Блэр Дрейк - Охотник

Я забыла, как выглядит ее улыбка.

— Она была красивой.

Я застыла, когда в комнате раздался резкий сухой голос моего отца.

— Внутри и снаружи.

— И ты тоже была.

— Все еще. И я убеждена, что это у меня не от тебя, — развернулась на каблуках, и как только взгляд упал на него, все внутренности закружило в тошнотворном вихре.

Он постарел. Очень. Линии, прочертившие кожу в уголках глаз, были резкими, а те, что собирались вокруг рта, делали его изгиб еще более пугающим, чем только возможно. Его темные глаза и волосы были такими же, какими я их помнила, за исключением холодного взгляда, которого никогда не замечала, будучи ребенком.

Бездушные.

Его глаза были бездушными.

— Ничего из внутренней красоты, — медленно произнес он, его оружие направилось на Хантера.

Я взглянула на него. Он стоял твердо, дуло направлено на Энцио.

— Можешь опустить пистолет, — сказала я, медленно переводя взгляд между ними. — Уверена, ты сможешь уложить их обоих достаточно быстро, если понадобится.

Исайя усмехнулся, возникая в дверном проеме за спиной у отца.

— Как мило. Охотник спасает свою жертву.

— Как мило. Предательская figa , которая сама выпросила для себя пулю в моем пистолете в тот момент, когда дотронулась до меня, — бросила в ответ.

Он снова засмеялся.

— Делай то, что должна, Эдди.

— Мое имя Адриана. Не то чтобы это было важно для тебя, так как тебе крупно повезет, если проживешь достаточно долго, чтобы снова его использовать, — я подняла пистолет, держа его дулом кверху. — Ты знаешь, что Дариен погиб после твоих дерьмовых действий, не так ли?

Он усмехнулся. Маниакально, жестоко, безумно.

— Знаю. Я убил его.

Меня пронзила бесконтрольная, раскаленная добела ярость. Я опустила пистолет, а затем направила на него.

— Эй-эй, давайте не будем торопиться, — медленно произнес Энцио, держа руки ладонями ко мне. Он шагнул внутрь и прищурился. По комнате пронесся холод, Хантер следил за Энцио.

Как коршун.

Не двигался. Охотник, вот кем он был. Стоял неподвижно, и в голове мелькнула мысль, смотрела ли я сейчас на человека или на убийцу.

Ответ был очевидным.

Он не был Карло.

Он был Хантером. Но не моим Хантером.

Он был готов убить обоих мужчин, стоявших перед нами. И, вероятно, мог сделать это одним единственным выстрелом.

— Давай не будем торопиться? — спросила я Энцио. — Ты забыл, что уже не один раз пытался убить меня?

— Логично, Адриана. Хотя мне было жаль слышать о смерти твоей матери.

— Жаль, что рак опередил тебя, ты хотел сказать.

Он медленно улыбнулся, но света в улыбке не было.

— Возможно.

— Ты больной сын шлюхи, — прошептала я.

— Ну же, нехорошо так говорить о своей бабушке, — он покачал головой из стороны в сторону.

— Она не моя бабушка, — отрезала я. Не то, чтобы я когда-нибудь встречала мать своего отца. — Любой, в ком течет такая же кровь, как у тебя, не принадлежит к моей семье, Энцио. Я бы отреклась и от своей части, если бы смогла. Ты абсолютно не мой отец. Ты ничтожество для меня.

Я почувствовала себя легче, даже просто произнеся это вслух.

Догадываюсь, что именно так и происходит, когда столько времени хранишь в себе дикую ненависть. В конце концов она съедает тебя.

Его губы дрогнули.

Энцио был злым до глубины души.

Он медленно повернулся к Хантеру.

— Ты должен был убить ее.

— Я должен был убить тебя, — поправил он его. — И этот кусок дерьма у тебя за спиной.

Энцио ухмыльнулся, Исайя тоже. Их окружала тьма, словно они являлись физическими воплощениями смерти. Что было неправильно, потому что я знала, этим воплощением был мужчина, который стоял перед ними, уставший и покрытый кровью.

Хантер был ангелом смерти.

Но, несмотря ни на что, — на боль и прошлое, он мой ангел смерти.

Пуля рассекла воздух до того, как я осознала происходящее.

Лицо Энцио исказила ярость, когда он ушел от выстрела Хантера.

Он нажал на курок, но сначала другая пуля вылетела в его сторону.

Его пуля тоже покинула пистолет.

Хантер попал в цель.

Как и Энцио.

Отец с громким ударом свалился на пол, но я метнула взгляд на Хантера. Он медленно оседал вниз, лицо исказилось от боли, и я почувствовала физическую боль от крика, вырвавшегося из моих легких.

Исайя бросился ко мне, но адреналин подскочил, и я резко повернулась. Выстрел пришелся практически в упор, и с острым болезненным ощущением я наблюдала, как жизнь покидала его глаза.

Из коридора прибежали Гайдж и Анджело, оба потрепанные, окровавленные и побитые, но моим вниманием завладело то, как отец медленно тянулся к выроненному пистолету, хотя из его плеча вытекала кровь и заливала пол.

Я уставилась на него, видя того человека, каким его помнила, а не того, каким стал. Я видела мужчину, который высоко катал меня на качелях, дразнил монстрами под кроватью и прятал игрушечных пауков под моей подушкой. Он учил меня кататься на велосипеде, вязать узлы и стрелять из пистолета.

Такого же, как тот, который обжигал мою ладонь.

Небольшая часть меня оплакивала человека, которым он был. Скорбела о том, кем он стал сейчас.

Хотя эта скорбь ничего мне не принесла.

Энцио повернулся ко мне лицом, направляя пистолет на лежащего на полу Хантера, и я очнулась.

— Ненавижу тебя, — прошептала ему и нажала на курок.

Пуля вошла ему в голову рядом с виском, и он замер.

Внутри всколыхнулись эмоции, когда кто-то закашлял. Кто-то — Хантер. Это был его кашель.

Я бросилась через комнату, игнорируя Гайджа и Анджело, и упала на пол рядом с ним. Он пытался сесть у стены, поэтому я бросила пистолет, чтобы помочь ему приподняться. Хантер покачнулся, его волосы коснулись моей щеки, и Гайдж опустился рядом на колени, чтобы помочь мне.

Карло сел, пытаясь показать, что с ним все в порядке и посмотрел на меня. Его глаза были тусклыми, не похожими на те, поразительно-серебристые, к которым я привыкла. Сердце болезненно сжалось в груди.

— Иди, — прошептал он, морщась. — Ты должна... — он снова закашлялся.

Я отчаянно замотала головой.

— Я никуда не пойду, Хант... о Господи, — потеряла мысль, увидев кровь, которая стекала по прижатой к боку руке. — Гайдж, Анджело, быстро. Мне нужно что-то, чтобы остановить... о Господи.

— Вот, — Анджело стянул свитер и протянул мне. — Звоню девять-один-один.

Руки дрожали, когда я взяла и прижала к боку Хантера ткань. Он вздрогнул, все его тело затрясло, и он стиснул зубы, по побелевшему лицу стекали капли пота.

— Все нормально. Мы можем позвонить в скорую, тебя заберут в больницу, а потом...

— Эдди, — прохрипел он, глубоко вздохнув. — Иди. Тебе нужно уйти, прежде чем это произойдет, — его прервал кашель, — снова. Уходи, пока не поздно.