Морган Мэтсон - Лето второго шанса

– Итак, – начал отец и почесал пса за ухом, – ваше предложение?

– Да. – Дэви приосанился. – Вижу, у вас появилась собака. – Отец важно кивнул, а я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. – Я мог бы ее выгуливать. – Дэви смотрел то на меня, то на отца. – Не за деньги, – пояснил он, – просто я люблю собак. А отец говорит, что завести собаку мы не можем. – Последние слова Дэви прозвучали совссем по-детски.

– Что ж, – сказал отец, выдержав паузу, и я заметила, что он еле сдерживает улыбку, – предложение интересное. Заходи в любое время. Не сомневаюсь, что пес будет рад погулять с тобой.

Дэви широко улыбнулся.

– Правда? Большое вам спасибо!

Отец улыбнулся в ответ.

– Может, начнешь прямо сейчас? – спросил он, поняв, что именно этого Дэви хочется больше всего, и с трудом поднялся со стула. Я тоже встала и пошла на кухню, делая вид, что ничего не заметила.

– Принесу поводок, – крикнула я, сняла его с крючка возле двери и вернулась на террасу. Отец опустил пса на пол, а Дэви осторожно его погладил.

– Вот. – Я подала поводок Дэви. Тот прицепил его к ошейнику, и Мерфи сразу устремился к двери – он явно хотел гулять.

– Приятной прогулки, – пожелал отец вслед удалявшимся Дэви и псу.

– Спасибо. – Дэви остановился в дверях и повернулся к отцу. – Я слышал, вы больны, – сказал он. – Очень сожалею. – Я посмотрела на отца, и сердце у меня упало, потому что он сразу помрачнел и долго ничего не отвечал.

– Спасибо, – ответила я, решив, что отец так ничего и не скажет. Дэви кивнул и вышел на подъездную дорожку. Пес бежал впереди, натягивая поводок. Я виновато посмотрела на отца. Дэви знал о его болезни только потому, что я сказала о ней Генри, но теперь я не знала, надо ли извиниться или сделать вид, что ничего не случилось.

– Это брат Генри? – спросил отец, глядя на подъездную дорожку, где Дэви и Мерфи скрылись из виду.

– Да, – ответила я. – Он ровесник Джелси.

Отец кивнул и посмотрел на меня с улыбкой – по опыту, это не предвещало ничего хорошего.

– Генри славный парень.

– Не знаю, – я почувствовала, что краснею, хоть для этого и не было причины, – наверно.

– Видел его в булочной, – продолжал отец, как будто не понимая, что терзает меня. – Он всегда очень вежлив.

– Да. – Я поерзала на стуле, не понимая, почему так краснею. Мы с Генри едва помирились, и было не понятно что отец имел виду, говоря столь двусмысленным тоном. – Принести тебе ноутбук?

– Конечно, – ответил он, принимаясь за кроссворд. Вдохнув с облегчением и решив, что тема Генри закрыта, я встала, собираясь пойти в дом за ноутбуком, чтобы отец мог вернуться к работе над своим загадочным проектом. – Знаешь… – услышала я, когда взялась за дверную ручку, обернулась и увидела, что он все еще улыбается. – Окно в коридоре наверху выходит как раз на причал.

Моя рука сжала дверную ручку.

– Вот как? – сказала я, как ни в чем не бывало, хотя, строго говоря, не сделала ничего плохого. Я не считала, что поступила плохо, выйдя в три часа ночи из дома всего-навсего на задний двор.

– Хм-м-м, – произнес отец, по-видимому, всецело погруженный в газету. Затем он посмотрел на меня и улыбнулся. – Как я и сказал, он производит впечатление славного парня.

Щеки у меня снова запылали.

– Ноутбук, – буркнула я и пошла в дом, слыша у себя за спиной тихий смех отца. Но и принеся ноутбук с дивана, где он заряжался, я, как оказалось, не могла перестать улыбаться.

– Все у тебя получится, – сказала Люси и повернулась к Элиоту, тасовавшему колоду карт. По-видимому, он был с этим не согласен, и Люси сильно ударила его по руке. – Что, не получится?

– Ай, – вскрикнул Элиот. – Я хочу сказать… хм, да. В целом все получится, и гораздо лучше, чем в прошлый раз. О нем даже упоминать не следовало, – добавил он, заметив грозный взгляд Люси, широко мне улыбнулся и поднял вверх большие пальцы рук. Снова предстоял киносеанс под открытым небом, но мои коллеги не позволяли мне уклониться от вступительного слова. Люси только что прочла книжку по саморазвитию бывшей телезвезды, которая учила читателей «бороться со своими внутренними демонами». Я видела передачи с ее участием, и мне казалось, что ее козырная карта – борьба вообще со всем подряд, но такого аргумента Люси не принимала. А раз подруга что-то решила, Элиот, как я понимала, спорить с ней не станет. Мне все же удалось взять с него обещание, что если я снова оскандалюсь перед публикой, он придет мне на помощь.

Дни шли своим чередом, не особо отличаясь один от другого – завтрак с отцом, работа с Люси и Элиотом, вечером ужин дома на террасе. Правда, теперь ко всему этому добавился Генри. Оказалось, что мы выезжаем на работу в одно и то же время, и как-то после нашего ночного разговора на причале он догнал меня, когда я ехала на велосипеде, держась за руль одной рукой, а второй пыталась удержать стаканчик с кофе. По дороге мы говорили мало (я только набирала спортивную форму и внимательно следила, чтобы не сбилось дыхание), но ехать вдвоем было веселей. На следующее утро я догнала Генри, и с тех пор на работу мы ездили вместе. Долгих разговоров на причале мы больше не вели, хотя я поймала себя на том, что каждый вечер перед сном по несколько раз проверяю, не сидит ли там кто-нибудь. Люси я о наших ночных посиделках ничего не рассказала. Во-первых, у Генри была подружка. Во-вторых, мне не хотелось, чтобы до него дошли слухи, что я снова им интересуюсь. В последнем я и сама не была уверена, поэтому не было смысла доводить это до его сведения.

Кроме того, всякий раз, когда я на работе начинала думать о Генри, что-то возвращало меня к тому, что действительно имело значение, что было важно сейчас, например к болезни отца. Мне не следовало забывать об этом, хотя у него и появилась привычка задавать мне вопросы о Генри. При этом отец понимающе улыбался. Но в последнее время все это отступило на второй план перед перспективой второй раз оказаться униженной в присутствии пятидесяти человек.

– Знаешь, – начал Элиот с напускной небрежностью, – если бы фильм выбирал я, то вступительное слово произнес бы с легкостью. Может быть, в следующий раз так и поступим?

– Нет, – хором ответили мы с Люси. Он снова стал тасовать колоду, бормоча что-то о людях, не разбирающихся в киноискусстве. Люси повернулась ко мне.

– У тебя все получится, – уверяла она меня с ободряющей улыбкой. – А если нет, то я начну делать перед тобой колесо, договорились?

Я не смогла сдержать улыбку.

– Люси, ты же в юбке.

Она тоже широко улыбнулась.

– Тем круче будет эффект.

Элиот выронил колоду, и карты полетели в все стороны. Он покраснел и, наклонившись, стал собирать их. Люси закатила глаза. Я воспользовалась возможностью посмотреть на собравшихся, чтобы, если потребуется, вовремя упасть в обморок. Огромное солнце висело у самого горизонта, расцвечивая водную гладь оранжевым и красным. Я посмотрела на часы – была почти половина девятого, время начала сегодняшнего сеанса.