Морган Мэтсон - Лето второго шанса

– А где твоя подружка?

– Подружка? – он так смутился, что я снова повернулась к нему.

– Да, девушка, которая была с тобой у «Джейн». Мама видела ее у вас в доме… – Я умолкла, а Генри покачал головой.

– Это няня Дэви. На самом деле она ему не нужна, но отец беспокоится…

– Так это не твоя подружка? – спросила я, вспоминая, как она смотрела на него, когда мы столкнулись в кафе.

– Нет, – тихо ответил Генри. – Был момент, когда это могло случиться, но… – Он замолчал и провел рукой по песку, словно приглаживая его, а я затаила дыхание, ожидая, что будет дальше.

– Но я передумал, – сказал наконец он, глядя на меня.

– Угу, – пробормотала я, не совсем понимая, что он имеет в виду, но с удовольствием отметила, что такая причина полностью устраивает меня. Мне в голову вдруг пришла мысль, что рядом со мной в темноте сидит не связанный никакими обязательствами Генри. И тут меня охватила та же дрожь, которую я впервые почувствовала в двенадцать лет.

– Так что я пропустил? – прошептал Генри через некоторое время.

Я посмотрела на него, про себя отметив, как близко ко мне он сидит, хотя на покрывале было достаточно свободного места.

– Я думала, ты видел этот фильм, – чуть слышно ответила я, не отводя глаз от экрана.

– Видел, – сказал он, и в его голосе я услышала улыбку. – Просто хотел освежить в памяти.

– Рик просто сходит с ума, – сказала я, немного повернув к нему голову, – потому что Ильза только что уехала, ничего толком не объяснив. – Едва сказав это, я поняла, что мои слова относятся не только к фильму. По-моему, Генри подумал о том же, потому что заговорил более серьезно.

– У нее наверняка были для этого веские основания, правда? – Теперь он смотрел не на экран, а прямо на меня.

– Не знаю. По-моему, она просто по-настоящему испугалась и, когда стало тяжело, сбежала. – Это уже относилось вовсе не к фильму, мы знали, что у Ильзы была веская причина оставить Рика под дождем, тогда как мне оставалось винить только свою трусость.

– И что потом? – спросил он. Я взглянула на Генри, который по-прежнему не отрываясь смотрел на меня.

– Не знаю, – ответила я, чувствуя, что сердце снова бешено бьется и что теперь мы говорим уже вовсе не о фильме. – Это ты мне скажи.

Он улыбнулся и посмотрел на экран.

– Поживем – увидим, – последовал уклончивый ответ.

Я тоже повернулась к экрану.

– Так и сделаем, – кивнула я и стала смотреть фильм. Я старалась следить за сюжетом – нацисты, французское Сопротивление, документы, позволяющие свободно перемещаться по Марокко, – но через несколько минут отказалась от попыток следить за сюжетом. Я могла думать лишь о том, что рядом со мной сидит Генри и я ловлю каждое его движение. Я так остро ощущала нашу близость, что когда в фильме произносили последнюю знаменитую реплику о начале прекрасной дружбы, мы дышали в едином ритме.

– И что потом? – спросила Люси, слушая меня с широко раскрытыми глазами.

Я отпила содовой, покачала головой и улыбнулась.

– А потом ничего, – ответила я, – абсолютно.

Люси разочарованно охнула, а я посмотрела на почти безлюдный пляж и подумала, что раз в закусочной нет посетителей, можно пораньше разойтись по домам.

Я сказала Люси правду – во время фильма ничего не произошло. То есть ничего не произошло между мной и Генри. Мы просто молча досмотрели фильм, а потом я поспешно вышла к погасшему экрану, поблагодарила всех за то, что пришли, и объявила, что следующий показ состоится через месяц. Мне удалось сделать все это без долгих пауз и невнятного бормотания, что для меня стало большим прогрессом. Когда я вернулась к родным, Джелси и Нора исполняли какой-то сложный ритуал с хлопками по ладоням, а мама складывала покрывало и слушала Гарднеров, которые восхищались одним из самых продуманных сценариев в истории кинематографа. В это время отец попытался встать со стоявшего рядом шезлонга, на который пересел во второй половине фильма. Увидев это, я напрочь выпала из обсуждения и то и дело поглядывала на него. Отец казался таким маленьким, сидя в шезлонге, которым, как он когда-то клялся, ни за что пользоваться не будет.

Генри шел к стоянке, но мы встретились взглядами, и он помахал мне. Я махнула в ответ и продолжала следить за ним украдкой, пока он не пропал из виду. Развернувшись лицом к стоянке, я заметила Уоррена и Венди, которые за руки не держались, но шли совсем близко друг к другу. Мы на мгновение встретились взглядами с Уорреном, и он широко улыбнулся мне, какой-то особенно искренней улыбкой, какой я не видела прежде.

Заперев проектор и экран, я поблагодарила Лиланда. Бедняга так зевал, что, похоже, просто чудом не заснул во время показа. Джелси поехала домой с Гарднерами, потому что у отца снова разболелась спина и он вытянулся на заднем сиденье машины. Я села на пассажирское сиденье, пристегнула ремень безопасности и обернулась к отцу. Даже при меркнущем свете – в маминой машине свет загорался при открывании дверей и потом медленно гас – было заметно, что отец сильно похудел и кожа буквально обтягивала его скулы.

– Понравился фильм, малыш? – спросил он, и я от неожиданности вздрогнула: глаза у отца были закрыты, и я думала, что он спит.

– Понравился, – ответила я и повернулась к нему лицом. Он открыл глаза и улыбнулся.

– Рад, что посмотрел его на большом экране, – сказал отец. – Вот так и надо смотреть на Ингрид Бергман. – Я засмеялась. В это время мама открыла дверцу и стала садиться, а отец мне подмигнул. – Только маме не говори, – добавил он.

– Чего мне не говорить? – неожиданно с улыбкой спросила мама, завела машину и мы выехали с уже опустевшей стоянки.

– Да кое-что насчет Ингрид Бергман, – ответил отец сонным голосом, закрывая глаза. Мама взглянула на него в зеркало, и ее улыбка исчезла.

– Поедем домой? – предложила она, стараясь, чтобы голос звучал бодро. – По-моему, все устали. – Она свернула на дорогу, и через пять минут, когда мы доехали до дома, отец уже крепко спал.

Мама сходила к соседям за Джелси, и родители сразу легли спать. Я заметила, как поднимаясь в спальню, мама шла немного позади отца, внимательно следя за ним, словно опасалась, что он может упасть назад. Я впервые обратила внимание, как тяжело дается отцу каждый шаг, как он наваливается на перила.

Я приготовилась ко сну, но была слишком возбуждена, чтобы уснуть. Под окнами послышался шум подъехавшей машины, и я вышла на крыльцо. В «ленд крузере» с выключенным двигателем сидел Уоррен, глядя прямо перед собой. Увидев меня, он вылез из машины и пошел, вернее, поплыл мне навстречу.

– Тейлор, – начал он, любезно улыбаясь мне, как своей давней знакомой, с которой не виделся много лет, – как поживаешь?