Морган Мэтсон - Лето второго шанса

– Ладно, – медленно продолжила я, – так что конкретно надо сделать?

– В конце прошлого лета мы тут попали в трудное положение, – сказал Фред, и они с Люси посмотрели на Элиота, который побагровел.

– Вы сами позволили мне выбирать фильмы, – парировал он. – Если хотели чего-то особенного, так бы и сказали.

– Посещаемость под конец лета была очень, очень низкая, – продолжал Фред. – Так что мы ищем фильмы, которые собрали бы нам публику. Кино для семейного просмотра. – Он сердито взглянул на Элиота. – Насчет первого фильма уже решено, но тебе предстоит выбрать два следующих. И помоги распространить по городку листовки. Остальные тоже могут подключиться, – с этими словами он и подтолкнул к нам по прилавку стопку афиш.

– О, – сказала я. Задание показалось мне не таким уж ужасным. – Ладно.

– Хорошо, – сказал Фред, забирая коробку со снастями, посмотрел на почти пустой пляж и покачал головой. – Когда нет покупателей, втроем здесь делать нечего. Двое из вас могут идти домой, если хотите. Сами решайте, кто останется. – Он кивнул и направился к автостоянке.

Едва он отошел, Люси повернулась ко мне и Элиоту.

– Только не я, – быстро проговорила она.

Я и вздохнуть не успела.

– Только не я, – эхом отозвался Элиот.

Я пожала плечами.

– Наверно, это значит, что остаюсь я, – у меня не было возражений, поскольку работа здесь в одиночку, в сущности, была тем же самым, что и с Люси: разговаривать не с кем, а нервотрепки меньше.

– Не слишком напрягайся с этими фильмами, – сказал Элиот, когда Люси мимо него прошла к крючкам с одеждой. – Это не бог весть какое событие.

– Не буду, – ответила я. – Кажется, это выполнимо. Но что все-таки случилось в прошлом году?

Элиот снова покраснел, а Люси вернулась к нам и, посмотрев на экран мобильного, сказала:

– Фред назначил Элиота ответственным за выбор фильмов. – Она впервые обратилась ко мне напрямую с нашей первой встречи в этом году, поэтому я только кивнула, боясь нарушить хрупкое равновесие, побудившее Люси к такому поступку.

– Он сказал «летние фильмы», – стал оправдываться Элиот. – Он сказал «что-нибудь о пляже». Ну я и…

– Элиот выбрал «Челюсти», – сказала Люси, по-прежнему глядя в телефон, а не на меня, и покачала головой. – Чтобы показывать на пляже, прямо у воды. Одного ребенка пришлось вывести, так он кричал.

Элиот закашлялся.

– Как бы то ни было, – громко произнес он, – дело в том, что…

– А затем, – продолжала Люси, взглянув на меня и снова уткнувшись в телефон, – он выбрал какие-то ужасные научно-фантастические фильмы, о которых никто не слышал.

– «Дюна» – это классика, – горячо запротестовал Элиот, хотя я заметила, что он стал краснее обычного. – И там, как и просил Фред, акул не было.

– Там песчаные чудовища, – устало сказала Люси. – И снова… мы были на пляже. Снова выводили плачущих детей.

– Но из этого мы должны вынести урок, – начал Элиот, – что…

– А третий фильм… – Люси покачала головой, – показывать такое детям с родителями!

– Послушайте, – Элиот повернулся ко мне, как будто представлял дело в суде, – два первых фильма оказались неподходящими, тогда я стал искать в интернете самый популярный фильм о лете. И все равно выбрал неудачно.

Я обернулась к Люси, которая снова качала головой.

– «Грязные танцы», – пояснила она, – матери шестилетних детей посмотрели без всякого восторга.

– Поэтому, – Элиот принял вид человека, которому очень хочется сменить тему разговора, – когда будешь выбирать, спроси сначала Фреда. Вступительная речь должна быть краткой, и все будет хорошо.

– Вступительная речь? – переспросила я, чувствуя, как вспотели ладони. – Что ты хочешь этим сказать?

– Ну, пока, – крикнула Люси, помахав на прощание, закинула сумку на плечо и вышла. Элиот проводил ее взглядом и еще некоторое время смотрел на дверь.

– Элиот, – напомнила я ему о себе. Он быстро повернулся ко мне и поправил очки – я заметила, он так делал, когда был смущен или взволнован. – Какая еще вступительная речь?

– Да, – сказал он, – не бог весть что. Просто перед началом встаешь, говоришь о фильме несколько слов и сообщаешь зрителям, до которого часа работает закусочная. Ничего сложного, – закончил он, уходя.

Я кивнула и попыталась улыбнуться. Сердце колотилось. Не станет ли это выступление перед фильмом поводом расстаться, наконец, с этой работой? Выступать перед публикой я не умела, сколько себя помнила. С одним или двумя людьми я общалась прекрасно, но когда их становилось много, на меня было просто жалко смотреть – я запиналась, потела и тряслась, и поэтому всеми силами старалась избегать подобных ситуаций. Я просто не представляла себе, как встану и выступлю перед зрителями.

Остаток дня тянулся долго, в закусочную зашли всего два покупателя, оба заказали горячие напитки. Стрелка часов приблизилась к пяти, и я стала готовиться к закрытию: протерла прилавки, посчитала выручку, собрала кассовые чеки, почистила и выключила кофеварку. Я уже была готова опустить и запереть решетку, как вдруг услышала:

– Подождите! Вы еще работаете?

В следующий момент краснолицый (но не чета Фреду) человек среднего возраста подбежал к прилавку, неся на спине маленького мальчика.

– Извините, – хрипло выдохнул он, поставил сына на землю и, тяжело дыша, облокотился о прилавок. – Мы старались успеть до пяти. – Ребенок, ростом чуть выше прилавка, внимательно смотрел на меня. – Кертис потерял лопатку. Ведь потерянные и найденные вещи здесь хранятся?

– О, – сказала я, радуясь тому, что из-за них не придется включать оборудование и готовить молочный коктейль или жареную картошку. – Конечно, сейчас посмотрим, – я вытащила коробку потерянных вещей и поставила ее на прилавок.

Отец и сын стали в ней рыться. Наконец лицо ребенка расплылось в широкой улыбке и он ликующе поднял над собой красную пластиковую лопатку.

– Огромное вам спасибо, – сказал отец и легко усадил ребенка на спину. – Прямо не знаю, что бы он без нее делал.

Я кивнула, улыбнулась и, убирая коробку на место, заглянула в нее еще раз. Мне пришло в голову, что каждая из этих забытых вещей когда-то была важна и дорога для своего хозяина. И для их воссоединения всего-то и надо, чтобы ее кто-то нашел и вернул владельцу. Я сняла свитер с надписью «Учителя, делайте это вместе с классом», тщательно сложила, положила обратно в коробку и закрыла закусочную.

– Не могу я это сделать. – Я стояла перед закусочной рядом с Элиотом, глядя на людей, собравшихся в сумерках на пляже перед экраном и расстилавших покрывала и полотенца. В небе начинали появляться звезды. Почти полная луна висела над озером и как будто с сомнением смотрела на свое отражение в воде. Вечер для кино под открытым небом выдался идеальный, но мне казалось, что у меня сейчас разрыв сердца случится.