Морган Мэтсон - Лето второго шанса

– Тейлор! – Я повернулась и увидела Генри. Он промок так же, как и я, не считая лица, укрытого от дождя козырьком бейсбольной кепки.

– Привет, – воскликнула я и обрадовалась, что на голове у меня капюшон и Генри не видит, в каком беспорядке мои волосы. Но в следующую же секунду, наоборот, испугалась, что выгляжу в капюшоне как мокрый эльф.

– Сильно льет. – Генри с трудом удавалось перекрикивать дождь.

– Ага, – прокричала я в ответ и улыбнулась, представив нас со стороны: два человека стоят на обочине дороги под дождем и разговаривают.

– Готова? – спросил он.

Я кивнула, встала на педали и поехала против ветра. Дождь сделался косым, ветер дул так, что я с трудом удерживала равновесие. Велосипед вилял, и мне то и дело приходилось ставить ногу на землю, чтобы не упасть. Из-за этого Генри уехал вперед, но то и дело останавливался и ждал меня. Наконец я догнала его и поехала вперед в полной уверенности, что он едет рядом, но через несколько секунд обернулась: Генри по-прежнему стоял на месте.

– Что случилось? – закричала я, думая, что только поломок нам сейчас недостает.

– Все нормально, – крикнул он в ответ. – Это безумие какое-то. Надо где-то укрыться. Дождь не может вот так без конца лить.

– Не может, но… – Я поежилась, мечтая уже не о камине, а о горячем душе, под которым простою до тех пор, пока не кончится вода в нашем крошечном водонагревателе. Я посмотрела в сторону Мейн-стрит. Только там можно было найти убежище, но мысль о том, чтобы ехать обратно, а потом снова домой, не очень меня привлекала.

– Поехали, – крикнул Генри. Он оглянулся, нет ли машин, и пересек дорогу. Я в растерянности смотрела, как он слез с велосипеда и повел его по подъездной дорожке.

– Генри, – позвала я, – что ты делаешь? – Я не знала, слышит ли он меня, потому что он не ответил и не обернулся. Я не понимала, что происходит, но казалось, у него есть какой-то план, поэтому я тоже глянула, нет ли вокруг машин, и пересекла улицу.

У подъездной дорожки стояло высокое дерево, под которым можно было укрыться. Я посмотрела на Генри, который вел велосипед к дому, который был мне хорошо знаком. Я, прищурившись, посмотрела на вывеску, на которой было написано «Счастливые часы Мэриэн» – но это был дом, в котором прежде жила семья Генри. На подъездной дорожке не было ни одной машины, свет в доме не горел и потому можно было надеяться, что никто не прогонит нас с земли, принадлежавшей Мэриэн. Мы с Генри провели велосипеды мимо дома и оказались на заднем дворе. Генри остановился на опушке и прислонил велосипед к дереву. Я последовала его примеру. Под деревьями дождь лил не так сильно, но пережидать его тут вряд ли стоило. Я уже собиралась сказать об этом Генри, но заметила, что он направился к лесу. И тут я поняла. Он шел к дому на деревьях.

Я стала подниматься по лестнице – деревянным планкам, прибитым к стволу дерева.

– Все нормально? – спросил Генри из домика, куда он залез без труда.

– Да, – ответила я и потянулась к следующей ступеньке.

Это был домик не из тех, что можно увидеть в красочных каталогах и какие доставляют вам с набором инструментов и инструкциями по сборке. Он не был похож на бревенчатую хижину или пиратский корабль, где везде прямые углы и гладкая древесина. Генри с отцом выстроили его без шикарных проектов между стволами трех деревьев, поэтому дом получился треугольным. У него были крыша, две стены и пол, а вот дверь отсутствовала, как и одна из стен, и крыша с этой стороны слегка выступала над стволом, служившим лестницей. Оказаться здесь было очень кстати, детьми мы обычно и пережидали здесь дождь. Не помню, была ли я когда-нибудь внутри него в хорошую погоду.

– Помочь? – спросил Генри. Я кивнула, подняла одну руку, он схватил ее и потянул меня вверх, помогая мне закинуть ногу на деревянные доски пола. Я отпустила его руку, встала и выпрямилась.

– Осторожно, – он кивнул куда-то вверх, – тут низковато.

Я чуть было не стукнулась головой о крышу.

– Ух ты, – пробормотала я и присела на корточки.

В последний раз, когда я была здесь, то могла стоять в полный рост, не задевая головой крыши. Дом на деревьях нисколько не изменился. Внутри по-прежнему было пусто, а в углу под дырой в крыше стояло пластиковое ведерко.

Генри сидел, свесив вниз ноги. Он снял бейсбольную кепку и провел рукой по волосам, пригладив непослушный вихор, спадавший на лоб. Я подошла к нему и села рядом, обхватив согнутые в коленях ноги в надежде хоть немного согреться.

Теперь, когда над головой была хоть какая-то крыша, я заметила, как прекрасен лес во время дождя. Все казалось зеленее, чем обычно, шум воды приглушала листва, и здесь он казался не таким сильным, как на дороге. По-прежнему дул сильный ветер, качая ветки деревьев. Дом, созданный благодаря плотницкому умению мистера Кроссби, достойно выдерживал натиск стихии и казался вполне надежным.

– Так лучше? – спросил Генри.

– Гораздо, – ответила я и наклонилась вперед, глядя на видневшийся за деревьями угрюмый дом Мэриэн, от которого мне становилось не по себе. – А если хозяйка узнает, не будет против?

Генри покачал головой:

– Нет. Я иногда прихожу сюда подумать, она не возражает.

– Понятно, – сказала я. Некоторое время мы сидели в тишине. Слышен был только шум дождя и ветра в кронах деревьев. Я не переставала удивляться, что все в доме осталось по-прежнему, только теперь он казался не таким большим. – Не помню, когда была здесь в последний раз, но тут ничего не изменилось.

– Тем летом, когда нам было по двенадцать, – Генри повернулся ко мне.

Я кивнула, глядя прямо перед собой на качавшиеся ветви.

– Наверное.

Не знаю, дождь ли тому стал причиной, или сегодняшний разговор с Люси, но неожиданно для самой себя я спросила:

– Ты когда-нибудь вспоминаешь то лето? Я имею в виду, когда мы… – Я замолчала, не находя подходящего слова.

– Когда мы с тобой встречались? – закончил Генри. Он внимательно смотрел на меня. – Конечно.

– Я тоже.

У меня не хватило смелости рассказать о том, что я поняла на вечеринке у Джелси: первая любовь тем и прекрасна, что на тебя не давит весь опыт предыдущих отношений, ты не боишься пострадать и не представляешь, как можешь причинить боль другому. И наша с Генри попытка оставила глубокий след в моей душе.

– Я хочу сказать, – продолжил Генри, – что до тебя у меня никого не было.

Я улыбнулась.

– Зато, я так понимаю, после меня было много других?

– Целая куча, – произнес Генри с непроницаемым лицом, заставив меня засмеяться. – Десятки, сотни.

– У меня тоже, – сказала я как можно более серьезно в надежде, что он все же поймет эту шутку. Потому что кроме жуликоватого Эвана и двух второкурсников, отношения с которыми мне быстро наскучили, рассказывать было больше не о ком.