Кэрол Маринелли - Когда-нибудь ты вернешься

Почему не ответить ей тем же?

– Я получил этот шрам в драке на похоронах матери. На кладбище.

– О боже! Ты подрался? С кем?

– С ее любовником.

– Когда ты узнал про него?

– Сразу после ее смерти. Сначала не поверил. Мать была очень набожной, в юности даже хотела стать монахиней.

– А почему не стала?

– В шестнадцать она забеременела.

– Тобой? От твоего отца?

Рауль кивнул:

– Но это был несчастливый брак. Тем не менее я до сих пор не могу поверить.

– Что она могла обманывать?

Его глаза сузились.

– Скорее, это ее обманули.

Рауль подумал о скользком очаровании Бастиано и деньгах, которые тот получил.

– Возможно, она была влюблена, – задумчиво высказалась Лидия.

– Ради бога. – Он засмеялся. Нет, не над ней, а над ее предположением. – Он ее использовал. Я ненавижу этого подлеца.

– А потом ты видел его?

– Да. И поклялся стать первым, превосходя его во всем.

Поэтому он сейчас здесь, в отеле. В другой раз он попросил бы Аллегру составить предложение и передать Алиму.

И из-за этого он остался на ночь.

Нет, Лидия заслуживает лучшего.

И вот опять шанс сказать, кем был Бастиано. Здесь и сейчас. Во время самого личного разговора в его жизни.

Но он не сказал.

Не было никакой необходимости.

Она все равно скоро уйдет. Поэтому он просто поцеловал ее.

Это был совсем не такой поцелуй, как в прошлую ночь. Теперь они больше знают друг о друге. Но это не продлится долго.

Рауль знает себя и понимает, что не может быстро измениться.

Он отстранился:

– Что ты собираешься делать сегодня?

– Отправлюсь домой. Пока он у меня еще есть. Надеюсь, мне удастся поменять билет на сегодня. Хочу сказать матери – без Мориса, – что я ухожу.

– Тебе нужно… – начал он и остановился. С какой стати ему советовать, что ей делать?

– Я знаю, что мне делать, Рауль.

На мгновение она закрыла глаза, представив гору, на которую ей предстояло забраться. Уйти из семейного бизнеса, найти собственный путь. А также жилье, на которое у нее нет денег.

Тем не менее есть в этом что-то новое, вдохновляющее.

Она улыбнулась:

– А ты что собираешься делать?

Рауль на мгновение задумался: бесконечный уикэнд и ни единой мысли, чем его занять.

Аллегра ждала его звонка, чтобы уточнить новое расписание.

Конечно, есть целая куча всяких вечеринок и приглашений, особенно когда стало известно, что он в Риме. Но, что бы ни выбрал, Рауль знал, что ничего не сможет превзойти эту ночь.

Он пожал плечами:

– Я тоже поеду домой.

– И где это?

– Венеция.

Венеция.

Лидия вздохнула и тут же поморщилась – так контрастны ее воспоминания.

Чтобы как-то скрыть это, она шутливо толкнула его локтем в бок и рассмеялась:

– Ты не говорил, что живешь в Венеции.

– А должен был?

– Когда я говорила о ней, ты даже… – Она осеклась.

Он не должен ей ничего объяснять.

– Я, наверное, не очень гожусь для одной ночи.

– Нет, – улыбнулся он, – не годишься. – Его улыбка померкла, но он по-прежнему не отводил от нее глаз. – Ты бы жалела потом, если бы мы переспали.

Она покачала головой:

– Похоже, ты решил, если я ни с кем до этого не спала, то непременно должна рассчитывать на что-то постоянное. Вообще-то я могла бы это сделать с Бастиано, но он не…

Лидия снова осеклась. Раулю незачем это знать. Правда в том, что у нее нет никаких чувств к Бастиано.

Никаких.

А к Раулю есть.

– Не что? – настаивал Рауль.

– В нем нет того, что я хочу.

– И чего же ты хочешь?

– Того, чего хочет каждая женщина, – немного романтики. Я не за мужем сюда приехала. – Она стянула с постели простыню и завернулась в нее. – Я собираюсь принять душ.

Только в душе Лидия поняла, что, собственно, собиралась сказать.

«Он – не ты».

Между ней и Бастиано нет никакого притяжения. Был бы на его месте Рауль, она бы возмутилась, при этом одновременно испытывала бы возбуждение и трепет.

Рауль ей нравится больше, чем это безопасно.

И она ему нравится.

Очень.

Не так уж часто встречаются подобные совпадения.

Утро никогда не считалось его любимым временем суток. Обычно он предпочитал женщин, которые уходили еще в темноте. Не гордость, нет, простая констатация. Однако сейчас он лежал, прислушиваясь к звукам из ванной, борясь с желанием присоединиться к ней.

И снова Лидия его удивила.

Оказалась стойкой.

Не было ни слез, ни мольбы о помощи. Наоборот, она активно запротестовала, когда он предложил вмешаться и разобраться с Морисом.

В ней есть определенная независимость, не часто встречающаяся у женщин.

А еще Раулю очень не хотелось, чтобы она уходила.

И еще он бы хотел стать ее первым мужчиной.

Это никак не связано с Бастиано.

Но мог ли он сам дать Лидии то, чего она хочет?

Романтическое путешествие по Италии, о котором она мечтает.

Почему бы и нет?

Выйдя из душа, Лидия прошла в гостиную, где стоял ее чемодан.

Она решила надеть милое кремовое платье и босоножки на плоской подошве.

Волосы беспорядочными кудряшками разлетались во все стороны, но она забыла адаптер в номере отеля, поэтому утюжок для выпрямления волос оказался бесполезен.

Пригладив локоны насколько возможно, Лидия услышала, как Рауль сделал пару звонков.

Да, в его жизни это лишь короткая интерлюдия.

Лидия понимает.

Проверив, в сумочке ли солнечные очки, она вернулась в спальню.

Сейчас он показался ей даже красивее, чем когда она впервые его увидела.

Тогда он был в костюме и чисто выбрит.

Сейчас лежал в постели, руки за головой, и о чем-то думал. Она знала, что на нем ничего нет, за исключением простыни, едва прикрывавшей тело. Он небрит, с отяжелевшими после сна веками.

А когда повернулся на бок, подперев локтем голову, он посмотрел на нее.

Чем больше она узнавала его, тем большей загадкой он для нее становился.

«Какая жалость, – думала Лидия, – что он с такой легкостью может позволить мне уйти. Как подойти, поцеловать эти мягкие губы и сказать „прощай“?»

Как принять то, о чем она никогда не узнает?

Что значит любить его?

Но вместо того, чтобы озвучить эти мысли, она щелкнула внутренним выключателем, который до этого был перманентно установлен в положении «вежливость», и сказала:

– Спасибо за прошедшую ночь.

– Между прочим, я по-прежнему твой гид. – Рауль протянул ей руку. – Было бы непростительно отпустить тебя домой, не показав Венецию.

– Венецию?

Она собиралась уйти с высоко поднятой головой. И в тот самый момент, когда меньше всего этого ожидала, он предложил больше.

Намного больше.

– Мне нравится ее другое имя. Серениссима, – заметил Рауль. – Это означает «Самая спокойная».

– Мне она запомнилась совсем не такой.