Морган Мэтсон - Лето второго шанса

– И она сказала «да»? – казалось, брат никак не может в это поверить.

Я сорвала зеленые листья с кукурузного початка, обнажив ряды желтых и белых зерен, от одного только вида которых у меня заурчало в животе. Вареная кукуруза – одно из наших излюбленных летних лакомств – в «Хенсонз» была особенно хороша. Я бросила листья в бумажный пакет возле моих ног и посмотрела на брата.

– Да, – повторила я, наверно, уже восьмой раз. – Я спросила ее, не хочет ли она в пятницу пойти в кино, и она ответила «да». Тогда я взяла пса и ушла.

– И она точно поняла, что свидание со мной? – не унимался Уоррен. Я встретилась глазами с Джелси, та улыбнулась мне, сразу отвела взгляд, опустилась в гран-плие [15] Полное приседание. и вытянула руку над головой.

– Она все правильно поняла, – убеждала я его. – У тебя свидание. Она хочет пойти с тобой в кино. – Я покачала головой и подумала, правильно ли поступаю. В конце концов, «Уоррен и Венди» звучит как название фольклорного дуэта, не говоря уже о том, что бедняжке предстояло выслушать много всякой чепухи.

– Огромное тебе спасибо, Тейлор. – Уоррен как будто только что понял, что я имею к этому какое-то отношение. – Если бы я мог чем-то тебе отплатить…

– Сделай вот что, – я протянула ему недочищенный початок кукурузы и взяла в руку пустой стакан, чтобы налить еще. – Очисти початки.

Мама на кухне резала помидоры, и я заметила формы для жарки гамбургеров.

– Кукуруза готова? – спросила мама.

– Более-менее, – ответила я, глядя на террасу, где Уоррен разговаривал с Джелси. Вид у него был мечтательный, и кукурузу он пока не почистил.

– Более-менее что? – спросил, входя в кухню, отец. На руках он держал пса и, как обычно бывало после дневного сна, выглядел немного взъерошенным. Отец перестал одеваться так, словно в любой момент мог сесть в машину и поехать на работу. Сегодня на нем были футболка с надписью «Американская ассоциация баров» и брюки цвета хаки. Я машинально посмотрела в календарь. Миновала уже середина июля, лето проходило быстро. Так бывало и в прежние годы, но теперь у меня были причины желать, чтобы оно шло медленнее, и не только потому, что мне не хотелось возвращаться в школу.

– Кукуруза, – произнесла мама, возвращая меня к действительности, и убавила огонь в одной из конфорок.

– А, шелуха, – сказал отец, и его худое лицо приняло выражение, какое всегда бывало, когда он шутил. Я улыбнулась, а мама, казалось, старалась сдержать улыбку. – Ой, прошу прощения, – продолжал отец, как бы раскаиваясь, – слишком банально? А я считаю – замечательно.

– Довольно, – мама засмеялась и покачала головой. – Надо поставить бургеры на гриль. – Она вышла из кухни и прошла на террасу, где стала поторапливать Уоррена.

– Ну как прошел сегодня день? – Отец повернулся ко мне. – Свершила что-нибудь великое?

Я улыбнулась. Конечно же, в том, чтобы наливать людям содовую и фасовать жареную картошку, ничего великого не было.

– Насчет великого не уверена. Но посмотри-ка. – Я подошла к столу и дала отцу одну из афиш. – Что думаешь? – спросила я и, глядя как он читает, почему-то занервничала.

– Это ты выбрала фильм? – спросил отец хрипловатым голосом.

– Да, – ответила я. Он кивнул, все еще разглядывая афишу. – Ты говорил, что это твой любимый, – добавила я, потому что отец по-прежнему молчал, – и что ты никогда не видел его на большом экране.

Отец вздохнул и посмотрел на меня.

– Спасибо, малыш. – И снова посмотрел на афишу. – Отлично. Не могу поверить, что ты сделала это для меня.

Я кивнула и уставилась в пол, не решаясь сказать то, о чем все время думала – что сделала это, потому что люблю его и хочу сделать ему приятное. Глядя на календарь, я понимала, что отец увидит этот фильм в последний раз, что это вообще будет один из последних фильмов, которые он увидит. Я с трудом сдерживала слезы, стараясь, чтобы голос звучал жизнерадостно:

– И Уоррен пойдет на фильм с девушкой.

– В самом деле? – воскликнул отец и погладил пса, лежавшего у него на руках. – Значит, он перестанет издеваться над этим несчастным созданием?

– Давай спросим, – сказала я, выходя из кухни. Отец пошел за мной на террасу, где Джелси теперь растягивалась, положив стопу на перила и наклонившись головой к колену. Я видела это уже много раз, но не могла не поморщиться.

– Плечи разверни, – сказала мама, и Джелси, не споря, изменила позу. Отец сел рядом с Уорреном, по-прежнему державшим початок, который я дала ему, уходя с террасы. Я не могла не заметить, что отец, перейдя из кухни на террасу, слегка задохнулся, и теперь ему требовался отдых. Он сел в кресло, не спуская пса с рук, и улыбнулся Уоррену.

– Насколько я понимаю, у тебя намечается свидание, – сказал отец, а брат вздрогнул, покраснел и стал чистить початок.

– Да что вы?! – сказала мама, улыбаясь Уоррену, подошла к отцу и села на подлокотник его кресла. – С каких это пор?

– С тех пор как Тейлор пригласила Венди пойти с Уорреном в кино, – пискнула Джелси, распрямившись.

– Что? – мама нахмурилась, а я засмеялась, подошла к брату и стала вместе с ним чистить кукурузу. Уоррен принялся рассказывать все, как есть. И пока я слушала, вставляя при необходимости свои замечания, мне пришло в голову, что раньше мы почему-то так все вместе не разговаривали – если мы были дома, а отец на работе, каждый занимался своими делами. Поэтому, несмотря на обстоятельства, которые привели нас сюда, я была рада, что мы, как настоящая семья, наконец-то стали обсуждать друг с другом происходящее в нашей жизни.

Я не могла заснуть. Бессонница донимала меня все лето, я лежала по ночам без сна, даже когда уставала после рабочего дня так, что буквально с ног валилась. Я часами ворочалась с боку на бок, и мысли не давали мне уснуть. Сразу после приезда сюда на меня нахлынули воспоминания о том, что я когда-то сделала не так, воспоминания, которых я последние пять лет старалась избегать. Теперь же они настойчиво каждую ночь лезли мне в голову. Но сегодня мне не давали спать мысли о Мерфи. Реакция Генри (а вернее, ее отсутствие) на мои слова о том, что его бросила семья, снимавшая у нас дом, не шла у меня из головы. Как ни винила я их за то, что они бросили собаку, приходилось признать: они поступили так же, как поступала я в последние годы – пряталась от ситуации, когда она становилась для меня неудобной, чтобы избежать последствий собственных поступков. Но Мерфи был живым свидетельством того, что бывает с теми, кого оставляют.

Наконец мне надоело лежать без сна. Я встала с кровати, натянула кофту и решила, что свежий воздух поможет мне привести мысли в порядок. Я прокралась на цыпочках по коридору, вышла из дома через застекленную террасу и босиком спустилась на траву.