Блэр Дрейк - Охотник

— Конечно.

— Похоже на спальню девочки-скаута, — заметил он, закрывая за собой дверь. — Милые Бини-бейбиз.

Я закатила глаза.

— Меня не было здесь с тринадцати лет, но это единственное место, где сегодня никто не умер.

— Верно, — он присел на край кровати. — Я позвонил отцу и все рассказал ему. Он пришлет самолетом своих людей, чтобы помочь привести все в порядок.

— Конечно. Ты же сказал ему, где можно приземлиться?

— Разумеется. Я об этом позабочусь. Они уже сегодня будут здесь.

— Сегодня? — я посмотрела на него.

— Адриана, уже полночь.

— Так вот почему уже так темно, — пробормотала, удивляясь.

— Ты здесь уже три часа. Гайдж с ума сходит от волнения.

Я открыла рот, чтобы ответить, но не издала ни звука.

— Скажи ему, пусть поднимется ко мне. Немного скучного дерьма мне не повредит.

Анджело слегка усмехнулся.

— Ты его получишь, Босс, — он подмигнул, произнося последнее слово, и впервые с тех пор, как ранили Хантера, моя улыбка была искренней.

Как только он закрыл дверь, я тяжело вздохнула. Предполагаю, что так и есть. Теперь я босс. Но смогу ли справиться с руководством семьи Романо? Я ничего не знала о том, как это работает, понятия не имела, кто на моей стороне, что мне нужно делать и вообще. Я успешно могла делегировать Гайджу и Анджело уборку следов перестрелки и все остальное.

Я либо начинаю свой карьерный путь очень хорошо, либо действительно плохо, зависит от того, с какой стороны посмотреть.

В любом случае я начала его в страхе, очень эмоционально и с убийства.

Опять... Никак не могла осознать, что уже сделала это.

До меня дошло, что грандиозный план убийства отца хоть и оказался успешным, но не был хорошо продуман. Я действовала импульсивно, решив отомстить за то, что он со мной сделал, заставил бросить все, но не думала, что будет потом.

Я не думала о том факте, что получу ответственность. Стану той, кому принадлежит все, от счетов в банке до мертвых тел, уличных драк, выстрелов, долгов... Я стану отвечать за все. Даже за наказания, которые получат люди, рискнувшие перейти дорогу семье Романо.

Мне двадцать три года.

Мой отец не заслуживал эту семью, эту империю.

Но, возможно... Возможно, я для этого не готова.

— Привет, — голос Гайджа был мягок, когда он закрыл за собой дверь. — Как себя чувствуешь?

— Ну, оказывается уже полночь, а я не знала, что солнце село, так что это ты мне скажи, — я посмотрела на него.

Уголки его губ грустно приподнялись.

— Понимаю. Мы все убрали, хотя ты об этом сама знаешь, верно?

— Знаю. Спасибо, — я постучала ногой по другому краю подоконника. — Можешь сесть, если хочешь.

— Мне правда интересно, заражусь ли я какой-нибудь болячкой от того, насколько девчачьей выглядит эта комната.

— Закрой рот, Понтарелли. Мне было тринадцать.

— Понимаю. Но здесь слишком много Джастина Тимберлейка для человека традиционной ориентации. Это может даже поколебать ориентацию каких-нибудь парней, — он сел, и я вытянула ноги, положив ему на колени. — Ну, серьезно? Так уж необходимо, чтобы Джастин висел на всех стенах?

— Ладно, во-первых, он всегда необходим, — я толкнула его ногой в бедро, и он, вздрогнув, схватил голую ступню. — И во-вторых, тут не только Джастин. Еще есть N-Sync, которые были моими кумирами в детстве. А теперь хватит меня раздражать.

Он усмехнулся.

— Я знаю, что раздражаю, но зато заставил тебя улыбнуться, не так ли?

Я закатила глаза.

— Заткнись. Завтра я первым делом выберу новую спальню. Предпочтительно, в которой никто не умер.

— Удачи, — фыркнул он.

Видимо, мне стоит вызвать священника для проведения обряда очищения. На всякий случай. Я не собиралась давать шанс Энцио вернуться в качестве призрака, чтобы меня бесить.

Тяжело вздохнула и снова прислонилась головой к стеклу. По нему все еще барабанил дождь, но я больше не замечала холода. Хотя, если честно, у меня в итоге разболится голова от его стука.

— О чем ты думаешь? — Гайдж погладил ладонью вдоль моей голени, нежное прикосновение успокаивало. Оно позволяло отвлечься от того, как хреново мне было.

— Обо всем, — мягко призналась я. — Что сделала. Что собираюсь сделать. Что происходит. Это похоже на постоянный поток мыслей, который я не способна остановить. Я устала, но заснуть не могу. Мозг уже болит, но не отключается. Я чувствую слабость, но не могу есть. Сломана, но плакать тоже не могу. Одновременно так много ощущений, но в то же время я словно онемела.

Мне никогда не приходилось убивать людей.

Но за последние двенадцать часов я убила как минимум двоих. Может больше.

Не знаю.

Чью-то кровь я хотела, чью-то — нет.

Интересно, не это ли чувствовал Хантер ежедневно?

— Тебя это беспокоит? Что ты кого-то убил? — я встретилась взглядом с Гайджем. — Ты уже делал это прежде, верно?

— Однажды. Погибли бы либо они, либо мой брат, — он пожал плечом. — Такова жизнь, Эдди. Ты все знаешь сама. Просто была ограждена от всего этого, и мы никогда не говорили на такие темы. Но да, иногда. Временами я много думаю об этом, но потом вспоминаю, что если бы я их не убил, Анджело, возможно, не был бы с нами.

— Ты чувствуешь вину?

Гайдж наклонил голову в сторону, его глаза вопросительно смотрели на меня в тусклом свете прикроватной лампы.

— А ты?

— Возможно? — ответ прозвучал как вопрос. — Но потом... Они ведь были нехорошими людьми, верно? Другие парни пытались убить меня, а Энцио... Он уж точно не был хорошим человеком. О нем я не беспокоюсь.

— Вообще? Он ведь не всегда был плохим, правда? Ты это знаешь.

— Правда. Ну, может, немного переживаю. Скорее это делает маленькая девочка внутри меня. А я? Нет, не совсем. И не думаю, что чувствую вину. Скорее... Злость. Я зла, что все так сложилось, но и рада, что именно мне выпало нажать на курок и убить его.

— Вероятно, он бы все равно умер. — Гайдж слегка сжал мою лодыжку. — Карло уж точно бы его прикончил.

— Я знаю. — В горле застрял ком, и я отвернулась. Не хотела говорить о Хантере. Пока не узнаю, что с ним все будет в порядке. Или не будет. В любом случае слишком много неопределенности.

Незнание было настоящим проклятием этой жизни.

— Ты ведь правда думаешь то, что сказала ему, да? Что ты любишь его, — тихо проговорил Гайдж, его голос был хриплым.

— Я... — я замолчала. Как вообще возможно облечь в слова то, что испытываю к нему? Учитывая постоянную боль, которую чувствую глубже, чем должна бы, «любовь» кажется неподходящим словом. — Он — моя душа, — слабо прошептала я.

Гайдж медленно кивнул.

— Я знаю. Это видно. Он тоже тебя любит. Там, у мотеля, Карло обезумел, когда узнал, что Исайя поймал тебя. Думал, что он убьет меня прежде, чем я смогу объяснить ему, почему не помешал тебе уехать.