Оле Адлер - Домашний арест

Меня затрясло. Я на ватных ногах спустилась в кухню, вспомнив, что оставила там телефон. Он, нахрен, прикалывается надо мной?

Трубка нашлась на столе, а под ней… листок бумаги, исписанный красивым, но торопливым почерком:

Кэсси, я сожалею о вчерашней ночи.

Прости. Клянусь, я не хотел. Знаю, это непростительно, но все же…

Прости. Я был груб и наставил тебе синяков.

Этого больше не повторится. Обещаю. Я вернусь к себе.

Постараюсь навещать тебя так часто, как только смогу.

Если ты, конечно, позволишь. Прости меня.

Алан.

Я задохнулась от подступивших к горлу рыданий. Сожалеет! Он сожалеет? Не хотел! Он не хотел? Непростительно! Что за дерьмо? Не повторится! Как так? К себе! Он бросает меня? Навещать! Какого дьявола?!!

— Я засуну твое прости тебе в жопу. Картер! — заорала я на весь дом.

Наплевав на душ, предупредительный звонок и детальный выбор одежды, я вылетела из дома, запрыгнула в его Ауди.

Слинял! Он сбежал от меня. После того как сам чуть не выбил из меня дух, заставляя раскаяться в побеге. Кем он себя возомнил? Кто ему сказал, что я должна что-то прощать? Чтоб меня! Он и сам весь в засосах, или я китайский астронавт.

Домчавшись до участка за три минуты, я выскочила из машины.

Ублюдок! Решил смотаться. О'кей! Тогда я аннулирую все свои обещания.

— Кэсси, Алан занят, подожди…

— Да пошел ты! — отбила я нелепую попытку Мэтью отсрочить казнь шефа Картера.

Со всей дури и злости я пнула дверь кабинета этого придурка, который в это время как ни в чем не бывало усиленно прикидывался начальником полиции Сэнди.

— ЧТО ЭТО ЗА ДЕРЬМО?!! — заорала я, не без удовольствия заметив, что Картер вскочил как ошпаренный.

Алан

— ЧТО ЭТО ЗА ДЕРЬМО?!! — заорала Кэсси, и мы с Райаном синхронно вскочили со своих стульев.

Вот и все. Она увидела свои увечья и пришла меня убивать. Мам, пап, я люблю вас. Простите за все. Завещание! У меня даже нет завещания! Может, получится как-нибудь отсрочить экзекуцию? Я нахмурился, вспомнив великую тактику: нападай обороняясь.

— Кэсси, я работаю. Выйди, — гаркнул своим лучшим командным голосом.

Райан дернулся. Ой, чувак, ты-то стой на месте. Ты же не Кэсси.

— Черта с два. Картер, — процедила она, сжимая кулаки, и решительно прошагала через весь кабинет. Наткнувшись на мою сумку, стоящую у диванчика, яростно пнула ее. Мой багаж практически влетел в стену. Черт, мне кранты.

— Я повторяю вопрос, Алан. Что это за нелепое дерьмо с переездом?!

Мое лицо вытянулось. То есть она не на синяки злится?

— Шеф, так ты из дома слинял? — заржал Райан.

— Заткнись! — рявкнул я. — Кэсси, дай мне закончить. Если так приперло, давай поговорим позже. Выйди, пожалуйста.

— Даже не мечтай! Майерс может проржаться за дверью. От него все равно толку ноль, — уперлась она, зыркнув на хохочущего Райана.

Того уже просто трясло от смеха. Наверное, это действительно было забавно.

Грозный начальник колов, дрожащий от страха перед мелкой фурией.

— Райан, — чуть ли не простонал я, цепляясь за него, как за последнюю линию обороны.

Ну а что? Рай большой и сильный. Смогу за ним спрятаться. Я и сам вроде не маленький и хилый. Черт, но реально становится страшно этого мечущего молнии взгляда.

Райан пошел к выходу, но у самой двери притормозил, словно не решаясь оставить нас.

— Ты меня плохо слышал, амбал? Либо свалишь, либо узнаешь о своем дражайшем начальничке много нового, — сквозь зубы процедила Кэсси, даже не обернувшись.

— Воркуйте, голуби, — хихикнул он, прикрывая дверь с той стороны, игнорируя мой умоляющий взгляд.

— Довольна? — я изо всех сил делал вид, что злюсь, чтобы не показать, как меня пугает перспектива остаться наедине с ее потенциальной взбучкой.

Кэсси не ответила, она вытащила из заднего кармана джинсов сложенный листок, развернула и сунула его мне в лицо. Я порадовался, что нас разделяет стол. Стол — отличный друг. Он не сбежал, в отличие от Райана.

— Для глухих, убогих и тормозов я повторяю в третий раз. ЧТО?! ЭТО?! ЗА?! ДЕРЬМО?! — она смяла мою записку (а это была именно она) и засветила комком бумаги мне в лоб.

Я дернулся и потер обстрелянное место. Рука сама скользнула дальше в волосы.

— Я думал, ты умеешь читать, — ядовито выдавил вместо нормального ответа.

— Шутник, мать твою! Думаешь, это смешно? — оскалилась Кэсси.

— Нет! Это ни капли не смешно. Ты себя в зеркало видела?

— А ты себя? — ответила она вопросом на вопрос.

Я прищурился.

— Серьезно, Картер, на улице жара — макаки дохнут, а ты в водолазке, — она едко усмехнулась. — С чего бы? Мерзнешь? Или тебя кто-то ночью покусал до синяков?

— Форман, это другое! Я… ты… — красноречие покинуло меня. — Ты беременна, черт подери! Я наставил тебе засосов и синяков. Я оттрахал тебя, как гребаную суку. Неужели ты не врубаешься, что мне нужно держаться от тебя подальше?

— Неужели ТЫ не врубаешься, что гребаная сука была вполне рада быть оттраханной? — она игнорировала мои жесты говорить тише. — Неужели ты не врубаешься, Алан, что единственное, в чем ты виноват, — это проклятое воздержание, на которое ты нас обоих подписал?!

— Кэсси, бога ради, будь тише, — взмолился я, понимая, что уже весь участок в курсе специфики наших отношений.

— Вернись домой, — потребовала она.

— Нет, — уперся я. — Пожалуйста, пойми. Это ради твоего же блага. Ради вашего блага. Я не хочу причинить тебе боль. Я не хочу снова видеть синяки на твоем теле. Чем я лучше Форда?

Кэсси дернулась. Ее глаза вспыхнули недобрым огоньком. Она с неистовой злобой пнула кресло, и оно отлетело в угол.

— Боже правый… — простонала она, отвернувшись, пряча глаза. — Я второй раз за все это время так сильно хочу тебя избить. Картер.

— А когда был первый? — брякнул я.

— Вчера, — Кэсси подняла голову, снова обстреляв меня молниями, — Когда ты делал вид, что не хочешь меня.

Через секунду в ее глазах уже не было гнева. Только боль и… разочарование.

— Детка, пожалуйста… — заскулил я, поражаясь, как жалко звучал мой голос.

— С меня хватит, Алан, — она разжала кулаки, расправила плечи, вздернула голову. — Можешь и дальше убиваться. Бог в помощь. Я упрощу тебе задачу. Ты будешь достаточно далеко от меня.

— Что? — я тупил.

— С меня довольно. Я устала все время тебе что-то доказывать. Мы попробовали.

У нас не вышло. Я уезжаю к маме. Прямо сейчас.

Она говорила так спокойно, так равнодушно. Словно достойно принимала поражение в какой-то очень важной игре. И я сам начал закипать. К маме… Черт подери! К маме!!! Это ж за тридевять земель.

Кэсси развернулась и пошла к двери. Вид ее удаляющейся фигуры окончательно вывел меня из себя. Мой гребаный язык уже бесконтрольно нес какую-то нелепую бредятину.