Дерби Брайа - Идеальное Рождество с Хаосом

подходя ближе, и провожу руками по его тёмным волосам. Он тычется головой в мою

руку. Его пальцы скользят вверх по моей голени и кружат по ноге. Другая его рука

6

проделывает то же самое, и вместе они скользят по тыльной стороне моих коленей вверх,

добираясь до бедер. Когда Мав поднимает голову и его глаза встречаются с моими

глазами, я сажусь на него верхом, опускаясь на его колени.

— А ещё я купила нам камеру, чтобы мы могли делать больше снимков, —

признаюсь я, продолжая пропускать сквозь пальцы его волосы.

Мав просто смотрит на меня, но в его взгляде целый калейдоскоп эмоций. Я не могу

определить, рад он снимку или расстроен тем, что я пошла на свой первый приём к врачу

без него. Мне было не по себе от того, что не попросила его вчера пойти со мной на

особый приём, который мне назначил доктор Алистер. Но я хотела устроить ему сюрприз.

С силой, которую я не ощущала раньше, он впивается пальцами в мою кожу. Он

держит меня так крепко, будто боится, что, если отпустит, я ускользну. Затем он качает

головой и отводит взгляд.

— Эй, — я наклоняюсь так, чтобы заглянуть ему в глаза. — Что не так? Ты злишься,

что не смог пойти со мной?

Он слегка отклоняется, и его глаза цвета расплавленного золота встречаются с

моими глазами. Он опускает взгляд на моё тело, а когда поднимает, то вздыхает:

— Это все, о чем я мечтал, и каждый день становится все лучше и лучше, — он

долго смотрит на меня, после чего добавляет: — Иногда мысль о том, что могу всего этого

лишиться, до ужаса меня пугает.

Он окидывает взглядом моё лицо. Эмоции, которые я вижу, на секунду вводят меня

в ступор.

Я кладу руку на татуировку набитую на его предплечье.

— Тише... Я здесь и никуда уходить не собираюсь. Мы вместе, так? Навсегда.

Его хватка на моей талии вновь усиливается.

— Я боюсь каким-то образом всё испортить. Как раньше. Мы потеряли столько

недель, потому что я не пришёл и не рассказал тебе, что со мной происходит.

— Мав, нет человека, который мог бы любить меня больше, чем ты. Я знаю это. Я не

жду, что ты будешь идеальным. Никто не идеален. Даже я. Просто будь настолько

хорошим, насколько можешь, и я буду любить тебя за это, как Уилл и этот ребёнок. Все,

что ты можешь сделать, это говорить со мной и рассказывать, что ты чувствуешь. Я не

могу читать твои мысли, вот в чем проблема. Мы не можем продолжать строить из себя

знатоков человеческих душ. Мы должны разговаривать друг с другом.

— Я знаю, детка, — он обхватывает моё лицо ладонями и гладит по щеке. —

Обещаю впредь быть откровенным с тобой, хорошо? Больше не придётся строить догадки

и предположения.

— Я тоже обещаю, — киваю я.

Я позволяю ему притянуть меня поближе к себе, чтобы прикорнуть на его груди. Его

сердце бьётся под моим ухом. Его рука гладит меня по спине.

— Спасибо, — говорит он. — Это был лучший рождественский подарок, который я

когда-либо получал.

— Ты видел предполагаемую дату родов?

Я не вижу этого, но знаю, что он улыбается.

— Да, июнь. Кажется, что долго, но я понимаю, что время пролетит незаметно.

— Как ты думаешь, когда нам лучше рассказать Уилл?

Какое-то время он обдумывает вопрос, прежде чем ответить.

— Завтра?

7

Я усмехаюсь, потому что подумала о том же. Я просто немного нервничаю при

мысли о том, как Уилл воспримет новости. Что, если она не захочет делить нас с другим

ребенком? Сейчас она в центре внимания, но что она будет чувствовать, когда придётся

разделить это внимание?

— А что насчёт другого подарка?

Проходит не так много времени, как передо мной предстает мой непредсказуемый

байкер. Я знала, что он будет не прочь поиграть. Его пальцы начинают теребить кромку

моих трусиков, затем они скользят ниже и одной большой ладонью он накрывает мою

ягодицу. Нагнув голову, он шепчет мне на ухо:

— Твоё тело не должно быть обернуто в этот цвет.

— Да? Почему это? — улыбаюсь я, прижимаясь к его груди.

Проигнорировав мой вопрос, он спрашивает:

— Ты думаешь, она уже спит?

Когда я сажусь прямо и кладу руки ему на плечи, он украдкой бросает взгляд на

лестницу.

Я прослеживаю за его взглядом, а затем снова смотрю на него.

— Да, я проверяла. Она спит.

Его палец начинает скользить по бретельке моего бюстгальтера. Потянув в сторону,

он позволяет ему упасть с моего плеча. Затем он делает то же самое с другой стороны,

поэтому мой лифчик повисает и демонстрирует больше, чем нужно. Он снова

откидывается на спинку дивана и размещает меня на своих коленях так, чтобы он мог

лучше меня рассмотреть.

— Чёрт, Куколка. Я хочу ущипнуть себя и убедиться, что не сплю.

Он поднимает свои большущие руки и обхватывает ладонями мои груди. Он

проверяет их вес и чувствительность.

— Они определенно стали больше, — я хмурюсь. Не могу сосчитать, сколько раз он

твердил это за последние несколько дней. Смеясь над моим укоризненным взглядом, он

снова смотрит на них. — Я не жалуюсь. Ни в коей мере. На них... — высунув язык, он

облизывает губы и потирает своими мозолистыми пальцами каждый сосок. — На них

просто трудно не пялиться. У меня встаёт, стоит лишь подумать о них. Но это...

Он коварно ухмыляется.

— У меня руки чешутся сделать фотку, чтобы никогда не забыть их такими,

заключенными в красное кружево и готовыми практически выпрыгнуть из этого лифчика.

Подавшись вперёд, он выталкивает мою грудь за границы кружева, а затем кружит

своим языком вокруг моего набухшего соска. Я выгибаю спину от пронзающей моё

естество боли, словно от того места, где меня касается его рот, до моего лона проходит

струна. Обхватив Мава за затылок, я прижимаю его голову к себе. Его рот осыпает

поцелуями нежную кожу моей груди, и с каждым таким поцелуем моё влагалище

напрягается. Он воздаёт должное обеим половинкам моей груди, прокладывает дорожку

поцелуев вверх по шее, пока не выдыхает мне в ухо.

— Развернись, — от низкого тембра его голоса все волоски на моём теле

приподнимаются, но не от страха. С его помощью я поворачиваюсь, садясь лицом к

дереву. Через мгновение я оглядываюсь через плечо, чтобы взглянуть на него. Мав стонет

долго и глубоко. Он поглаживает себя под штанами, а другую руку поднимает, чтобы

погладить меня по спине. — Иисусе, Куколка, не знаю, что я сделал, чтобы заслужить

тебя, но я чертовски благодарен, что ты моя.

8

Его глаза горят ярким пламенем.

— Иди сюда, — произносит он.

Мав запускает руку в мои волосы, зажимая их в своём кулаке. Он разворачивает

меня в пол-оборота к себе так, чтобы прикоснуться своим лбом к моему, и помогает мне