Валерия Горбачева - Медвежий камень

Мне захотелось ему помочь:

– Может, они все одного возраста?

– Нет. В смысле, я не помню. – Стас напряженно вглядывался в траву, силясь вспомнить свои ощущения. – Знаешь, мне показалось, что те, кто угрожал, сами чего-то боялись.

От неожиданности я даже онемела на мгновение, а потом резко повернулась к Стасу:

– Слушай, ведь мне тоже показалось, что этот, дребезжащий, сегодня, что он тебя боится, то есть он чего-то боится. А я подумала, что тебя… – Моя быстрая сумбурная речь нимало не смутила Стаса, и он понимающе кивнул.

– Нет, эти люди – не убийцы, слабые они какие-то, неуверенные, и фразы у них как заученные, и потом слишком много их на одного бомжа, – подвел итог Стас. – Но капитану мы все расскажем. – Он с легкой улыбкой посмотрел на меня: – Я как смогу опишу, кто ко мне обращался.

Понятно, эти слова были сказаны в качестве успокоительного.

Вечером, рассказывая за ужином последние новости, я кратко упомянула и о фотографиях. Без деталей и смакования.

Только оставшись наедине с мужем, я рассказала все. И про царапины на теле, и про подслушанный разговор, и про нашу беседу с Дрозденко.

Телефон мелодично зазвонил в тот момент, когда я уже почти закончила рассказ. Муж взял трубку и, послушав мгновение, протянул ее мне:

– Тебя. – На мой немой вопрос «кто?» пожал плечами – «не узнал».

– Слушаю, – я спокойно и удобно уселась в кресло, приготовившись к приятной болтовне, потому что «не узнает» муж обычно моих подружек.

– Слушай, – послышался в трубке насмешливый мужской голос, – и внимательно.

– Кто это? – Странное дело, но в первый момент я даже не испугалась, скорее удивилась.

– Ты, главное, не вникай, – не отвечая на вопрос, продолжил мужчина. А может, это он таким образом как раз и ответил?

– Простите?

– Не вникай ни во что. Не задумывайся сильно. Это может очень повредить. Тебе.

Резкие рубленые фразы, спокойная уверенная интонация – и ни малейшего смысла.

– Не вникай, – еще раз повторил незнакомец и положил трубку.

Я медленно подняла глаза. Муж, почувствовав неладное, остановился рядом.

– Мне сказали не задумываться, – почти легкомысленно проговорила я, и тут же меня снова бросило в жар: – Господи, это же про раскоп, вернее, не про раскоп, а про камень, вернее, не про камень, а про убийство…

И тут мне стало страшно. Я машинально закрыла руками рот и испуганно посмотрела на мужа. Он сел рядом и спросил:

– Что сказали? Подробно перескажи, что тебе сказали.

Меня начало трясти, но я сбивчиво попыталась пересказать разговор. Вернее, не разговор, разговором-то это даже назвать нельзя, а те несколько бессмысленных фраз, произнесенных уверенным тоном.

– Какая интонация была? – спросил муж. – Угрожали тебе или, может, наоборот, предостерегали, предупреждали?

Я судорожно пожала плечами. Мне было так страшно, что я даже говорить не могла. Но интонация все равно была уверенная.

– Он просто сказал: «Не вникай» – и уверен, что я так и сделаю.

– Так и сделаешь, – сказал муж, – передашь все твоему капитану, как его…

– Олег Георгиевич.

– Ну да, Олегу Георгиевичу, и перестанешь об этом думать. Тебе же не говорили никому ничего не рассказывать? Молчать не просили?

– Нет, сказали только не задумываться сильно.

Муж помолчал немного.

– А может, это твой Дрозденко звонил? – неожиданно спросил он вдруг. – Может, у него какая-то своя игра?

– Голос совсем не похож, – возразила я, – и потом, какая игра? Камень-то и так у него, и я на него, поверь, не претендую.

– Ну да, – согласился муж, – но ты ему все-таки расскажи о звонке и посмотри реакцию. Ведь он мог не сам звонить, а попросить кого-то… Посмотришь реакцию и забудешь про все это, – спохватившись, добавил он.

Я прижалась к его плечу и улыбнулась. Такой же, как и я, – увлекающаяся натура.

На следующий день Дрозденко появился уже только после обеда. Быстро кивнув Марине, он прямиком направился на мой участок.

– Привет, Ксанка, – улыбнулся он, – я был с утра у Олега Георгиевича.

– Ну и? – Я тут же отложила в сторону дневник, в который вносила запись. Мы отошли в сторону. – Ты рассказал ему?

– Рассказал, дал описание всех, кого помню, и даже отнес ему фотографии камня. Видишь, какой я молодец! – последняя фраза прозвучала с легкой издевкой, будто Станислав Владимирович подшучивал надо мной.

– Он заинтересовался?

– По-моему, да. Во всяком случае, фотографии взял и все записал.

– А мне вчера звонили, – совершенно без перехода сказала я.

– В смысле «звонили», – удивленно уставился на меня Стас. – Из милиции, что ли? Чего хотели?

Стас спросил совершенно естественным, спокойно-удивленным тоном. Я не заметила ни наигранности, ни чрезмерного любопытства.

– Нет, не из милиции, – вздохнула я. – Незнакомый мужчина настоятельно рекомендовал ни во что не вникать и ни о чем не задумываться.

Я внимательно следила за реакцией Дрозденко. Стас смотрел на меня немного недоуменно:

– О чем это не задумываться?

– Не знаю, – пожала я плечами, – мне кажется, об ассоциациях… Чтобы не сравнивала следы и царапины.

– А кому ты говорила про свои ассоциации? – задал неожиданный вопрос Стас. – С кем, кроме меня, обсуждала эту тему?

– С мужем вчера вечером, – несколько растерянно ответила я. – Больше ни с кем.

– Ну, насколько я понял, муж не мог тебе звонить с предупреждениями. И даже если бы хотел, то просто не успел бы, – с насмешкой спросил Стас. – Вспоминай, с кем еще?

– Ни с кем, – зло ответила я, – с тобой только. Может, это ты звонил? Я ведь тебя по телефону не слышала ни разу, а голоса по телефону сильно меняются. Или вообще, приказал кому-нибудь меня напугать…

Стас рассмеялся.

– Тебя напугаешь… Неуловимые мстители рядом с тобой просто отдыхают и нервно курят в уголке. Слушай, а если серьезно, ты можешь думать что угодно, но я-то точно знаю, что не звонил. Тогда кто?

Почему-то я ему поверила. Опять просто поверила. Вопреки всякой логике. Ну и пусть.

– Стас, а ты кому-нибудь рассказывал о нашем разговоре?

– Нет, – покачал он головой. – Только в ментовке сегодня утром. А звонили тебе вчера, ты говоришь.

– Вчера, – согласилась я.

– Значит, остается одно – нас подслушивали.

Стас сказал это совершенно спокойно, но мне снова стало страшно.

– Значит, этот кто-то здесь , – медленно проговорила я.

Стас кивнул. Мы помолчали какое-то время. Потом Стас взял меня за руку и, заглянув в глаза, тихо сказал:

– Будь осторожна, не обсуждай это ни с кем. А я постараюсь быть рядом.

Он ушел, а я вернулась на участок. Через несколько минут ко мне подошла Марина. Она осмотрела угольное пятно, которое я описывала, бросила несколько ничего не значащих фраз, типа «скоро уже конец рабочего дня» и «успеть бы закончить расчистку частокольной канавки», и вдруг спросила: