Инга Максимовская - Грешница по контракту

— Ничего, все хорошо — спокойно ответила я, — Денис оставил меня всего на минуту. Скоро вернется.

— Ох, уж эти мальчишки — от улыбки, ее лицо преобразилось, словно женщина скинула маску. Ушел налет капризности, разгладились морщинки, исчезла настороженность в глазах. — Вас не| сильно затруднит помочь мне отнести подарки в гардероб? А то скоро, они заполонят весь танцпол— спросила она и не дожидаясь ответа, сунула мне в руки уродливую вазу — Если, вы ее случайно уроните, я не буду против — шепнула заговорщически и почти бегом кинулась к выходу. Я поспешила за ней, едва успевая.

— Спасибо вам, Катя — сказала мать Дэна, принимая из моих рук, по всей видимости, очень дорогое, керамическое уродство.

— Не за что, мне было не трудно — улыбнулась я.

— Я не за вазу вас благодарю — серьезно посмотрела на меня женщина — Вы положительно влияете на моего сына. Честно сказать, я была очень удивлена, увидев его сегодня. Давно я не видела столько счастья в глазах моего мальчика. Катя, прошу вас, сделайте его счастливым, он этого заслуживает.

— Простите, но не могу пообещать вам этого. Я не тот человек, который может осчастливить вашего сына. Тем более, что, по — моему, он в этом не нуждается — жестко сказала, и развернувшись спиной к ошарашенной даме, почти бегом оставила ее, удивленно глядящую мне в след.

Пять лет назад.

«Наследник бизнес империи Денис Горячев, объявил о помолвке. Его невестой стала студентка института культуры Анна Снежина» — вещал допотопный телевизор, весело подмигивая выпуклым экраном, из которого счастливо улыбался ублюдок, глядя влюбленными глазами на маленькую, похожую на синичку девушку. Мужчина скрипнул зубами и до боли сжал в трясущейся руке граненый стакан, который распался в его ладони на сотню осколков. Он смотрел на кровь, стекающую на дешевую, бумажную скатерть, задыхаясь от бессильной, ослепляющей злости.

Глупая идиотка, девчонка, словно собачка, сама пошла за ним. Поверила, дурочка, что его выдуманной дочери плохо. Он, едва сдержался, чтобы не растерзать ее прямо на улице. Напрягало только, что очень уж легко он смог убедить эту красивую, без налета заносчивости, девушку. Странная, могла бы ездить на шикарной машине, высоко задрав, свой курносый, покрытый мелкими веснушками нос, с таким то женихом, и не обратить никакого внимания на плохо одетого мужчину с трясущимися, как у горького алкоголика, руками. Ан нет, откликнулась, пописав себе приговор. Мужчине, даже жаль ее стало, но он задвинул это жалкое чувство на самые задворки своей черной души. Ненависть, к ублюдку, разрушившему его жизнь, и его матери, которую уже больше двадцати лет драли в аду черти, ослепляла, лишала разума.

— Что же вы, Анна, такая доверчивая? — спросил он, глядя в полные слез глаза, невесты выродка. — Отпустите меня. Я беременна — умоляла его девушка, — мой жених заплатит вам, сколько нужно.

— Это же прекрасно — хмыкнул он. Глаза Анны засветились огнем надежды. Мужчина ликовал. — Такого подарка, я не смел даже ожидать.

Нет, ему не нужны были деньги, он хотел отмщения. Вопли девчонки, до сих пор, райской музыкой звучали в его голове. Сначала он переломал ей пальцы, медленно, один за другим, представляя как выдирает куски из тела ненавистного, зажравшегося ублюдка. Он бил Анну по животу, до тех пор, пока с удовлетворением не заметил кровь, стекающую по ее белым ногам. Глупышка цеплялась за жизнь, до последнего вздоха, пока он просто свернул тонкую шею. Девка повисла в его руках безвольной куклой, и только тогда он почувствовал ликование, смешанное с невероятным сексуальным возбуждением. Мужчина запихнул изломанное тело в дурацкую, маленькую машинку, похожую на смешную букашку и вывез тело за город, где просто спустил машину с небольшого обрыва, предварительно сунув в открытый бензобак горящую футболку девушки, всю измазанную в крови.

Убийца сидел в грязной, захламленной кухне и пил теплую, омерзительную водку, прокручивая в памяти свой триумф пятилетней давности. Сегодня увидев ЕГО, сильного, самоуверенного, держащего за руку испуганную красавицу, у него вновь появился смысл жизни.

— Я отниму все, а потом приду за тобой — шепнул он в пустоту, запивая горькую ярость дешевым пойлом.

Дэн

Кэт исчезла, я не нашел ее там где оставил. Только бокал из под шампанского, с отпечатком светло розовой, какой — то девчачьей, помады, оставленный на барной стойке, как доказательство, что мне не привиделась эта непонятная девушка, вызывающая странную бурю эмоций. Окинув взглядом зал, полный жующих и веселящихся людей, чувствую гулкую пустоту внутри, словно из меня вышел весь воздух. Я знаю это чувство, и боюсь его до одури. Потеряв Анну, я ощущал себя именно так. Вина за то, что не уберег ее, выжигала внутренности. «Автомобильная авария» — равнодушно сказал мне следователь. И тогда я впервые познакомился с тяжелой, оглушающей пустотой.

— Что, брат? Потерял красавицу — насмешливо спросил Давид, будто появившийся из — под земли, вырывая меня из страшных восспоминаний. — Где ты только находишь таких дурочек? Хотя, она милашка, конечно.

— О, это очень легко — едва скрывая раздражение, выплюнул я в самодовольную физиономию братца — Я ее купил. С потрохами. У Борюсика.

— В смысле? — ошарашенно спросил Давид, пытаясь найти в моих словах какой — то скрытый смысл, которого не было. Я с трудом сдержал смех, глядя в вытянувшееся лицо родственника.

— Да, расслабься, а то тебя сейчас кондрашка расшибет, — хлопнул я его по плечу, и медленно пошел к бару, за очередной порцией коньяку.

— Совсем с ума сошел? — злобно зашипел Давид, усаживаясь на высокий стул рядом со мной — Такого я даже от тебя не ожидал. Притащить проститутку на семейный праздник. Отец тебя в порошок сотрет, если узнает.

— Ну, если он и узнает, то я, по крайней мере, точно буду знать, кто ему доложил — хмыкнул я, делая глоток великолепного напитка, который огненным смерчем пронесся по пищеводу, вытесняя отвратительную пустоту.

— Ты много пьешь, Дэн. Родители будут недовольны — Давид поморщился, глядя, как я, беру еще одну порцию алкоголя. В голове приятно зашумело.

— Да плевать я хотел на ваше недовольство — говорю насмешливо, но в голосе сталь. — Сегодня я намереваюсь напиться в хлам. Знал бы ты, как мне осточертело, что вы лезете в мою чертову жизнь, навязывая свои стереотипы — уже кричу, привлекая внимание гостей, глядящих на меня с неприкрытой жалостью, которую я ненавижу. И, вдруг чувствую прикосновение легкой руки к моему плечу, от чего сердце пускается в пляс, и я едва не падаю с высокого барного табурета.