Инга Максимовская - Грешница по контракту

Дэн

Я молчу. Просто жду, когда зверь выйдет ко мне. Он не спешит, словно играет со мной.

— Выходи, — хриплю я, раздирая горло. — Давай, сука, я хочу посмотреть на тебя! — уже кричу, испугавшись, что он пошел за Катей.

— Нехорошо так отца родного называть, — он выходит из-за дерева, и расслабленной походкой направляется в мою сторону.

— Мой отец, умер, — сквозь зубы цежу я, и вижу, как лицо убийцы пересекает кривая ухмылка. В темноте, она кажется черным провалом, и от этого становится жутко. — Ты, тварь, мне никто.

— Умер, все-таки? Хорошая новость. Хотя, немного жаль. Я хотел сам лишить его жизни. Так, как он меня лишил моей. — В руке Андрея блестит длинный, похожий на стилет нож, которым он играет, показывая свое превосходство надо мной. — Знаешь, я хотел усыпить тебя, а потом убить. Но теперь думаю, что это будет верхом безрассудства с моей стороны. Какой интерес, убивать безвольное существо? Я даже дам тебе фору. Час. Да, часа будет достаточно. Тебе только нужно сказать, где девка. Меня она сейчас интересует больше.

— Катю ты не получишь, — твердо говорю я, глядя ему прямо в глаза. Он смотрит на мою руку с зажатой в ней гранатой и скалится.

— Ну, ту то твою рыжую, как там ее звали? Анна, вроде. Я получил — безумно усмехается он, явно отвлекая мое внимание, медленно кружит вокруг, подираясь все ближе. — Как она орала, когда я выбивал из нее твоего ребенка. Умоляла о пощаде, прежде чем сдохнуть, вертелась возле моих ног. Маленькая, сладкая дурочка. Она доставила мне несказанное удовольствие.

— Мне не нужна фора. Я убью тебя прямо сейчас. Ты больная тварь, которая по какой то идиотской ошибке, топчет эту землю — выплевываю я, не сводя глаз с руки биологического отца, который, вдруг делает молниеносный выпад в мою сторону.

Едва успеваю увернуться. Раненую ногу ожигает резкая боль. Он видит мою заминку и нападает вновь, целясь мне в грудь. Нож вскользь задевает меня по ребрам, вспарывает ткань куртки. Боли не чувствую, только тепло от пропитывающей ткань крови. Зверь смеется, закинув голову к темному, тяжелому небу, с которого ему подмигивают мелкие звезды.

— Дурак ты, Дениска. Бога нельзя убить. Силенок у тебя маловато — улыбается он, слизывая с ножа капли крови. Меня тошнит. Убийца подскакивает ко мне, и без страха выхватывает из руки пистолет, которым я так и не воспользовался. Вижу дуло, нацеленное мне в лицо.

— Ну, стреляй, чего ждешь? — выплевываю, ожидая выстрела.

— Это не интересно. Как ты не понимаешь? Я хочу, чтобы ты умирал медленно — обиженно говорит Андрей, и откидывает пистолет в сторону. Я бью его по коленям, собрав все силы. Зверь рычит и падает на меня. Боль ослепляет, когда его рука входит в рану. Бью наотмашь, даже не думая куда. Просто, что бы сбросить с себя ненавистного выродка. Он отлетает в сторону, и резко встает на ноги. Мне не хватает всего мгновенья.

— Ах ты, сука — рычит он, глядя как я пытаюсь встать, и наносит очередной удар, теперь уже по сломанной ноге. Нет, я не позволю ему уйти отсюда живым. Словно какая-то неведомая сила, наполняет мое тело. Перехватываю его руку с зажатым в ней ножом, и до хруста выворачиваю запястье. Лес оглашается жутким, животным криком. Криком боли и ярости. Душа наполняется ликованием. Мне хочется убивать его медленно. Смотреть, как тварь умирает мучительно и болезненно. Неужели, я такой же, как он. Это пугает меня, до одури. И я закрываю голову руками, обрушившись на покрытый кровавыми пятнами снег.

— Ты все такой же сопляк — торжествующе смеется зверь, видя мое состояние. — Твоя мать, зря так дешево отдала свою жизнь. Да и сыну такой отец как ты не нужен. Чему ты сможешь его научить, если сам ни на что не годен. То ли дело я? Я сделаю его богом — безумно кричит он, не замечая в своем припадке, как я протягиваю руку, за валяющимся, чуть поодаль пистолетом. Выстрел разрывает звенящий от напряжения воздух.

Кэт

Выстрел. Один, второй. Останавливаюсь. Мне не страшно. Уже не страшно. Развернувшись, медленно иду обратно. Я обещала, что убью его. Слово нужно держать.

— Ты зачем вернулась? — спрашивает Дэн. Он сидит, привалившись спиной к дереву, зажимая рукой кровоточащую рану. — Почему ты никогда меня не слушаешься? Пожалуй, я возьмусь за твое воспитание всерьез, маленькая непослушная дрянь.

— Где он? — вопрос сам слетает с губ. Проследив взгляд Дениса, вижу распластавшееся на снегу тело. — Я так испугалась за тебя, Денис. Так боялась, что он победил — я плачу, реву навзрыд, прижимаясь к самому любимому, самому родному на свете мужчине. Моему хозяину. Он гладит меня по волосам окровавленной рукой, и молчит. Я чувствую его дыхание на своей щеке. — Неужели, все закончилось? — шепчу, стараясь своими прикосновениями не нанести ему боль.

— Ты куда? — напряженно спрашивает Денис, видя, что я направляюсь в сторону поверженного зверя. Не подходи к нему, стой! — кричит он, но я снова его не слушаюсь. Я хочу увидеть поверженного зверя. Насладиться его смертью. Словно бес толкает меня к нему.

Он, вдруг резко открывает глаза и хватает меня за ногу железной хваткой. От неожиданности вскрикиваю, и падаю на землю рядом с ним. Зверь улыбается. В руке его зажата граната с выдернутой чекой. Вижу, как замер Дэн, глядя на смертельное оружие в руке своего отца.

— Не дергайся, куколка — безумно смеется убийца — Ты снова поверил, что я умер, сынок. Такой легковерный. Меня защищает сам дьявол. Вот и матушка твоя явилась, они все тут. Наблюдают мой триумф — в глазах его сумасшествие. Зверь оглядывается по сторонам, радуясь несуществующим зрителям — Я все равно обыграл тебя, гаденыш.

— Отпусти ее. Тебе нужен я, зачем тебе девчонка? — глаза Дэна пылают, но подойти он боится. Зверь не шутит.

— Мне — не нужна. А вот тебе — очень даже — на губах зверя пузырится пена. Я понимаю, что он умирает, видимо, пробито легкое. Денис не сводит взгляда с разжимающихся пальцев, в которых зажата граната. Я при всем желании не успею. Какая же я дура. Непроходимая идиотка. Хозяин был прав в отношении меня. Я не успеваю понять, как Дэн оказывается возле меня, чувствую сильную руку, выдергивающую мое тело из кровавой каши, в которую превратился снег. Он толкает меня впереди себя, закрыв своим телом со спины, и перехватив гранату из разжавшихся мертвых пальцев, не глядя отбрасывает куда то в сторону. Взрыв рвет перепонки, опаляет невероятным жаром. Взрывная волна отбрасывает нас с Денисом, так и не выпустившим меня из своих стальных объятий. Я падаю на снег, чувствуя на себе обмякшее, безжизненное тело, придавившее меня к земле, как каменная плита. С трудом выбираюсь из-под него.

В ушах гудит, голова кружится. Но, увидев то, что стало с моим хозяином, забываю обо всем. Он похож на сломанную куклу. Спина буквально разворочена, кожа свисает кровавыми лоскутами, смешиваясь с обрывками ткани. Дэн дышит, но насколько хватит его сил. С трудом борясь со слезами, я снимаю с себя одежду, и рву ее на длинные лоскуты, что бы, хоть как то его перевязать. Оставить его тут одного, об этом не может быть и речи. Денис не приходит в себя, лишь изредка стонет, когда я, стараясь не очень его шевелить, делаю перевязку. «Главное не навредить. Только бы дотащить его до людей. Там помогут» — успокаиваю себя, потому что, боюсь сойти с ума, видя его в таком беспомощном состоянии. Его ресницы успевают покрыться инеем, пока я, сдирая в кровь ладони, режу еловые лапы, ножом убийцы. Но он жив, и это главное. Остатки куртки уходят на то, что бы связать ветки, соорудив из них импровизированные носилки — сани, на которое я, со всеми предосторожностями, перетаскиваю безвольное тело любимого. «Жив, жив, жив» — бьется в мозгу. Мне жарко, от напряжения, нервов. Хочется лечь рядом, и просто уснуть, но этого позволить себе я не могу.