Симона Элкелес - Цепная реакция

— Луис? — зову я.

Тишина. Иду к нему в комнату, зная, что он тут… чувствуя, что Луис где-то в доме.

— Я проверю спальню, — говорит Дерек. — Вы пока не отходите от двери. Если придется уносить ноги, бегите как можно быстрее.

Дерек заходит в комнату Луиса. Я крепко сжимаю руку Кендалл, боясь того, что он там увидит… если вообще там кто-нибудь есть.

— Что, черт побери, с тобой случилось, чувак? — спрашивает Дерек.

Я слышу голос Луиса:

— Что ты здесь делаешь?

— Он тут, — шепчу я Кендалл.

— Никки хотела убедиться, что с тобой все нормально. — Дерек машет мне рукой, приглашая зайти. — Э-э… если что-то понадобится… типа больницы… — я буду тут, за дверью.

Я не могу сдержать ошарашенного вздоха, когда вижу Луиса. Он сидит на кровати, откинувшись спиной на стену и поддерживая руками голову. Я замечаю, что у него все лицо залито кровью. Его обрили наголо. Рубашка Луиса, окровавленная и превратившаяся в лохмотья, валяется на полу.

Гренни сидит рядом, положив голову ему на бедро. Она знает, что Луису очень больно.

Я подбегаю, не зная, можно ли сейчас вообще к нему прикасаться, не причинит ли это еще больших страданий.

— Что они с тобой сделали? — нежно спрашиваю я, изо всех сил стараясь сдержать поток эмоций, которые грозят накрыть меня с головой. Нужно оставаться сильной — ради Луиса.

— Отвали от меня, — стонет он.

— Нет, пока ты в таком состоянии, — шепчу я.

— Ты мне здесь не нужна. И я совершенно уверен, что не хочу тебя тут видеть. Между нами все кончено, забыла? Я не одна из твоих бедных собачек.

— Прямо сейчас ты очень на нее смахиваешь. Засунь свое эго подальше и дай мне тебе помочь.

Они сбрили его чудесные густые волосы. Интересно, Луиса держали, или он сам покорно склонил голову и позволил это сделать? В любом случае они особо не церемонились: кожа головы исполосована порезами.

— Тебя обрили.

До сих пор я этого не осознавала, но вечно взлохмаченная шевелюра Луиса была выражением его индивидуальности и даже… детскости какой-то, наверное. А теперь он выглядит так сурово… как бандит. Я поднимаю ему подбородок и заставляю посмотреть на меня. Луис подчиняется, и я едва сдерживаю возмущенное шипение. Губы опухли, глаза наполовину закрыты из-за отекших век… и куча мелких красных порезов повсюду — на лице, на спине, на груди — вперемешку с синяками и ссадинами.

Смотрю ему в глаза и вижу в них только пустое безразличие. Его взгляд пугает меня. Неужели Луис теперь изменится и станет, как Марко?

— Какую часть фразы «отвали от меня» ты не поняла? — злобно спрашивает он.

Когда Луис снова прячет лицо в ладонях, я боковым зрением вижу выдавленные на его бицепсе буквы М и К.

— Тебе надо в больницу.

— Не надо. Меня спросят, что случилось. — Он поднимает на меня глаза. — А я связан кодом молчания. Знаешь, что мне действительно нужно? Наркотики. Любые, но лучше посильнее. И много. Чтобы я не вылезал из-под кайфа.

— Не мели языком. — Я сажусь на кровать и внимательно его осматриваю. — Вот что мы сейчас сделаем. Ты позволишь обработать свои раны. А потом можешь выгонять меня к чертям, если хочешь.

— Ты что, не слышала? Без обезболивающих можешь ко мне даже не подходить.

— Ну и зря.

Кендалл с Дереком помогают мне намочить бумажные полотенца перекисью. Опускаюсь на колени перед Луисом и осторожно прикладываю одно из полотенец к порезу на его брови.

— Что случилось с парнем, который говорил, что любит меня?

— Он умер, — сухо отвечает Луис.

— Я специально хотела оттолкнуть тебя, — говорю я. — Так я защищаюсь.

— Поздравляю, Никки. У тебя получилось.

Он отдергивает голову, но я заставляю его смотреть на меня и медленно очищаю полотенцем подбородок, промываю неприятный длинный порез на щеке. Когда я перехожу к ране на бицепсе, то понимаю, что выцарапанные там злые буквы навечно оставят шрамы на коже. И кажется, они издевательски смотрят на меня.

Луис берет меня за запястье сильными пальцами и удерживает мою руку как раз в тот момент, когда я собираюсь стереть все еще сочащуюся из ран кровь.

— Не помогай мне, — просит он. — Мне правда нужно, чтобы ты ушла.

— Ну почему, Луис? Ведь мы с тобой связаны и оба это знаем. Хотелось бы мне сказать, что это не так, но я не могу.

Его неземные глаза смотрят прямо мне в душу.

— Не лги себе. И не думай, будто то, что происходило между нами, отличается от того, что было между тобой и Марко.

Качаю головой.

— Я в это не верю. Пусть у нас в будущем нет никаких шансов, но в глубине души я знаю: то, что происходило между нами, — гораздо сильнее и глубже, чем было у меня с Марко.

— И ошибаешься. — Луис крепче перехватывает мою руку, не давая прикоснуться к себе. Кричит: — Эй, Дерек!

Голова Дерека появляется в двери.

— Да?

— Уведи ее отсюда, пока я чего-нибудь не натворил.

Дерек трогает меня за плечо.

— Ник… тебе лучше оставить его в покое.

Сглатываю вставший в горле комок.

— Я люблю тебя, Луис.

Луис зажмуривается.

— Дерек… да уведи же ты ее!

Я отодвигаюсь от него и глубоко вздыхаю. Мне не по силам к нему пробиться. Он выбрал другую сторону и бросил меня здесь одну.

МЕНЬШЕ ЧЕМ ЧЕРЕЗ час после ухода Никки с друзьями я получаю сюрприз — ко мне вваливаются Алекс с Карлосом. Ох, явно уже разлетелись слухи, что я теперь в банде, потому что братья ничуть не удивлены тому, что я весь избит.

— Живо в душ, — командует Алекс. — От тебя несет.

— И не копайся там, — говорит Карлос, хлопая меня по ноге. — Ужин будет готов через сорок пять минут.

Он берет на руки Гренни — все это время бульдожка от меня не отходила.

— Не хочу есть, — упрямлюсь я. — И отдай мне мою собаку.

— Захочешь, когда узнаешь, чтó мы собираемся сделать.

Смотрю на братьев. Наверное, я ожидал, что они накинутся на меня с нравоучениями или будут злиться, но ни Алекс, ни Карлос ничего такого не делают. Они просто… просто торчат в моей комнате.

— У твоей собаки депрессия. Как и у тебя, — возвещает Карлос, опуская Гренни на пол.

Иду в душ и даю горячей воде смыть с кожи засохшую кровь. Увы, ей не под силу стереть тот факт, что я теперь — полноценный член «Мексиканской крови». Или тот факт, что я навсегда оттолкнул Никки — и это приносит гораздо больше боли, чем раны в виде букв МК, что остались на бицепсе от отвертки Чуи.

Я ее потерял. Может, оно и к лучшему. По крайней мере теперь я не буду ее огорчать и разочаровывать. И я не хочу обижать ее еще сильнее, чем уже обидел.

Выхожу из ванной и лицезрею братьев, сидящих за столом на кухне. Они негромко разговаривают, видимо, обсуждая, что теперь со мной делать. Когда я демонстративно прохожу мимо, Алекс с Карлосом столь же демонстративно собирают тарелки и идут следом за мной. У меня в комнате они усаживаются прямо на пол, прислонившись спинами к стене, и продолжают есть как ни в чем не бывало. От запаха мяса со специями рот наполняется слюной, но я не хочу сейчас смотреть в глаза братьям… или ужинать с ними.