь, чтобы я уехала?

Фыркает:

— Я слепой, но не идиот. Так когда?

— Когда ты меня отпустишь.

— А если никогда не отпущу?

Поднимаю голову и целую его в подбородок:

— Значит, я никогда не уеду.

— Лжёшь? — с пониманием улыбается. — Жалеешь меня?

— Не то и не другое, — завожу руки ему за шею и вновь встаю на носочки, чтобы оказаться ближе к губам.

— Ты простила меня, — на выдохе, с облегчением.

— Тебя сложно ненавидеть.

— Ты должна меня ненавидеть.

Должна. Наверное должна… Но я не могу, не хочу, и даже не пытаюсь. Цена, которую Макс заплатил за свои ошибки, достаточно высока, чтобы наказывать его ещё больше. Нас наказывать, потому что, то, что я чувствую, глядя в его невидящие глаза разрывает мне сердце, будто это я ослепла. Будто нас двоих наказали.

— Ты любишь меня? Ещё любишь? — вдруг спрашивает: тихо и неуверенно.

А я не отвечаю. Вижу, как лицо Макса напрягается, затем вновь резко расслабляется, будто ругает себя за эмоции, на которые права не имеет.

Но он имеет.

«Люблю, — отвечаю мысленно. — Люблю. Люблю!»

— Отвечу, когда снова сможешь меня видеть. Когда в глаза мне посмотришь.

— И где гарантии? — вновь улыбка на губах расцветает.

— Я буду с тобой. Столько сколько смогу, обещаю, но и ты обещай, что однажды снова меня увидишь.

Прижимает меня к себе ещё крепче, наклоняется, касаясь своими губами моих, и с нежностью шепчет:

— Обещаю… А теперь поцелуй меня. Боюсь, что промажу.

И я целую. С улыбкой, с любовью, со всей нежностью, которую могу ему подарить.

Птица поёт громче, как и сердце в моей груди стучит чаще… Сердце, которое больше не болит.

— Знаешь, а я ни о чём не жалею. Я прожила хорошую жизнь. Я научилась многому. Научилась ценить вещи, которые раньше не замечала. Научилась радоваться каждому дню… открывала глаза, видела рядом его и… понимала насколько же счастливой можно быть. Раньше я не думала, что это возможно — видеть счастье в мелочах, в простом пробуждении, в совместном завтраке, в утреннем поцелуе… Счастье оно… прозрачное, поэтому так часто мы его не замечаем, а оно — здесь, прямо перед твоими глазами. Их надо просто открыть.

— Знаю. Я видел твою улыбку. Она никогда не лжёт.

— Ты подарил мне эту жизнь, Костик. Если бы не ты, у меня бы ничего не было. От этой мысли становится тоскливо…

— Но у тебя всё это было.

— Да. И оно никуда не пропало. Моё счастье осталось рядом с ними, в их сердцах. Я никогда не перестану их любить.

— Они это знают.

— Они ведь были готовы, правда? К моему уходу.

— Это сложный вопрос. Нельзя быть на все сто процентов готовыми к уходу родного человека, но Макс сильный, он справляется. Только взгляни, каким он стал рядом с тобой.

— Нет, Костик. Макс всегда был таким. Просто когда-то очень давно всё хорошее, что в нём есть, спало глубоко в сердце.

— Но ты помогла ему найти это, помогла увидеть.

— Ты прав… я помогла ему увидеть… Представляешь, Макс заверил, что ряд операций не дал результата, и только в день нашей свадьбы признался, что соврал. Он увидел меня. Костик, он сделал это, он смог… Думала… убью его тогда. О, как я была зла! В своё оправдание он разрешил мне не признаваться ему в любви, потому что я уже это доказала согласившись выйти замуж за калеку — так он сказал.

— Хм, идиот.

— Точно.

— И мы оба любим этого идиота.

— Костик?

— М?

— С ней всё будет в порядке, правда?

— Шутишь? С таким-то папашей?.. Твоя дочь помолвлена, Лиза, с хорошим парнем. Но если вдруг этот хороший парень попробует её обидеть, Макс ему шею свернёт, ты же знаешь, как он её любит.